Давыдов Григорий - Грош

В пещере было темно. И даже слабый костёр, разведённый у стены, не спасал от густой тьмы. Ночами в пещерах всегда так: чувство, что темнота хочет тебя сожрать с потрохами.

В слабом свечении костра, если приглядеться, можно было заметить очертания фигуры старого орка. Его лицо было испещрено морщинами, зрачки потеряли яркость, и теперь стали чуть ли не серого цвета. Седая борода тянулась почти до колен, а некогда мощные руки и ноги высохли, и пускай не стали слабыми и беспомощными, но уже не имели такой огромной силы, как раньше.

Послышался шорох у входа в пещеру. Уж что-что, а слух у орка с годами не меняется: даже становится ещё лучше, видимо, компенсируя плохое зрение. Но старик не заволновался. Он прекрасно узнал эту тяжёлую неуклюжую походку.

Свет костра выловил ещё одного орка — намного младше первого. Тот был совсем ещё зелёный, причём во всех смыслах. Он сел на камень напротив старика, подкинув в огонь хвороста.

— Учитель Торберг, — неуверенно начал молодой. — Я не понимаю, зачем это нужно.

— Что именно? — Стараясь изобразить удивление, хотя прекрасно знал, о чём хочет спросить ученик, прохрипел Торберг.

— Ну… идём к человеческому магу. Зачем, если у нас есть собственные шаманы и маги? Да ещё и ваша жена, насколько я помню, одна из величайших магов орков!

— Глупый, — проговорил скорее любя, нежели грубо, Торберг. — У тебя отличные способности к магии, и лучше человеческого мага в тебе эти способности никто развить не сможет.

— Но почему вы так уверены? — Упрямо не собирался сдаваться ученик.

— Потому что я знал одного человека. — Старый орк устало вздохнул, на секунду прикрыв глаза, словно собираясь с мыслями. Старикам вообще трудно сосредотачиваться на чём-то, а уж старым, пускай и мудрым оркам… — Он был магом. И, поверь мне, более великого мага ты не найдёшь нигде и по сей день.

Ученик нахмурился. Вообще Торберг никогда не обучал его магии, так как сам магом не являлся. Он, за неимением детей, взял себе на попечение ученика для обучения тому, что должен уметь каждый уважающий себя орк: сражаться, терпеть боль, становиться сильнее. Но вот недавно в молодом орке проснулись дюжие способности к магии, и учитель решил, что самым правильным решением будет отдать его на попечительство человеку-чародею. И ни разу не обмолвился почему. Только сейчас ученику удалось хоть что-то выдавить из Торберга, и нужно было закрепить успех.

— И что это был за человек? — Полный решимости разузнать всё, что можно, заинтересованно спросил молодой орк.

Торберг усмехнулся. Смотри-ка, действительно стало интересно. Что ж, почему бы не утолить его любопытство.

Старый орк сунул руку во тьму и положил себе на колени кожаную сумку. Порывшись в ней, выудил тяжёлую, увесистую и старинную книгу с потрёпанным переплётом и успевшими пожелтеть от времени страницами.

Без лишних слов Торберг протянул книгу ученику, и тот торопливо схватил её, начав разглядывать, словно дитя, впервые открывшее глаза: с искренним любопытством. Старый орк не сдержал не менее искренней улыбки. Глаза ученика светились от нетерпения прочесть книгу сильнее, чем горел костёр.

— Ладно, — Торберг, скрипя старыми костями, поднялся. — Завтра предстоит пройти ещё целый день, пока не доберёмся до Южного Королевства. Иди спать, нужно набраться сил.

Ученик кивнул и, поднявшись, резво затоптал огонь, и тут же пещеру радостно захватила темень, так что нельзя было заметить даже собственных рук.

Старый орк улёгся у самой стены пещеры, почти моментально уснув: ему не привыкать спать на жёстких камнях, к тому же он сильно устал, так что теперь его вряд ли можно было разбудить до самого утра. Конечно, когда он был молод, сон его был чутким, и посему Торберг, пребывая во сне, мог вскочить, услышав даже лёгкий шорох, выхватив топор — и не дай бог его разбудил враг. От него потом даже кусочка не оставалось.

Но он постарел, и многое изменилось. Теперь он желал одного: отдохнуть. Теперь у него есть ученик, и пусть он думает о том, как обезопасить себя, пока спит. В конце концов, орк он, или кто?!

А молодой орк не спал. Он сидел, прислонившись спиной к стене, и теребил в руках книгу. Не мог он заснуть. Никак не мог. Отчего-то мозг упрямо не хотел окунуться в безмятежность и начать отдыхать. Ученик вдруг понял: он хочет узнать, что в этой книге. Он ХОЧЕТ её прочесть.

Поднявшись, орк потопал к выходу из пещеры и, сев прямо на пороге, открыл книгу.

На небе ярко светила луна, и потому, пускай и вглядываясь в текст, пускай поднося страницы прямо к самому носу, чтобы что-то разобрать, ученик Торберга всё же прочитал:

"Пришёл он издалека.

И избрал он себе имя воина.

И имя это было Грош.

И заставил Грош непросвещённых взглянуть на свет.

И поставил Грош зло на колени…"

С потолка на голову капало из разорвавшейся, видимо, от перенапряжения, трубы. На стенах было множество пятен — настоящая мечта импрессиониста. Некоторые из этих пятен, между прочим, имели ярко выраженные красноватые оттенки. И что-то подсказывало мне, что это вовсе не вино… Столиков в помещении было около пяти — маловато. Хотя для такого заведения достаточно: посетителей почти не было, но даже от трёх пьяных типов — единственных, помимо меня с Пашей, посетителей — было столько шума, что бедные уши готовы были сорваться и убежать — лишь бы больше не мучиться. Из меню тут готовы были предложить лишь пиво да какие-то закуски: большего либо "не было", либо "ещё не завезли", хотя в меню и были указаны многочисленные вина и чуть ли не столетние коньяки.

В общем, это была самая настоящая забегаловка, которую и баром то назвать язык не поворачивался. Серая, неуютная, отвратительно пахнущая забегаловка. Но именно это в данный период времени мне и нужно было. Так что я сидел вместе со своим другом, приехавшим ко мне "буквально на часик", и попивал успевшее застояться пиво. Пиво было отвратительным, что уж там говорить. Его подали даже не холодным. Да какой там подали! Свистнули, чтобы мы подошли, этот бармен даже не удосужился сам подойти: видимо, обширных размеров задница не позволяла ему выйти из-за барной стойки.

А почему, собственно, мне так хреново? До такой степени, что судьба-злодейка закинула меня в это богом забытое место? Всё как в тумане. Но воспоминания всё равно просачиваются через этот туман. Как же хотелось бы всё забыть! Но нет, блин, мой коварный мозг такого не позволит! Даже… какая… а! уже шестая выпитая кружка этой дряни не даёт забыться!

Со мной случилось то, что, наверное, случается со многими в мире каждый день: меня бросила девушка. Казалось бы, не первая и не последняя, и я это прекрасно знал. Но ведь хотелось обмануться, хотелось поверить в то, что у нас всё серьёзно и надолго. Как она красиво улыбалась, как улыбалась! А в постели, так вообще была неподражаема! И каждый раз, когда мы, тяжело дыша, падали на кровать, она нежно проводила своими длинными, ухоженными пальчиками по моей груди, прижималась своим тёплым телом, и что-то рассказывала. Я даже не запоминал что — мне просто нравилось её слушать, нравилось ощущать всем нутром её голос. Этот прекрасный голос…