Ша Форд - Рассвет

«Не шевелись, — предупредила Килэй. — Я поднесу нас ближе».

Она пролетела по спирали и устремилась за черным драконом. От скорости воздух выл в ушах Каэла. Он не слышал свое дыхание. Они минуту преследовали дракона, но он прятался в тучах, и темная чешуя ему помогала.

Через миг Килэй пришлось отстать. Каэл ощутил, словно они упали в яму. Облака липли так густо, что он забыл на время о звездах. Он был уверен, что света не будет.

Даже Килэй замешкалась. Ее крылья били не так уверенно, как раньше.

Кожу Каэла покалывало, он уловил краем глаза яркое свечение, пульс, что делал тучи розовым.

«Его ошейник сияет, — подумал он и понял по ее прижатым ушам, что он загремел в ее голове. — Нужно уходить, пока он не увидел… с ума сошла?»

Килэй не остановилась. Ее длинная шея повернулась, тело следовало. Она медленно летела к красному свечению, держась на расстоянии. Каэл вздрогнул, когда она запела.

Гудение Килэй было низким, но нежнее, чем у черного дракона. Это был шум дальнего ветра на чердаке. Черный дракон загудел в ответ, и она запела снова.

Каэл яростно подумал:

«Это ужасная идея. Не нужно…».

«Я знаю, что делаю».

«Он сбросит тебя с неба!».

«Нет, потому что ты его остановишь. Готовься».

Он не успел возразить, черный дракон повернулся. Его ошейник сиял все ярче с каждой секундой. Крылья Килэй напряглись, готовясь развернуть ее тело.

Каэл потянулся за кинжалом.

Облака пропустили чешуйчатый черный нос. Каэл уловил пылающие глаза, острые клыки — бурю золотого огня за ними. Килэй опустила их из туч. Ветер бил по ушам, глаза слезились, пока она неслась к животу черного дракона.

«Готовься!» — закричала она.

Сила ее поворота прижала Каэла к ее спине. Его голова разрывалась, он пытался не потерять сознание. Вены на шее могли лопнуть, но тут давление прекратилось.

Мир был перевернут; черный дракон был под ними. Он замер в смятении, глядя на них. На вершине петли Килэй была земля. Они замерли на миг.

Они были над головой черного дракона.

«Давай, Каэл! Ломай ошейник!».

Он мог это сделать. Ему нужно было лишь спрыгнуть с Килэй на шею черного дракона. Его ладони могли быстро порвать ошейник, и воин в нем выл от такого шанса. Но он мог решить за миг, и глаза дракона все ему сказали.

Они вспыхнули, найдя Каэла. Вены в них набухли, дрожа, и желтизна обжигала. Пламя в пасти дракона дошло до его зубов, его потрясение стало яростью. Он вдохнул.

Каэл знал, что если освободит черного дракона, он порвет их на клочки. В этих глазах не было пощады, только гнев.

Он поднял золотой кинжал, готовый бросить, привыкая к весу. Он смотрел на черный зрачок, сосредоточился на броске в центр…

Голос Килэй звенел в его голове, но он не слышал ее. Время замедлилось. Его рука уже летела вперед, когда зрачок дракона стал шире, и желтизна сменилась синевой.

Огонь погас, гнев остыл. Пламя потемнело в его пасти. Страх и смятение заполнили глаза. Горло Каэла сжалось. Он на миг засомневался, когда двигалась рука.

И это спасло дракону жизнь.

Кинжал не попал по цели. Он задел чешую рядом с глазом дракона и улетел, поблескивая, во тьму. Полоска крови выступила на ране. Она шипела, огонь вспыхнул, и дракон заревел.

Его голос был слабее, чем раньше, потрясенный, а не злой. Синие глаза расширились, глядя на небо наверху. А потом его большое тело развернулось. Черный дракон устремился к королевству, с паникой разгоняя тучи крыльями.

Каэл скрипнул зубами, петля Килэй прижала его к спине. Она яростно ругалась:

«Чем ты думал? Ты мог его убить!».

— Я и хотел, — сказал Каэл. Он отогнал воспоминание о смятении в глазах дракона. — Я не буду его освобождать. Я не буду выпускать его в королевство. Он монстр, Килэй!

«Он не монстр!».

Ее мысли горели в его голове, она ревела. Каэл держался, пока она мчалась за черным драконом, ругаясь с каждым ударом крыльев.

Она сошла с ума! Было безумием преследовать дракона, когда их чуть не поджарили. Когда он сказал это, она ответила так, что покраснел бы пират.

— Ладно! Вперед, — сказал Каэл. — Ему пойдет еще одна трещина.

«А если я тресну твой череп об лед, шептун? Тебе понравится?».

— Ты не…

«Я могу».

Каэл не сразу собрался с мыслями.

— Что на тебя нашло? Ты совсем…

Тело Килэй перевернулось, и Каэл не был готов. Уши заложило, мир кружился, его легкие бились о ребра. Она двигалась сильнее, чем раньше, и он это не ожидал.

Шипы вырвались из его рук, его ноги ударили по пустому воздуху. Ветер трепал его, пытался оторвать лицо от плоти. Вес брони отправил его лететь там быстро, как кости не выдерживали. Каэл смог извернуться и увидеть Килэй, а потом тучи закрыли ее.

Она была тенью за облаками: крылья широко раскрыты, а клыки оскалены. Ее тело извернулось, когда напало опускаться второе существо. Они ударились, и раздался грохот грома. Яростный рев Килэй столкнулся с другим.

Каэл падал все дальше. Он видел беззвездную ночь, сияющий океан ждал его.

Его мышцы напряглись, воин в нем готовился к падению. Он не мог помешать удару о волны, он не мог смотреть. Каэл зажмурился, стисну зубы, пока ветер трепал его…

Тело не успело удариться, когти схватили его. Он напрягся, чтобы не разбились ребра, и Килэй понесла его наверх.

— Что такое? Что это было? — сказал Каэл, сердце еще кричало.

Она не успела ответить, хор гудения заполнил воздух над ними. Три разных голоса: один был главным, двое обрамляли его. Они составляли идеальную песню.

Брешь появилась в тучах. Каэл увидел их: чудовищные крылатые тени кружили над головой. Они двигались как призраки между миром живых и мертвых, не знающие о законах земли.

— Еще драконы? — прошипел Каэл.

Килэй не ответила. Ее хвост сжался под ней, она медленно повернулась от берегов королевства и полетела глубже в море.

Драконы голодно кружили. Их песня давила так, что звенела в ушах Каэла. Он боялся, что они лопнут, но другой голос заглушил их.

Он гремел поверх трех, как грядущая буря. Каэл ждал протяжного грохота в конце, но все равно вздрогнул, и три голоса затихли.

— Что происходит? — выдавил он. Его сердце так билось о ребра, что он едва ощущал его.

Мысль Килэй прозвучала с вздохом:

«Нас поймали».

* * *

Каэл не верил, и ему надоел плен, да и на это не было времени.

— Что бы ты ни сделала, извинись. Может, нас отпустят.

«Я ничего не делала, честно», — сказала она, когда он хмуро посмотрел на нее.

Было сложно звучать строго, свисая в ее когтях, но он старался:

— Вряд ли это очень серьезно. Просто нарушение границ не могло не вызвать беду.

Она склонила голову.

«Да, но я не пересекала их границы. Мне это только снилось».

— А если ты думала, что спала? А если ты во сне летала туда и наделала шуму, это не смешно! — рявкнул он поверх ее гулкого смеха. — Нам хватает бед. Нет времени на плен.