Бернард Корнуэлл - Экскалибур

– В Думнонии Эмрису оставаться смысла нет, – объяснял Артур, показывая мне город. Со времен Минидд-Баддона минул год, и мы с Кайнвин впервые навестили Артура в его новом доме. – С Сэнсамом ему не ужиться, так что Эмрис помогает мне здесь. Взял на себя управление делами, трудится не покладая рук, а главное, держит на расстоянии Мэуриговых христиан.

– Неужто всех? – не поверил я.

– Во всяком случае, многих, – улыбнулся Артур. – А место здесь замечательное, Дерфель, – продолжал он, любуясь мощеными улицами Иски, – просто слов нет, какое замечательное! – Он до смешного гордился своим новым домом: уверял, что и дождей в Иске выпадает куда меньше, чем в окрестностях. – Случается, в холмах идет снег, а тут солнышко светит, и трава зеленая – я своими глазами видел!

– Да, господин, – улыбнулся я.

– Это правда, Дерфель! Чистая правда! Когда я выезжаю из города, я беру с собой плащ: в какой-то момент жара разом спадает, и приходится закутаться потеплее. Да ты сам увидишь, когда завтра на охоту поедем.

– Ни дать ни взять магия! – мягко поддразнил его я. Любые рассуждения о магии неизменно вызывали у Артура презрительный смех.

– А что, очень может быть! – абсолютно серьезно ответил он и повел меня вниз по улице мимо, громадного христианского святилища к странного вида кургану в центре города. К вершине спиралью вилась тропа; там, наверху, древний народ вырыл неглубокую яму. В яме скопились бессчетные мелкие подношения богам: обрывки ленточек, клочья шерсти, пряжки – зримое подтверждение тому, что Мэуриговы миссионеры, несмотря на все свое усердие, не вовсе изничтожили старую религию. – Ежели и впрямь без магии не обошлось, источник ее – здесь, – поведал мне Артур, когда мы поднялись на вершину кургана и поглядели вниз, в заросшую травой яму. – Местные уверяют, это врата Иного мира.

– А ты им веришь?

– Я просто знаю: место это благословенно, – радостно заверил он.

Воистину в тот день на исходе лета всякий бы сказал про Иску то же самое. Был час прилива; вздувшаяся река несла глубокие воды вдоль зеленых берегов, солнце озаряло белые стены зданий и сияло в кронах деревьев, что росли во дворах, а к северу от города до самых гор мирно раскинулись возделанные земли и невысокие холмы. Трудно было поверить, что не так уж много лет назад до этих самых холмов добрался отряд саксов, вырезал земледельцев, захватил рабов, выжег поля и пашни. Этот набег случился во времена правления Утера, а Артур отбросил врага так далеко назад, что казалось, в то лето и еще много годов спустя ни один свободный сакс не дерзнет подступиться к Иске.

Самый маленький из городских дворцов стоял чуть западнее кургана: там-то и обосновались Артур с Гвиневерой. С высоты волшебного холма мы могли заглянуть во двор, где прогуливались Гвиневера с Кайнвин; видно было, что разговаривает главным образом Гвиневера, а Кайнвин слушает.

– Небось строит планы насчет Гвидрова брака, – сообщил мне Артур. – С Морвенной, разумеется, – добавил он, и по губам его скользнула улыбка.

– Давно пора, – горячо заверил я.

Морвенна была хорошей дочерью, но в последнее время сделалась капризна и раздражительна. Кайнвин уверяла меня, что поведение Морвенны в порядке вещей: девочка-де созрела для замужества, вот и все. Кто-кто, а я бы ее исцелению весьма порадовался.

Артур присел на травянистую кромку холма и задумчиво уставился на запад. Руки его были испещрены мелкими темными шрамами – последствия работы с горном. На конном дворе Артур отстроил себе собственную кузницу. Кузнечное дело всегда его завораживало, он мог часами восторженно разглагольствовать об этом великом искусстве. Теперь, однако, мысли его были заняты совсем другим.

– Ты будешь возражать, если брак благословит епископ Эмрис? – неуверенно спросил он.

– С какой бы стати? – удивился я. Эмрис всегда мне нравился.

– Только епископ Эмрис, – уточнил Артур. – И никаких друидов. Пойми, Дерфель, я тут живу, пока на то есть воля Мэурига. В конце концов, король здешней земли – он.

– Господин, – запротестовал было я, но Артур предостерегающе поднял руку, заставляя меня умолкнуть, и я сдержал негодование. Я знал, что с таким соседом, как молодой король Мэуриг, ужиться непросто. Он до сих пор злился, что во времена саксонского нашествия отец временно снял с него власть, досадовал, что не причастен к славным деяниям при Минидд-Баддоне, и угрюмо завидовал Артуру. Гвентская территория Мэурига начиналась в нескольких ярдах от кургана, за римским мостом через реку Уск, и эта восточная часть Силурии по закону тоже принадлежала Мэуригу.

– Мэуриг хотел, чтобы я жил тут на правах его арендатора, – объяснил Артур, – но Тевдрик передал мне права на все исконные королевские доходы. Он-то, по крайней мере, благодарен за все, что мы свершили при Минидд-Баддоне, но очень сомневаюсь, что молодой Мэуриг доволен таким соглашением, так что я его задабриваю, изображая ревностного христианина. – Он картинно перекрестился и поморщился, издеваясь над самим собой.

– Еще не хватало – задабривать Мэурига! – сердито возразил я. – Дай мне месяц, и я приволоку сюда подлого пса – приволоку на коленях.

Артур расхохотался.

– Снова война? – Он покачал головой. – Мэуриг, может, и глуп, но войны никогда не искал, так что неприязни я к нему не испытываю. Он оставит меня в покое – пока я не задеваю его чувств. Кроме того, сражаться мне есть с кем, не хватало еще и о Гвенте беспокоиться.

Впрочем, сражался Артур не много. Черные щиты Энгуса по-прежнему совершали набеги через западную границу Силурии, так что, защищаясь от подобных вторжений, Артур разместил тут и там небольшие гарнизоны копейщиков. На Энгуса он зла не держал, более того, считал его другом, но для Энгуса грабительский набег за чужим урожаем – искушение неодолимое: поди запрети чесаться блохастому псу! Северная граница Силурии причиняла куда больше беспокойства: там был Повис, а в Повисе, после смерти Кунегласа, воцарился хаос. Королем был провозглашен Пирддил, сын Кунегласа, но по меньшей мере с полдюжины могущественных вождей полагали, что на корону у них больше прав, чем у Пирддила, – или, по крайней мере, достанет силы захватить корону, – так что некогда могущественное королевство Повис пришло в упадок и превратилось в арену кровавых свар. Гвинедд, обнищавшая страна к северу от Повиса, грабила его безнаказанно, военные отряды дрались друг с другом, заключали краткосрочные союзы и тут же их нарушали, зверски изничтожали семьи друг друга, а когда сами оказывались под угрозой избиения, отступали в горы. У Пирддила оставалось довольно верных копейщиков, чтобы удержать трон, но на то, чтобы обуздать мятежных вождей, их уже не хватало.