Григорий Давыдов - Дети Горного Клана

- А скажи мне, раб. Чтишь ли ты Пожирателей? Чтишь ли веру, что проповедуют Храмовники и Совет Архимагов?

На это Вран неопределённо пожимал плечами и без какой-либо эмоции в голосе заявлял:

- Я староверец, господин.

- Значит, Забытых Богов чтишь? Может, ещё и жертвы в угоду им приносишь?

Вран лишь молча отпил вина из кубка. Он перестал пьянеть после одной из рун, что была нанесена ему на грудь чуть выше руны-ошейника, так что ему было всё равно сколько пить. А вот маг явно успел набраться, так что вопрос был чисто риторическим: Сагеру было плевать, что ответит на это раб, ибо он явно сам собрался что-то сказать.

Так оно и вышло.

- Мальчик-мальчик... Ты вообще умеешь читать? Нет? Оно и видно. Потому как любой, кто умеет читать, первым делом читает трактат Первого Архимага Марака «О мире, его истории и о том, как в нём всё устроено». И одна из глав трактата как раз и отведена под Забытых Богов. Да, признаю, это были удобные боги. Их было превеликое множество, и прямо-таки для всего, что только есть на этом свете, найдётся свой Забытый Бог. И Бог Целомудрия был, и его противоположности, Боги-братья Желания и Соблазна были, и Бог-хранитель Домашнего Очага... да кого только не было! Разумеется, это всё мелкие сошки, были типы и позначительнее, как Бог Удачи, Войны, Силы, Мудрости, и тому подобные ребята, которые, да, несли в себе нечто нетривиальное. Но они все были слабы, понимаешь меня?! Кто-то, допустим, из Богов посильнее и был наделён каким-то могуществом, но каждый ребёнок знает, что Бог - всего лишь сильный человек, знающий чуть больше чем мы сами, и не более того. И они не устояли, раб! Понимаешь?! Не устояли перед могуществом Пожирателей, действительных, настоящих Богов, что пришли в наш мир дабы избавить нас от кощунственной слепой веры! Они подарили нам действительно великую магию! Они прекратили тот бардак и безобразие, которые устроили на Континенте Забытые Боги, просто-напросто их всех перебив! - Тут, видимо, у Сагера пересохло в горле, ибо он замолчал и сделал глубокий глоток из своего кубка, облизнувшись и продолжив вещать: - Правда, вряд ли были уничтожены все. Забытые Боги - ещё те твари, кто-то мог и избежать кары Пожирателей, сбежать в наш мир и начать влачить жалкое существование человеческой жизни. Представляешь себе, раб?! Стать одним из тех, кто приносил тебе жертвы, молился перед твоим ликом на ночь! А всё почему? Потому что Пожиратели - есть истина, великая и непреложная! - Он нравоучительно воздел палец вверх, и снова приложился к кубку.

Осушив его до дна, маг скользнул по рабу совсем не пьяным взглядом и хмыкнул:

- Ты ненавидишь меня, м? Не надо делать такие большие глаза, лжец из тебя никакой. Знаю - ненавидишь. И если бы не моя магия, уже давно бы прикончил меня, не так ли?

- Если бы не ваша магия, - рискнул перебить его Вран. - То у меня бы почти и не было причин вас ненавидеть, господин.

Сагер с минуту переваривал услышанное, а затем громко, с хрюканьем расхохотался, схватившись за живот.

- Мальчик, если бы ты смотрел на мир с моей точки зрения! Да, я причиняю тебе некие... кхем... неудобства своей магией, но что насчёт меня? Ты думаешь, почему маги берут рабов? Им постоянно нужно подтверждать свою пригодность как мага, а для этого следует предоставлять Совету какое-либо необычное заклинание или удавшийся полезный эксперимент хотя бы раз в десять лет. Я уже говорил тебе, раб, я - не садист и не животное. Я - маг.

Вран лишь хмыкнул. Если бы Сагер знал, что для него эти слова уже давно стали синонимами...

В общем, эти разговоры могли продолжаться ещё очень долго: выпив, Сагер превращался в невероятного болтуна, абсолютно не обращая внимание на то, что его невольный собеседник и слушатель, которым всегда становился именно Вран, морщится от каждого его слова. Но всё-таки юноша пытался найти и в этом свои плюсы: между непонятными высказываниями о жизни, насмешками над всеми, кто ниже по статусу и обсуждением правильности или неправильности человеческого бытия маг всё-таки рассказывал какие-то дельные вещи, которые Вран тут же выхватывал из бесконечного поноса слов и сохранял себе на подкорку: кто знает, что ему может пригодиться?

Но в итоге такие дни заканчивались, и ему вновь приходилось, скрипя зубами, терпеть невероятные пытки и обливаться потом.

И если бы это было всё...

Врану «повезло» найти ещё одну заинтересовавшуюся им персону среди рабов. И интерес со стороны этой персоны был отнюдь не дружеского, и даже не приятельского характера. Она нашла во Вране мальчика для битья и то и дело пыталась сделать его и так не сладкую жизнь совсем уж отвратительной. А всё потому, что эта персона была женщиной.

Её звали Агнесс. И она была именно тем рабом, которому повезло не попасть под эксперименты магов и жить в караване довольно беззаботной и радостной жизнью. Она носила самые красивые платья, всегда была сыта и чиста. И все, кто её видел, прекрасно понимали, какова причина такого внимательного к ней отношения со стороны господ: её выпирающие формы груди и попы, которые вечно натягивали словно специально на размер меньшую, чем это нужно, одежду, прекрасная талия, длинные рыжие волосы, большие глаза с длинными ресницами - ну как тут устоять?!

Но в то же время все, кто мог узнать её чуть ближе, ненавидели эту женщину лютой ненавистью. Ибо она не была одной из тех, кто ложится в постель господ, скривив недовольно губы, зажмурившись или даже плача. Нет. Агнесс вполне устраивала жизнь проститутки, она с удовольствием бросалась в постель магов, заискивала с ними, строила глазки, закусывала губы когда это было необходимо, и потому её обихаживали, сдували пылинки, поили вином и угощали самыми различными яствами, и она упивалась этим. Своей беззаботностью, тем, что она выше остальных, этих жалких червяков, которые ползали где-то там, под ногами, и до которых ей уж точно не было никакого дела. По крайней мере, так было, пока она не познакомилась с Враном.

Агнесс знали как некоего посредника между рабами и господами. Если она что-то скажет тебе сделать, и ты не послушаешься, то следующей ночью, вдоволь накувыркавшись со своим господином, она, поводя игриво пальчиком по его груди, нажалуется на тебя, требуя немедленно наказать негодяя, что обидел хорошую и такую старательную Агнесс... И даже если ты вроде как не принадлежишь её господину, она всё равно найдёт способ как добраться до того, кто будет иметь право сделать тебе неприятно - в этом она была мастерица. И потому все беспрекословно слушались её, так что в караване Агнесс уже давно заняла позицию много большую, нежели просто рабыня. Она была рабой над рабами, и её это несказанно радовало.

Но Вран стал неприятным исключением из правил. Как только Агнесс прознала, что какой-то раб уже которую неделю к ряду возвращается из палатки уважаемого мага Сагера живым, да ещё и приобретя некие необычные данные, тут же ринулась делать и его своей собачонкой, ибо сильный пёс намного полезнее каких-то там слизняков, коими она считала остальной сброд.