Роман Суржиков - Кукла на троне

– Лорд Крейг, – опомнился Эрвин, – я утвердил за вами земли Южного Пути, по которым прошло ваше войско. Я отдал вам половину трофеев ночного Лабелина, хотя вы не заслужили и четверти. Я освободил из плена вас с братом. И это я взял столицу, без вашей помощи! Вы получили гораздо больше, чем стоит ваш вклад в победу. Признайте это, тьма сожри!

– Не играй словами, Ориджин! Ты обещал мне Сибил – где она? Ты обещал Глорию – где она?! Ты обещал разделить почести и славу – где?!! На каждом углу слышишь про лорда-чертова-канцлера, но где я? Где слава Нортвуду, где уважение? Почему все думают, что войну выиграли одни кайры?!

Не дожидаясь ответа, он пнул мертвое тело:

– Я забираю ведьму и Предмет. Хочешь их себе – плати.

– Ваша цена, милорд?

– Я хочу искровую армию. Особый искровый полк из одних нортвудцев под рукой моего брата Дональда. А я – имперский генерал и главнокомандующий всех искровых войск Короны!

Эрвин даже закашлялся.

– Что-о?.. Вы в своем уме, милорд? Генерал Гор – главнокомандующий!

– Срать на Гора! Кто его знает? Какие битвы он выиграл?! Я буду командовать!

– Искровая армия подчиняется только людям императора. Лорду Великого Дома – никогда! Это нонсенс!

– Не бойся, мне подчинится.

– Это прямое давление на Корону! Мы станем узурпаторами!

– Не моя печаль. Устроишь это – или я забираю труп. Или…

Иона не видела, но с дрожью представляла, как гигант надвинулся на Эрвина, перехватив секиру поудобней.

– …или решим это как воины – в поединке. Ты и я. Что скажешь, Ориджин?

– Позвольте мне, милорд, – меч Джемиса лязгнул, покидая ножны.

– Позвольте мне, – отозвался Сорок Два.

Повисла звонкая пауза.

– Если вы убьете медведя, – медленно и тихо молвил Эрвин, – то Нортвуд станет нашим врагом. Если же он убьет вас, то заберет Знахарку как трофей. В обоих случаях я – в проигрыше.

– Именно, Ориджин. Верно смекаешь. Потому сделай, как я хочу.

– Что ж, генерал Крейг… Я поставлю условия.

– Никаких условий!

– Условия будут, тьма сожри! Первое. Вы получите корпус Гора, но корпус Серебряного Лиса абсолютно предан владычице. Хотите, чтобы он вам подчинился, – убедите Минерву. И второе. Никаких больше требований. С этого дня мы в полном расчете.

Крейг не сказал «да», но и не возразил. Только глухо рыкнул:

– Грм…

– Кайры, возьмите тела.

* * *

Подруги сидели рядышком, притихшие и озябшие. Иона знала, как жалко она выглядит в мокром и грязном вечернем платье. Аланис – не лучше: белая с лихорадочным румянцем, волосы паклей облепили голову. Но Эрвин не давал и намека на сочувствие.

– Что такое с вами двумя?! Насмехаетесь надо мною? Было лишь два возможных исхода: в лучшем случае возьмем Знахарку живой, в худшем – не возьмем. Но вы постарались и придумали третий выход! Знахарка погибла, кайр убит, другой лишился ноги, у меня конфликт с Нортвудом, а заседание Палаты начнется с гигантского скандала, потому что командующим имперской армии станет тупоголовый медведь! Как вы умудрились это сделать?! Нарочно постарались?! Тьма, по случайности просто невозможно так все испортить!

– Эрвин, – дрожащим от озноба голосом попросила Аланис, – позволь мне налить тебе орджа…

Он кивнул, она наполнила кубок. Когда подала Эрвину, тот схватил кубок и швырнул в стену.

– Я похож на леди Мими?! Думаешь, выпью и успокоюсь?! Тьма! Это дерьмо не решается кубком орджа! Даже бочкой орджа! Даже чертовым галеоном, полным бочек с орджем!

Эрвин хлестал словами еще и еще. Ионе было очень больно. Настолько, что она сжалась всем телом, как узник, избиваемый палачом.

Последним обвинением брат швырнул самое острое:

– Вы еще и солгали мне. Солгали, нарушили приказ и отдали себя в руки врагу! Я пытался защитить нашу семью… Как можно защитить того, кто сам лезет в могилу?!

Он оперся на стол, тяжело дыша.

– Но, Эрвин… – начала Аланис.

– Я не позволял говорить!

Она склонила голову:

– Да, милорд.

– Когда заговоришь, не начинай со слова «но». Здесь нет никаких «но»! Кристально прозрачная ситуация: ложь, глупость, ослушание приказа. Мужчина на вашем месте заслужил бы смерть.

– Да, милорд.

– Итак, что ты хотела сказать?

– Это была моя идея, милорд. Ваша сестра ни в чем не виновата.

Аланис выпятила подбородок. Она действительно надеялась, что весь гнев Эрвин обрушит на нее одну.

– Ах как, черт возьми, благородно! Я, значит, должен восхититься твоим великодушием и сестринской чистотой! И вы, значит, обе оправдаетесь – прелестно! Иона – графиня, северянка, леди, она хорошо знала, на что идет, и не противилась. И это именно она отдала приказ часовым – тебе они бы не подчинились. Имеешь еще возражения?

Чего не отнять у Аланис – умения нести себя гордо. Даже в час падения и смирения.

– Никаких, милорд. Любая кара будет справедливой.

– И я так считаю.

– Но есть наблюдение, милорд, каковое может быть вам полезно.

– Я весь внимание.

– Мы с леди Ионой абсолютно точно убедились в том, что Предмет Знахарки способен залечивать раны. До сих пор это не было очевидно. Теперь мы знаем, что Кукловод имеет не только оружие, но и средство исцеления.

Иона непроизвольно глянула на ладонь: от раны уже не осталось и следа.

– Это ценно, – признал Эрвин. – Но мы открыли бы это в ходе допроса пленницы, если бы, по моему плану, взяли ее живьем.

– Позвольте отметить и другое, милорд. Назначение Крейга Нортвуда вредит, скорее, самому Крейгу, чем вам. Он получит прямой конфликт с императрицей и двумя имперскими генералами, в коем погрязнет и перестанет вам досаждать. Больше того: как Нортвуд, так и владычица со временем станут искать в вас союзника.

Эрвин позволил себе едва заметную улыбку:

– Я успел это обдумать, пока Клыкастый замахивался на меня секирой.

– Что же до погибшего кайра, то он и так заслуживал кары за неподчинение. Теперь вы избавлены от тяжкой необходимости казнить соратников. Осталось лишь наказать третьего часового – горца. Обойдитесь мягко – парой месяцев тюрьмы – и вызовете общее уважение своим милосердием.

– Я подумал и об этом. Но один вопрос остался не решен: что мне делать с вами?

– Полагаю, милорд, лучше всего – восхититься нашей смелостью, отчаянной решительностью, способностью трезво мыслить в сложной ситуации. И простить нас, учитывая названные исключительные качества.

Она не скрывала иронии. Эрвин усмехнулся:

– Хороший ответ.

– Теперь позволишь мне налить орджа?

Она наполнила чашу и сама же сделала большой глоток. Подала Ионе:

– Согрейся, дорогая.

Иона, доселе смятая и бессловесная, поднялась на ноги:

– Все, чего я хотела, – вылечить отца.

И ушла сквозь мучительную тишину.