Александр Аразин - Неприкаянное Племя: Сурвивалист

Всеобщее внимание было приковано к столу, где сидели монахи из епископства. В доме князя Брегович каждый гость был либо его союзником, либо состоял при его дворе, и все пытались догадаться, какие именно соображения скрываются за моим странным выбором. Со стороны все это выглядело так, как будто я пожертвовал властью над собственным владением, заполучив взамен гарантии безопасности. Такой шаг не заслуживал рукоплесканий, но и усматривать в нем только урон для чести тоже не годилось.

«Хотя епископство на долгие годы попадает в зависимость от Бреговичей, - думали многие дворяне, - не следует упускать из виду, что в будущем какой-нибудь молодой властитель Риницы сможет снова возвыситься и самостоятельно разыграть свою партию в Игре Совета, заключив новые союзы. А до тех пор Серый Мисаль обретает защиту, без которой попросту орден не смог бы сохраниться». По общему мнению, для нынешнего поколения, моя помолвка была признанием слабости Серого Мисаля.

Я решил незаметно понаблюдать за князем, который восседал во главе стола. Анастас Брегович также вёл себя во время праздника куда более сдержанно, чем можно было ожидать от человека, который только что одержал столь неожиданную и убедительную победу. Хотя для князя обретение власти над епископством представлялось грандиозным успехом в Игре Совета, будущая свадьба тревожила Бреговича не меньше, чем меня, хотя и совсем по другой причине. Он вдруг понял, что не знает собственную дочь.

Катаржина была единственной участницей торжества, которая воистину наслаждалась жизнью и, впервые перепавшим на её долю, всеобщим вниманием. Почувствовав себя взрослой и самостоятельной, целый час моя невеста накачивалась вином и с пьяным упорством повторяла старшей сестре, что она ничем не хуже ее. Затем она заорала, обращаясь к сидевшему напротив неё Анджею, что теперь средний сын будет обязан кланяться младшей дочке, где бы они ни повстречались. Судя по фальшивой, замороженной улыбке Анджея, можно было предсказать заранее, что он постарается доставлять себе такое удовольствие как можно реже. К концу вечера Катаржинка, упившаяся, с непривычки, до бесчувствия вином, могла лишь бормотать нечто невнятное, уткнувшись в тарелку.

Моё внимание снова переключилось на князя Брегович.

Анастас долго и пристально всматривался в лицо дочки, а потом что-то тихо сказал своему советнику, который, в свою очередь, посмотрел на разгулявшуюся невесту и кивнул в знак согласия. Катаржина заморгала, пытаясь уследить за полётом мысли собеседников, но, очевидно, была настолько пьяна, что ничего не смогла понять. Я не настолько стар, но и на пенсии смогу вспомнить свой первый раз, когда перебрал с алкоголем - ощущение эйфории и лёгкости, плюс, подростковое отсутствие тормозов могут вылиться в абсолютно неадекватное поведение. Катаржина ещё неплохо себя контролировала, однако девушка ещё не догадывается, что её ожидает утром... Когда прохлада наступившего вечера позволила мне перевести дух, две крепкие служанки отнесли в постель будущею госпожу Риницы.

Я дождался подходящего момента и попросил разрешения удалиться. Князь ответил коротким кивком, и все общество поднялось в прощальном приветствии. Музыканты, весь вечер услаждавшие слух гостей, заиграли подобающую случаю мелодию, а я пожелал всем доброй ночи. Вслед за мной встали со своих мест и остальные соорденцы, и тут к Громыхайлу подошёл Матеуш.

- Вы скоро отправляетесь в обратный путь? - поинтересовался он.

- Завтра. Наш мисальдер желает сразу же вернуться домой, чтобы можно было начать приготовления к свадьбе и к прибытию госпожи.

Матеуш развёл руки в стороны, как будто показывая, что никаких затруднений не предвидится.

- Я засажу писцов за работу на всю ночь. Документы, скрепляющие помолвку, будут готовы к вашему отбытию; останется только подписать их. - Он сделал движение, словно собираясь отойти, но вдруг сказал с несвойственной ему искренностью: - Ради всех нас, я хочу надеяться, что юный епископ не сделал ошибки.

Застигнутый врасплох этой неожиданной откровенностью, Громыхайло все же уклонился от прямого ответа:

- Могу лишь уповать на то, что боги сочтут возможным благословить этот союз.

- Конечно, все мы на это уповаем, - улыбнулся первый советник князя. - Ну что ж, тогда до утра?

Гном кивнул и направился к выходу, знаком подозвав двух воинов из Фаланги Серого Мисаля, ещё остававшихся в зале. И пока один из слуг Бреговича провожал советника в отведённую ему комнату, он размышлял о неожиданных словах Матеуша и гадал, насколько глубоко скрыта в них правда.

В которой герой казнит, жалует и общается с пополнением.

Послушники из Фаланги Серого Мисаля стройными рядами продвигались вперёд, а их ноги, обутые в тяжёлые военные сапоги, выбивали пыль из грунтовой дороги. Наш кортеж двигался на соединение с остальными сотнями, расположившимися у границы княжества Брегович. Я же, впервые за последние дни, отдыхал душой и телом - Харальд решил обучить меня верховой езде, только не на обычной лошади, а на северном морале. У варваров, этот огромный олень был не только неутомимым скакуном, но и самостоятельной боевой единицей. Мой искренний смех и восторженные крики разносились далеко по пустынным, ввиду дневной жары, полям княжества, когда я взгромоздился на морала, пришпорил, и гигант быстро набрал фантастическую скорость. Остальные офицеры ордена, кроме сотников, предпочитали прятаться от жары в карете, благо, места хватило всем. Пообщавшись с придворными и посмотрев на мою избранницу, многие из них задумались о будущем, которое ждёт орден; Громыхайло провёл рукой по цепи первого советника на своей шее и сказал:

- Надеюсь, Сергей сумеет справиться с дочкой князя.

Выведенный из глубокой задумчивости, Олег встрепенулся:

- Что?.. О, Катя... Катаржина (ну и имечко). По-моему, она именно та, кто нам нужен.

Гном что-то неразборчиво пробурчал в ответ. Когда улеглось потрясение из-за того, что Сергей выбрал младшую дочь князя, Громыхайло пришёл к пониманию: замысел его друга был куда шире, чем это могло показаться. Вчерашний мальчик, к которому он привык относиться, как к собственному сыну и постоянно опекать, неожиданно повзрослел. Сергей не просто передавал в руки Бреговича власть над епископством, как плату за сохранение ордена Серый Мисаль. С того дня, когда он устроил ловушку бандитам с холмов, парень доверял гному (и остальным офицерам) лишь то, что считал необходимым. Чуть ли не за одни сутки несведущий, неопытный юноша тогда доказал, что он уже не дитя. И пока все они предавались сомнениям, не зная, какая участь ждёт бывших игроков, Сергей убедительно дал понять, что в Игре Совета он способен не только обороняться, но и наступать.