Роман Суржиков - Кукла на троне

– Не скажете ли, где Принцесса? Она уехала из дворца?

– Отчего уехала? Здесь. В музыкальном салоне – второй поворот направо.

Он зашагал, набирая ход, а Джемис крикнул в спину:

– Спешите, Вернер! Пока розы не увяли!..

В музыкальном салоне было жарко натоплено, висел тягучий аромат благовоний. От волнения, духоты и сладкого запаха Вернера чуть не стошнило. Он оттянул ворот, сглотнул слюну. Оперся на стену. Хватая ртом воздух, стал высматривать Принцессу… Где она?! Кажется, нельзя ее не узнать! Но Вернер тупо скользил глазами по девичьим лицам, фигурам, корсетам, платкам, жемчугам… все блестело и кружилось, он не узнавал никого! И проклятая духота. И музыка – такая тягуче унылая, будто жилы вынимает…

– Желаете выпить, кайр? – лакей возник рядом с ним.

– Воды… – выдавил Вернер и сразу сжал челюсти, давя рвотный позыв.

Лакей подал кубок, воин с трудом глотнул… Взгляд остановился на женщине в центре комнаты: дивные платиновые волосы и щека, вспоротая чудовищным шрамом. Вспомнилось гнилое мясо… Он быстро перевел взгляд – и, наконец, увидел Принцессу. В тот же миг, как она заметила его.

Миледи направилась к дверям, тронув за локоть девушку со шрамом. Лишь теперь воин понял, кто она такая. Аланис Альмера и Иона Ориджин вместе подошли к нему:

– Она прибыла?

Он кивнул. Аланис щелкнула пальцами, подозвав лакея:

– Летний выход. Наши шубы.

Втроем зашагали по коридорам. Дамы шли впереди, он следом. Они обе полураздеты: у Принцессы открыта спина, у Аланис голые плечи и низкое декольте. Белая девичья кожа источала матовый свет. Вернер помнил: он собирался сказать что-то, попытаться отговорить… Но думать мог лишь о том, как сдержать тошноту.

У выхода лакеи набросили меха на плечи барышень. Но обе вышли на снег в легких туфельках, и, кажется, даже не заметили. А Вернера отрезвил холод, дал свободно вздохнуть.

– Миледи, – сказал он, – позвольте предостеречь. Вы совершаете ошибку… Эта Знахарка очень опасна… Я видел, как она двумя пальцами сломала меч.

– К счастью, я не ношу меча.

– Она может вас убить!

– Может, – согласилась миледи.

– Но постойте…

Аланис бросила через плечо:

– Вам страшно? Останьтесь!

Он не нашел, что еще сказать. Молча смотрел на голые щиколотки Принцессы, облепленные грязным снегом, и думал: боги, как глупо! Попасть в переделку из-за прихоти девицы, которой даже не хватило ума надеть зимой сапоги!

На сцене летнего театра, укрытой с трех сторон стеной-раковиной, ждали Тенн, Рагольф и Знахарка.

– Леди София, вы такая молодая!.. – развязно крикнула Знахарка. – Ниче не скажу, шикарно себя сохранили! Рецептом не поделитесь?

– Я ее дочь – леди Иона София Джессика, Северная Принцесса, графиня Шейланд. Со мною Аланис Аделия Абигайль, герцогиня Альмера. Находите ли замену равноценной?

Знахарка почесала подбородок, зацепила пальцем торчащий волосок, потеребила его.

– М-да, замена ничего, сгодится. Но лечить-то кого будем? Где папочка?..

– Меня, – сказала Принцесса. – Кайр, ваш кинжал.

Вернер не понял, чего она хочет. Тенн первым подал ей клинок. Северная Принцесса полоснула себя по руке и подала ладонь Знахарке. Кровь собиралась каплями и падала на снег.

– Я сегодня так неосторожна – случайно порезалась. Помогите мне, сударыня.

Знахарка хмыкнула:

– Дайте псу, пускай залижет – у собак слюна целебная. А я не по этим делам.

Иона вернула кинжал Тенну. Провела другой рукой по лифу платья, дернула, протянула Знахарке бриллиант на раскрытой ладони.

– Этот камень – за одну минуту вашего времени. Если рана заживет, он ваш.

Знахарка пошевелила густыми бровями.

– О том, вообще-то, договора не было…

– Бросьте! – хлестнула голосом Аланис. – Вам предлагаем, а не хозяину. Ждать не будем. Раз. Два. Три…

– Ладно, ладно! Чего кричишь? Хороший камушек. Пожалуй, возьму…

Рука в наперстках поднялась над ладонью Принцессы. Пошевелились пальцы, алый цвет сменился зеленым. Пятно сияния возникло под рукой и легло на рассеченную ладонь. Иона низко истомно ахнула. Свет собрался на краях раны, и кровь вскипела пузырьками, тут же утихла. Тонкие ленточки плоти потянулись через разрез – будто нить стягивала края.

– Оп-ца-цааа… – выронил Рагольф и зажал себе рот.

– Готово, красотка. Пять минут рукой не дергай – и все заживет.

Знахарка взяла бриллиант.

– Теперь идем к папочке, что ли?

– Еще нет.

Леди Аланис ступила вперед. Она была на голову выше Знахарки. Низко наклонилась, чтобы заглянуть в лицо:

– Я давеча обожглась. Убери это – я заплачу.

– Это?..

Женщина протянула руку к лицу герцогини – простую, не ту, что в наперстках. Узловатыми грубыми пальцами ощупала шрам, оттянула щеку Аланис. Похоже, это доставило ей удовольствие.

– Экая ты мягкая, нежная…

Провела пятерней по шее Аланис, по плечу, сдвинув ворот шубы. Герцогиня не шевелилась, завороженная этим касанием.

– Тебя сложно, – сказала женщина. – Кусок тебя умер, и черви съели.

Аланис дернулась, как от удара плетью.

– Тьма тебя сожри! Можешь или нет?! Верни красоту! Заплачу, сколько скажешь!

– Вернуть красоту… – Знахарка скинула капюшон и повернула к свету свое лицо: грубое, обветренное, пористое, с кустиком волос на бородавке. – Если б я умела вернуть красоту, думаешь, была бы такою?!

– Ну и пропади ты!

Аланис отшатнулась с омерзением, отвернулась, зябко кутаясь в мех. Лишь теперь заметила снег, облепивший ноги.

– Чертов холод! Уйдем отсюда.

Но стоило ей сделать шаг, как Знахарка бросила в спину:

– Я смогу.

– Врешь.

– Смогу. Но цена большая. Заплатишь – сделаю.

– Сколько?

– Солдатикам не нужно знать, – Знахарка поманила герцогиню пальцем.

Та нехотя нагнулась, женщина приблизила губы к ее уху…

Вернер так и не понял, успела ли Знахарка назвать цену. Он даже не понял, что случилось прежде, что – потом. Настолько смято, одновременно все вышло.

Где-то шурхнули шаги, и кто-то ругнулся, наступив в лужу, а Знахарка отдернулась, навострилась, как сурок, а Аланис схватила ее за руку: «Нет, стой!», а кто-то рявкнул: «Сюда!» – грубый воинский голос, – а Знахарка вырвалась из пальцев герцогини, прыгнула со сцены и помчалась прочь.

– Кайры, задержите! – приказала Иона.

Полоснула взглядом по Вернеру, откуда-то узнала, что он ни за что на свете не побежит первым, бросила Рагольфу:

– За ней!

Гуп-ца… Горец громко сиганул на лавку и побежал, прыгая со скамьи на скамью. За ним – Тенн, за ним – Вернер. На десять шагов позади – еще другие в красно-черном.

Знахарка неслась впереди – юркая и мелкая, неуловимая, как крыса. Вернер знал: никто не догонит ее. Но знал и другое: дворец оцеплен, во всех воротах стража. Чужачке некуда деться!