Роман Суржиков - Кукла на троне

– Искра!

– Искра! Сестрица, вообрази мою радость, когда я нащупал настоящую ловушку врага! Тысячи безобидных пареньков идут в столицу молить ее величество о справедливости… Боги, это как в детских сказках – заплакать можно от умиления… И вдруг у них – искра! Нечто наивное, как упомянутый тобою щенок, вдруг превращается в змеиное жало! Вот она – подлинная атака Кукловода! Вот его почерк!

– Но у них лишь дюжина самострелов…

Эрвин рассмеялся.

– Разумеется, нет! Несчастный генерал Гор, конечно, был прав: искра есть у тысяч Подснежников! Никто не может и вообразить такое – поэтому оно сбудется. Мы бросимся в атаку и напоремся на искровые копья. Какова драма – только вообрази! Крестьяне крушат батальоны кайров! Кукловод обожает подобные эффекты!

– Он всерьез рассчитывает, что Подснежники разобьют кайров?.. Но это же…

– Конечно, невозможно. Но по его плану кайры вступят в бой, вонзятся в порядки повстанцев и на время увязнут в них, как топор в древесине. Вот тогда идовская бригада с Предметами ударит нам в тыл. Убьет меня и полководцев в штабе, расстреляет всех офицеров, кто подвернется, уничтожит столько кайров, сколько успеет. Затем бригада ринется в Фаунтерру – сюда, в беззащитный дворец, чтобы добить оставшихся Ориджинов. С непобедимыми внуками Агаты будет покончено, войско Севера развалится, наши вассалы сцепятся друг с другом за власть над Первой Зимой… Вот тогда Кукловод придет в Фаунтерру и займет долгожданный трон.

Эрвин распахнул дверь, и впереди показался широкий коридор. Одна из его стен была усеяна амбразурами, сквозь которые проникал мертвенный свет. Перед бойницами чернели жутковатые силуэты самострелов – словно обугленные ребра, подвешенные к потолку. Десяток орудий целился сквозь стену в невидимые мишени. Стрелков не было. Казалось, оружие предназначалось для призраков.

– За стеной – тронный зал?.. – догадалась Иона.

– Да. Бойницы скрыты драпировкой, но ткань, конечно, не помеха болтам.

– Ты хочешь убить Кукловода?!

– Очень хочу. С того самого дня в Запределье хочу постоянно, все сильнее. Если Кукловод будет настолько глуп, что сам явится во дворец, то моя мечта… – Эрвин погладил ложе арбалета, – исполнится с великой легкостью.

– Он умен, – возразила Иона.

– Да. Поэтому, скорее всего, он не покажется до тех пор, пока бригада не покончит с Ориджинами. Что ж, на это и рассчитан мой главный план: захватить бригаду в плен. Полным составом.

Эрвин звучно хлопнул ладоши – будто закрыл капкан.

– Ты абсолютно права, дорогая сестрица: предстоящая битва на Святом Поле – кромешный идиотизм. Но Кукловод не удивится и не заподозрит подвоха, ведь целых три месяца я приучал его считать меня идиотом. Череду моих глупостей завтра увенчает подлинная жемчужина: я размещу штаб не на возвышенности, а в самой низине. Наблюдая за полем боя из своих укрытий, парни бригады увидят, как медведи ринутся в атаку на крестьян, а офицеры и генералы Первой Зимы раскупорят бутылки и примутся хлебать ордж вокруг идиотически расположенной штабной палатки. Штаб будет лишен прикрытия: все батальоны кайров двинут в наступление, следом за нортвудцами. Когда медведи напорются на искровый залп, они растеряются, оторопеют, откатятся – и кавалерия Первой Зимы влетит сзади в их ряды. Под взглядами торжествующих Подснежников полки медведей и кайров смешаются, боевые порядки обратятся в хаос, оба войска лишатся управления. Возможно, крестьянам хватит смелости ринуться в отчаянную и безнадежную атаку… Важно другое: именно в эту минуту хаоса бригада атакует штаб. Молниеносно и беспощадно – как всегда. Убийцы с Перстами Вильгельма придут за головами двух Ориджинов – Эрвина и Роберта… Но к своему удивлению найдут в штабном шатре только каторжников, переодетых в парадные доспехи северян. Прежде, чем бригада опомнится, мой лучший батальон выйдет из укрытий на холмах и накроет ее тысячей стрел. Мы не приблизимся, пока хоть кто-либо остается на ногах. А когда лягут все – мы возьмем их, заштопаем дырки в шкуре и отдадим палачам. Через неделю я узнаю подлинное имя Кукловода, а он лишится своего огненного меча.

Эрвин перевел дух.

Иона обняла его за плечи, заглянув в глаза.

– Ты играл все время…

– Еще как! Мать гордилась бы мною.

– Почему ты не сказал мне?..

– Сказал отцу и Роберту. Тебе же я отвел особенно важную роль – роль критика. Твоя реакция показывала, работают ли мои уловки. Когда ты сомневалась во мне, я ликовал: значит, игра хороша. Когда ты меня хвалила, я понимал: нужно сгустить краски, играть выразительнее. Прости мне этот обман. Но если я смог обмануть тебя, то Кукловода – и подавно!

Голова шла кругом от услышанного. Иона пошатнулась, брат подхватил ее.

– Прости меня, Эрвин… Если только сможешь, прости за то, что так ужасно не верила тебе…

– О, нет! Ты была совершенно права! Ты не боялась иметь свое мнение и отстаивать его – на это я и надеялся. Ты была лучом милосердия в царстве холодного расчета, живой душой среди мертвых стратемных фигур… Иона, это счастье, что ты есть на свете!

Тогда она поцеловала брата.

И он ответил на поцелуй.

Секунду или час, или день в мире не было ничего иного, кроме губ мужчины и женщины.

Но вот Эрвин отстранил сестру… Или она вырвалась из объятий… Или обоих толкнула в разные стороны одна и та же мысль: мы не станем счастливей. Мы можем сделать несчастными Виттора, Аланис, отца и мать, но сами не сделаемся ближе… Поскольку это просто невозможно.

Тяжело дыша, Иона отвернулась к бойнице. Сквозь ткань драпировки виднелся зал, громоздкий силуэт трона на постаменте… Там никого не было: пустое кресло, молчаливые люстры, сумеречный простор, свободный от суеты… Буря в душе Ионы медленно угасала.

– Знаешь, дворец очень красив, когда нет людей…

– Как и весь город… Люблю гулять в дождь. Все спрятались – и улицы только мои.

– Тогда и видишь настоящее лицо города… Мы поняли Первую Зиму, когда убежали из замка в майский ливень. Помнишь?

– Еще бы! Меня угораздило простудиться, я провалялся неделю… Но час прогулки того стоил.

– Она была чудесна!.. Пригласи меня гулять по Фаунтерре. Когда будет дождь… или война, или пожар… Когда улицы будут пусты.

– Довольно пожаров и войн. Эта – последняя. Пойдем гулять, когда случится самый красивый ливень на свете!

– А когда он случится?

Иона обернулась к брату, заранее почувствовав ответ:

– Когда ты вернешься из Уэймара.

– Ты считаешь, мне нужно уехать? – спросила она без тени обиды.

– Да. Меньшая причина в том, что Кукловод таки может сглупить и заявиться во дворец. Тебя не должно быть здесь, когда это случится. А большая причина – Виттор.