Вероника Бер - Роза X Лилия [СИ]

Совершенно нормально, когда они начинают уходить. Это означает, что их миссия на этом закончена. Нужно быть благодарным за то, что они появились в нашей жизни. Не стоит винить никого в том, что произошло: машину времени не изобрели, а значит, время вспять не повернуть.

Мертин сидел в одной из заброшенных башен, которая изначально была заперта — черт вообще его знает, что там находилось. Она была узкой и небольшой, с одним лишь окном. Тут также стоял шкаф, за которым он все время и находился, если кто-то вдруг захочет зайти. Он тоже был пуст. Странная башня.

Раздается звук зажигалки, запах табака начинает медленно распространяться. Ему нравится это место — тесное, тихое, далёкое. После смерти брата он любит находиться один.

Сейчас он не чувствует ту самую горечь, которую почувствовал тогда. Ему, наверное, не привыкать видеть трупы, кто знает, столько ещё он их увидит? Все, что у него сейчас осталось, это чувство глубочайшей пустоты.

Дверь в башню открывается и резко хлопает, что Мертин чуть не давится сигаретой. Неужели учителя?!

Он быстро тушит её и сидит, притаившись. Шаги направляются в сторону окна.

Мертин не слышит голоса, лишь всхлипы и яростное топанье каблуков. После это заканчивается и остаётся лишь истеричное рыдание.

Судя по всему, он не один приходит сюда поразмышлять. Мертин осторожно выглядывает из своего убежища, чтобы проверить, кто же вообще пришел.

Кажется, этого парня он знает, он же был с ними в одной команде во время игр! Он изначально показался ему странным типом, но особой неприязни к Алфорду у него не было, ну, она немного появилась только после случая с Селестой.

Алфорд, как он слышал, состоит в Совете классов Лилии, и вроде как начал встречаться с Мэй Лотос. Другой информации он о нем не знал да и не искал.

Сейчас вся его красивая оболочка словно разрушилась: он стоял у окна, облокотившись о подоконник, и плакал. Несмотря на его поступки в прошлом, его было жалко, и сейчас перед Мертином стоял выбор — выйти или нет?

Алфорд громко закричал и стукнул кулаками по окну так, что оно разлетелось в дребезги.

— Стой! НЕ СМЕЙ ДЕЛАТ ЭТГО!

Мертин быстро схватил его сзади и прижал к себе, заломив обе руки, пока МакАлистер не опомнился. Потом он начал резко пинаться и кричать, чтобы его отпустили, но от этого он сжимал его ещё сильнее, правда, вот оттащить от окна не удавалось.

— Пршу, успокойеся ты наконц! — умолял Бихтер, но Алфорд его не слышал.

— Пусти! Пусти немедленно ты, чертов отброс, мне казалось ты сдох, какого ты вообще решаешь, что мне делать?! НЕМЕДЛЕННО ОТПУСТИ!

— НЕТ!

С его рук стекала кровь, он упирался ими в пустую раму и тянулся к выходу. Кажется, теперь стало понятно, почему эту башню заперли и не используют.

— Прошу, умоляю, просто дай мне сделать это, — Алфорд начал постепенно успокаиваться, но все ещё упирался, не выпуская из рук рамы подоконника.

— Джаже и не подъумаю! Ты с ума сшел?! Усьпокойся сечасже!

— Это ты сумасшедший, а не я, я нормальный, — его голос, кажется, сорвался, — Просто…просто сделай вид, что ты ничего не видел, ладно?

— Ты мне уже ндаел, всо хорошо, вдохни и…

Неожиданно, он получает резкий и больный пинок в живот. Пользуясь случаем, Алфорд вырывается, вскарабкивается на подоконник

И летит.

========== Глава 12: Верить. ==========

Полет. Что может быть ещё более свободным, чем ощущение того, что ты летишь? Все проблемы остались там, далеко далеко, рассеялись по воздуху, испарились, одна за другой. Жизнь также улетает в никуда, отсчитывая секунды в обратном направлении с каждым разом, как тело пролетает на сантиметр больше.

Холодные руки обхватывают Алфорда за талию почти у самой земли, часы снова начинают идти вперёд, набирая обычный ритм.

Приземление вышло неудачным: колени жутко болят, судя по всему, разбились, а ладони стёрлись о каменную тропинку.

Ученики начинают недоумевающе сбегаться к месту происшествия, чтобы посмотреть, что произошло, и узнать все самыми первыми. Мертин в то время складывает свои крылья и они испаряются — быстрая же у него реакция, однако, странно, что он проиграл в первом этапе игр.

Алфорд тяжело поднимается с земли, стараясь стряхнуть с себя всю грязь, хотя это бестолку — сейчас идёт сезон дождей. Вся его одежда и волосы теперь испачканы, а на руках и лице кровоточат позорные раны.

Мертин тянет руку, чтобы помочь ему встать.

— Да ты издеваешься?! — Алфорд отталкивает его и встаёт, давая всем своим видом понять, что ему не нужна помощь, но слезы начинают предательски выступать от стыда и боли, — Почему ты вообще полез, зачем ты родился?! Ты, жалкое подобие, ты просто опозорил меня и мой выбор.

— Алфорд, пршу, успокойся, — сказал Мертин строго, но не подходя к нему близко, словно бы МакАлистер — дикое животное.

— Да пошел ты со своим успокоишься! Вы все! — он оглянулся на собравшуюся толпу, которая пришла поглазеть на неудачное самоубийство, чтобы потом было, что обсудить со своими друзьями, — Жалкие уроды! Лицемеры! Забавно, да?! Очень!

Он расстолкал их всех и помчался в свою личную спальню, чтобы уединиться. Весь путь на него смотрели с недоумением, он старался прятать свои слезы и не кричать, но не мог. Теперь он точно стал персоной для обсуждения номер один.

Когда-то он мог только мечтать об этом: чтобы его заслуги ценились, чтобы о нем говорили то, какой он красивый и обаятельный, как умело он умеет вести беседы, шутить, и как он дорог для окружающих. Это, а не то, что вышло.

Он специально нашел эту башню, ключ от которой почему-то отсутствовал, и без лишних церемоний и часового стояния на крыше решил сделать это. И что? Какой-то полукровный гад просто все взял и испортил.

Наконец, Алфорд в своей спальне, где никто на него не смотрит. Ключ щелкает, а при помощи нескольких простых заклинаний он делает так, чтобы его ещё никто и не слышал, а также не мог проникнуть в спальню различными способами.

МакАлистер расстёгивает грязную рубашку и кидает её в кучу с остальной грязной одеждой, туда же летят и брюки. Раньше он жалел, что в этих небольших комнатушках нет зеркал во весь рост, можно было бы любоваться собой и быть всегда убежденным в том, что выглядишь ты прекрасно. Теперь он был даже рад, что их тут нет.

В последнее время ему не хочется смотреть на себя. Да, он не забросил уход за собой и его все ещё многие находят милым, особенно Мэй, её устраивает все, от прически и темного взгляда, до ключиц, тонких стоп и слегка торчащих ребер.

Сейчас это белоснежное тело было покрыто синяками: некоторые были свежими, фиолетовыми, а некоторые уже заживали и становились желтыми.

На руках были многочисленные порезы: ровные и кривые. Первые делал он сам, а вторые ставили ему другие, чтобы слить поскорее.