Алекс Рауд - Сердце мира

Облик первого, покрытого татуировками с натом "забвение", двоился в глазах. У него как будто было две сущности, обе чудовищно исковерканные, и обе словно запутанные в двух разных сетях. Эртанд мог разобрать только верхний нат, да и тот крылась под нитями паутины. Под ней размашистые линии нанесенной на кожу краски дублировались в нате и охватывали тело раба прутьями клетки. В них вплетались ажурные узоры из символов "спокойствие", "мир" и других, значения которых маг не знал. Из-под них, как из-под воздушной паутинки, лезло что-то страшное, уродливое, с острыми углами, оборванными линиями. Стоило моргнуть, как оно исчезало. Только обманчивые тишь да гладь на поверхности.

Второй был еще хуже. Глифы его ната трепетали, как языки пламени. И точно - в середине путаницы иероглифов горел "огонь". Он тесно сплетался со знакомой "неволей", образуя что-то новое, что Эртанд для себя перевел как "запертый пожар". Наты вокруг него были словно порублены топором, превратившись в оскаленные зубья частокола. Поверх них вился другой рисунок - сеть.

- Ты кого привела, Лил? - усталым голосом спросил Эртанд.

Она оглянулась на стражей.

- Это Та Шиин - мой охранник, а это писарь. Я хотела кое-что спросить насчет него, но сначала, может, объяснишь мне, что случилось? Ты уже столько времени не присылал писем! Я заволновалась, отправила настоятелю прошение о визите, но ответ так и не пришел. Я написала еще несколько раз, опять ничего не дождалась и решила приехать сама. А настоятель только что набросился на меня, как будто я вражеский лазутчик! И еще не хочет пускать дальше башни! В чем дело?!

Теперь Эртанд догадался, откуда у нее румянец на щеках. Лил злилась. Стоило ей вспомнить о Вигларте, как ее бровки сдвинулись, а руки сложились в замок. Линии ната взвихрились в маленькой буре.

- Тише, тише, - маг погладил невестку по плечу. - С кем ты отправила прошение?

- Первый раз - с Ханребом, - имя подкупленного стража она назвала шепотом, снова скосив глаза на "надзирателей". Лил не знала, известно ли другим охранникам обители о том, что один из них носит тинатам письма в обход Вигларта. - Но он пропал, и даже дома, в Тамин-Арване, его нет. Соседи сказали, что он забрал семью и куда-то уехал. В другие разы я отправляла письма то слугами, то с гонцами. То мне отвечали отказом без объяснения причин, то вообще молчали.

Эртанд потер переносицу.

- Можешь не шептать. Ханреба выгнали. О том, что он делал для меня и Аствета, знают все. А отказывали тебе, наверное, потому что сейчас я на плохом счету у настоятеля.

Лил тихонько охнула. На расстроенном лице отразилось понимание.

- Вот оно что. Извини. Я боялась, что что-то случилось.

- Я тоже испугался, когда ты приехала без предупреждения. Присядем?

Женщина кивнула и приблизилась к столу, который перегораживал комнату. Раб-шерд тотчас бросился отодвигать для нее лавку. Это движение показалось Эртанду настолько подхалимским, что он поморщился.

Когда Лил признательно улыбнулась шерду, в сущностях обоих что-то изменилось. Линии шевельнулись, притягиваясь друг к другу и как будто пытаясь образовать новый нат. Уловить его очертания Эртанд не успел. Невестка отвернулась, раб отошел к стене, и все исчезло.

Только неприязнь мага к шерду усилилась.

- Тебе, наверное, интересно, как поживают родители и брат? - как ни в чем не бывало стала рассказывать Лил. - Все здоровы. Лердан целыми днями тренируется, а родители подумывают перебраться обратно в город.

Эртанд рассеянно кивнул - новости о Лердане из раза в раз оставались неизменными. Он, конечно, был слишком занят, чтобы навестить родного брата, но мага это и не беспокоило. Они никогда не любили друг друга, только соперничали за привилегии старшинства. И это лишь усилилось после того, как во время очередной проверки детей у Эртанда нашли магический дар. Перепуганная мать использовала все рычажки, чтобы как можно дольше продержать старшего сына при себе, не понимая, как это отразится на его отношениях с братом.

Эртанда едва ли не с самого рождения начали готовить к тому, чтобы он возглавил род, а теперь на его же собственных глазах предназначенную ему судьбу перекраивали для Лердана. Даже невесту отдали брату! Издевательство длилось целый год, пока не стало окончательно ясно, что дар никуда не пропадет, и за наследником эс-Мирдов не пришли из обители.

Глядя на улыбающуюся Лил, Эртанд неимоверно радовался, что Лердана здесь нет. Он с четырех лет от роду - с того момента, как между семьями Ли и эс-Мирд был заключен договор, - привык думать о ней, как о своей. Иногда его самого удивляло, что чувства за столько лет не угасли, а стали сильнее.

- Родители - и в город? - опомнился Эртанд. - Они же напрочь отказывались покидать виноградники.

- Не будет вина в этом году, - ответила Лил. - Урожай посекло бурей, дорогу к поместью размыло. А еще они боятся этой молвы про хранителей в горах. Поместье же совсем рядом. Говорят, там видели целую армию.

- Госпожа эс-Мирд! - прервал один из стражей. - Пожалуйста, не пугайте насельников нелепыми слухами.

Она вспыхнула.

- Это не нелепые слухи! Вы вообще помните, кто я такая? Попрошу следить за своим языком!

Второй страж, постарше, громко откашлялся.

- Госпожа, простите великодушно моего напарника, но у нас приказ от настоятеля. Никаких слухов, только то, о чем объявляли глашатаи из ратуши. Сами понимаете, сейчас люди о чем только не болтают... Уж простите нас великодушно, - повторил он.

Лил поджала губы. Несколько линий ее ната изогнулись, став похожими на молнии.

Эртанд поймал ладонь невестки и слегка сжал.

- Не обращай внимания. Я разберусь.

- Странные у вас тут дела творятся, - протянула она.

- Очень странные. Еще есть что рассказать?

Лил посмотрела на стражей и скривилась, будто съела кислую эгару.

- Ничего особенного. Только то, что мы за тебя волнуемся. А вообще я приехала кое-что спросить. Про Забвение.

- Про что?

Она махнула рукой, подзывая татуированного раба. Высокий мужчина вызывал странное впечатление: высокий, загорелый, но с пепельными волосами и светлыми глазами. Не силанец и не шерд - помесь всего сразу.

- Его зовут Забвение. Он ничего не помнит о себе. Говорит, что однажды очнулся на улице ограбленный, со свежими татуировками. Тинат, который его осматривал, сказал, что это из-за символов на коже.

Эртанд кивнул. Теперь ясно, чем был этот нат-клетка.

- Похоже на то.

- А можно вернуть ему память?

Он задумался.

- Не уверен. Раньше, до Великой тинатской войны, некоторые маги изменяли сущности людей с помощью рисунков, но в книгах написано, что это всегда заканчивалось плохо. Даже если рисунок был временный, что-то внутри человека искажалось. Он не узнавал родных, менялись черты характера. Поэтому некоторые королевские указы за попытки повлиять на человеческий нат предусматривали наказание вплоть до казни. После войны эту практику строго запретили.