Галина Гончарова - Замок Конронг [СИ]

Если вы хотите отделаться от нежелательного поклонника, не надо травить его собаками! Поверенного хватит! И - брачного договора.

Увидев, что по брачному договору ее сын может распоряжаться только собой, госпожа Резеда Лоусон взвилась, как в неприличное место пчелой укушенная. Джинджер услышала о себе много приятного и полезного.

Она - мужеподобная, наглая, невоспитанная, хамоватая, отвратительно прямолинейная для женщины и неженственная, некрасивая и неумная...

Пришлось выслушать, поблагодарить за проявленную снисходительность и поинтересоваться, за что господа Лоусон так ненавидит своего сына? Это ж какое отродье ему в жены захотела? Такую гадюку, как Джинджер?

Кошмар!

Может, сразу на плаху? Там хорошо, говорят, что даже и не больно почти, если палач понимающий? С вредной женой-то оно всяко хуже будет. И - дольше.

Госпожа Лоусон взвыла белугой - и ушла из жизни Джинджер. Единственный раз, когда они увиделись после того случая - это свадьба Аликс.

Милая девушка выходила замуж за невесть каким ветром занесенного в их глушь графского сына. Сэндер Пирлен был молод, красив, неглуп... сокровище, а не мужчина.

Аликс влюбилась и пребывала в состоянии непрекращающегося восторга.

Джинджер почесала нос и уточнила - как такое чудо дожило до тридцати лет и никому не потребовалось?

Оказалось, что у бедного мальчика была очень несчастливая жизнь. Ну, такая несчастливая жизнь, что просто хотелось добить его из жалости...

Брак с Аликс у него был под номером два. А первый брак был расторгнут по всем правилам.

Супруга вернулась в свой род, забрала с собой дочь, уехала из страны с любовником и где они - несчастный муж и отец так и не знал. А он ее так любил, так любил...

Причина?

Эммм... да стерва она была! Стерва и гадина! Не оценила такого мужчину!

Вот она, Аликс, сразу оценила несчастного Сэндера! И любить его будет! И все у них будет хорошо, даже просто замечательно!

Бессердечная Джинджер рекомендовала навести побольше справок, чтобы не оказаться в дураках. Кто его знает, может, супруга не просто так сбежала, а, например, родила она дочь, муж погулял на радостях, а потом жену дурной болезнью заразил? Или пил? Или в карты играл?

Зачем-то же его занесло искать невесту в такую глушь, где даже цапли не летают! Или это от большой любви к провинциалкам? Ну-ну...

Джинджер обозвали бессовестной и бессердечной, подключилась госпожа Лоусон, и девушку общими усилиями заткнули. Хотя и зря, с ее точки зрения. Надо было бы наоборот, выловить жениха, взять в клещи, втроем-вчетвером, и наддать с вопросами! Чтобы отвечал на них часика два, пока не проговорится!

Правильно поставленный вопрос (или допрос?) - великая сила!

Не вняли.

И оказалась Аликс замужем, а Джин - подружкой невесты, хорошо хоть от букета увернуться удалось. Поймала его одна из сестер Аликс - да так удачно, что вскоре вышла замуж за спивающегося вдовца с детьми. Есть чему порадоваться.

Зато приданного не потребовали! А для госпожи Лоусон это было главным ориентиром! Главное ведь, чтобы человек был хороший - и у нее денег не требовал! Вот!

Интересно, что потребовалось подруге?

Печать жалобно хрустнула в сильных пальцах.

Дорогая Джин.

Верь, это действительно я. Могу напомнить тебе наш разговор перед свадьбой. Ты сказала, что дело нечисто, и надо бы как следует допросить моего жениха. Я возразила, у нас завязался спор, и ты привела свою мать в пример.

- Вот как? - поинтересовалась Кларисса.

- Мам... извини. Я была мелкая, глупая и хотела ее отговорить.

- Надеюсь, впредь умнее будешь, - Кларисса не сердилась на дочь, но к чему посторонних посвящать в подробности их семейной жизни? Не стоит...

- Буду. Но это было, мы были одни, ее мамаша пришла уже потом...

- Ах, Резеда, наш кошмар и беда, - весело пропела мать. - Ужасная женщина! - это было сказано уже без всякого смеха. - Просто кошмарная.

- Зато жива, здорова и всем гадостей желает, - Джин пожала плечами. - Одно качество, которому не грех бы поучиться, у нее есть. Потрясающая жизнестойкость.

- Да уж. Тараканы плачут от зависти. Их хоть туфлей убить можно, а ее - ничем не выведешь.

- На Резеду Лоусон такой туфли еще не придумали. Читаю дальше?

- Слушаю?

Сейчас я признаю честно - я была дурой.

- Какой редкий случай. Обычно люди признают, что ты была дурой, а они просто тебя послушались.

- Так ведь не послушались же? - посмотрела на мать Джинджер. - В данном случае?

- А это неважно. Зато виноват кто-то другой. Так поругаешься - и жить легче.

Джин фыркнула, тряхнула головой.

- Мам, если бы они меня послушали... тебе не надоедает быть правой?

- Если бы моя правота не была оплачена годами жизни... Постарайся, чтобы твои годы не пошли в уплату за никому не нужные прописные истины?

- Обещаю. Читать дальше?

- Слушаю?

Женщины переглянулись и дружно фыркнули.

Мать и дочь? Да нет, скорее, подруги, которые настолько хорошо знают друг друга, что смысла кривить душой уже нет. Все равно там большая часть душ - одинаковая.

Сэндер изменился вскоре после нашей свадьбы. Сначала он поднимал на меня руку очень редко, потом все чаще и чаще. Недавно я поняла, что рано или поздно он убьет меня. И - нашего ребенка.

Джин, я знаю, что не могу вернуться к родителям. Мать сама отдаст меня мужу, еще и нотацию прочтет. Я прошу тебя о помощи.

- Козел, - коротко высказалась Кларисса, забыв про свое аристократическое происхождение.

- Ничтожество и мразь, - Джин со злостью поглядела на письмо.

- По крайней мере, у Аликс хватило ума понять, что Резеда выдаст ее супругу.

- Для этого и ума не надо, - высказалась Джин. - Был бы у Аликс ум - давно бы удрала.

- Ты читай дальше, я слушаю.

Я сбежала от него и окольными тропами пробираюсь к тебе. Понимаю, что являюсь обузой, но больше мне обратиться не к кому. На коленях умоляю тебя о помощи. Если не мне, помоги хотя бы моему ребенку! Пожалуйста, Джин!

- Дальше тут неразборчиво.

- Почему?

- Слезами, видимо, залила. Вечно она носом хлюпает.

Я буду у тебя примерно через десять - пятнадцать дней. Спасибо за твои письма, иногда я все же могла их прочитать, и надеюсь, что ты сейчас в столице.

Твоя глупая Аликс.

Джинджер и Кларисса переглянулись. Мать и дочь в этот момент были похожи, как человек - и его отражение в зеркале. И возраст тут был не важен, просто на милых лицах появилось одно и то же выражение сосредоточенности и холодной решимости. Поджались пухлые губки, пролегли морщинки между бровями, заострились скулы, сузились широко распахнутые глаза...

Куда и девалось очарование?

В кухне словно две большие хищные кошки замерли, думая, куда прыгнуть. И той крысе, которая окажется в месте прыжка, сильно не поздоровится.