Вероника Бер - Роза X Лилия [СИ]

Он скинул с себя порванную рубашку, которую когда-то сам себе купил за, кажется, три тысячи флоренцентов, и брюки, которые он сейчас даже не узнавал, поэтому и цену их тоже не помнил. В любом случае, дороже всего этого тряпья вместе взятого.

Включив душ, он начал думать обо всем, что произошло. То, как его ведут в темницу, называя предателем, плевки, удары под затылок, небрежный бросок на пол, укол, ещё один, удары налакированными туфлями по лицу, злобное и разочарованное лицо брата и отчима, насмешки, женские крики, мольбы о помощи. Алфорд даже не знает, что из всего этого было самым страшным.

Точнее, он знал, но не видел этого. Самое страшное, хотя нет, самое обидное было то, что его мать не пришла. Совершенно. Словно ей вообще плевать, кто он такой, и что его решили медленно убить её вообще не волновало.

Да, он получил её любовь на какое-то время, но стоит ли она чужой жизни?

Это был сложный вопрос, над которым он мог бы подумать в темнице. Возможно, он мог бы попросить прощения, стать самой ужасной тряпкой и подстилкой среди Неизвестных, но зато он был бы жив, был бы среди своих, среди семьи.

Но нет. Эти никчемные борцы за равенство снова приняли решение за него и теперь он ОБЯЗАН быть с ними. Иначе…

Он вышел из душа, вытерся и начал копошиться в одежде. Отстой, отстой, еще больший отстой, детский отстой…о боже.

Пришлось выбрать поношенный серый свитер с эмблемой неизвестной никому фирмы «Seres stercore» и такие же непонятные черные штаны. Он взглянул на себя в зеркало и попробовал уложить волосы, не имея при этом ни расчёски, ни фена, и снова взглянул на свое лицо, которое без должного ухода превратилось в подошву от обуви.

«Ну, а на что я ещё рассчитывал, если мое лицо выглядит вот так?» — подумал он, — «Боже, тут же будут хербу и люди, которые знают меня, теперь они поймут, что на деле я тот ещё урод».

— Ты там скоро? — спросил Фальдж за дверью, — Тебе там не плохо? Будешь молчать, я зайду.

Алфорд тут же вышел, чтобы его не тревожить.

— Скажи, а столовая — это очень людное место?

— Ну, сейчас уже все, скорее всего, поели, так что не думаю. В любом случае, прошу тебя, веди себя максимально вежливо и не срывайся, это ради твоего же блага.

— А что, хочешь сказать, ко мне все агрессивно настроены?

— Ну, к тебе и в академиях относились не сладко. Не пойми меня неправильно, просто многие были категорично против спасать тебя, и если ты сейчас начнёшь говорить, что это было бесполезно, то я даже представлять не хочу, что будет.

— Для чего я вам вообще нужен? Вы же точно не просто так кормить меня взяли.

— Об этом тебе подробно расскажет Кристиан когда вернётся.

— Да ладно, будто бы ответ не очевиден!

— Может и очевиден, но по крайне мере мы не будем тебя колоть или убивать. Просто вырубим и отнесем куда-то, дальше выживай сам.

— Отлично!

«Почему с тобой все время так сложно?!» — думал про себя Кирей, но не срывался, — «Сначала ведёт себя как полнейший мудак, а потом требует к себе уважительного отношения. Сейчас я просто не удивлюсь, если он и с еды фыркать начнет».

Когда они дошли до столовой, то там уже находилась Селеста и Паула. Алфорд тут же свернул подальше от них, стараясь не пересекаться ни с одной из девушек взглядами. Это было очень заметно.

— Что на завтрак? — спросил он.

— Сок и печенье. Вон там ящик и с тем, и с тем, пойди возьми и сядь за стол. Думаю, дальше ты тут со всем и без меня справишься.

— А почему ты не с Кристианом, а тут отшиваешься? — спросил Алфорд перед тем, как он ушел.

— Попросил приглядывать за такими, — он пропустил слово «недоумки», поскольку в данной ситуации оно относилось только к МакАлистеру, — Пострадавшими как вы.

«Он хотел сказать «идиотами» — понял Алфорд, но промолчал, лишь кивнул головой и пошел к столу с завтраками. Самое ужасное и простое печенье из всех и самый разбавленный в мире сок? Прекрасный завтрак.

Добро пожаловать в новую жизнь.

========== Глава 20: Я позволяю. ==========

Этот день выдался точно таким же, как и в прошлый раз: хлопотливым. Флос Петал уже была реконструирована как убежище, нужные точки для создания порталов тоже были размещены. Кристиан понимал, что сейчас бесполезно медлить, и придется выходить на улицы, всей толпой, подключая остальные академии.

— Наши академии закрывают, вместо того, чтобы выделить деньги на должную охрану, нас заставляют ютиться и игнорируют все нападения, во время которых могло бы погибнуть большое количество детей и педагогов. Мы не можем так дальше жить! Мы хотим получить такое же образование, как и ученики из белокровных семей, мы должны требовать нормального отношения к нам и нашим правам, пока эта, казалось бы, мелочь, не переросла в гигантскую проблему, — таков был главный мотив и лозунг.

— Кристиан, это будет нелегализированный митинг, нас просто напросто разгонят, если уж не начнут атаку.

— А вы думаете, нам позволят все сделать легально?! Попытки, конечно, будут, но уверяю, что нет, мы должны идти на пролом, если нас не хотят слышать.

— Но как ты убедишь чистокровных хербу? Их мнение, все же, решающее.

— По статистике у каждого такого хербу есть хоть один полукровный родственник или в нем самом хоть немного присутствуют человеческие гены. Сейчас почти каждый нечист и стыдится этого, от чего рушиться не только представление о человеке и человечности, но и возвышается это старое поверование о чистоте крови. Я знаю, что я делаю, и я знаю, как я буду давить.

— А если приедет полиция и попросит уйти?

— Мы уйдем. Но громко! И запоминающейся.

Он также знал о том, что часть их отряда пошла освобождать тех, кого взяли в заложники, но ему, как лидеру, было опасно туда соваться. Наверняка, такой поступок, и то, что он встретится со всеми только сейчас, в обед, многих сильно разозлит и их доверие слегка подорвется. Если Паскуаль решит ещё и поест сначала, то Кирей и Паула его просто самого съедят. А в животе так неприятно и пусто…

Он отвёл свою башламу в загон к остальным: за это время он сумел их приучить. На самом деле, вполне себе выносливые и послушные животные, хорошо подходящие для переноса небольших грузов или шныряний по порталам, непонятно, почему они бродят по городу, словно бездомные. По пути он наткнулся на Тимеуса, который согласился по некоторым дням следить за ними:

— О, ты уже вернулся? Привет, — поздоровался он.

— Привет, твоя мать сейчас здесь?

— Ага, прибыла недавно, снова будет следить за мной, как за маленьким.

— Из-за твоей нестабильности в последнее время это пойдет тебе на пользу. Хотя, признаюсь, ты идешь на поправку. Что там с нашими?

— Их накачивали, мы вызвали медбратов, сейчас отходят, многие пришли в более-менее стабильное состояние. У некоторых есть ушибы и раны. И ещё у нас есть сюрприз для тебя.