Брайан Макклеллан - Призраки Тристанской низины

— Какая самая крупная?

— «Вестник Планта», сэр.

— Где ее редакция?

— На углу Главной и Манхоуча. Пройдите еще два квартала и сверните налево. Большая красная вывеска. Не пропу́стите.

— Спасибо.

Таниэль задержался на миг, глядя туда, куда указал мальчик, затем обернулся — нет ли поблизости тех головорезов, что стояли у штаба Линдет. Никто не выделялся из толпы. Проще простого известить газету о планах Линдет. Новость разлетится за пару часов, и люди тут же начнут покидать город. Некоторым даже посчастливится опередить кезанскую армию.

Ка-Поэль тронула его за плечо.

— Что? — спросил он.

Ка-Поэль нахмурилась, качая головой, и указала на мальчика, с которым только что разговаривал Таниэль, а потом приложила ладонь к уху: «Я это слышала».

— И? — спросил он.

Она закатила глаза и потянула его в ближайший переулок. Как только они выбрались из толпы, повернулась к нему и стала так быстро жестикулировать, что Таниэль не мог уследить за смыслом. Он нетерпеливо взглянул на прохожих. Нужно попасть в редакцию. Чем раньше все узнают, что происходит, тем лучше.

— Поль! Помедленнее. О чем ты?

Она ткнула в него и изобразила петлю висельника: «Добьешься, что тебя убьют».

— Что ты имеешь в виду? — Таниэль прикинулся дурачком. Он прекрасно понял, о чем она.

Ка-Поэль изобразила на голове корону, указала на него и снова изобразила петлю висельника.

— Я не боюсь Линдет.

Она сложила руки книгой.

— Да, я слышал байки о ней. Это просто байки и ничего больше.

Все слышали, как оскорбившие ее люди пропадают, как она спокойно казнит офицеров за неподчинение. Таниэль всегда считал это кезанской пропагандой. Даже теперь, зная, что она не задумываясь бросит Плант, он не верил столь нелепым историям о ее гневе.

Но они заставили его помедлить.

— Хорошо, — признал он. — За неподчинение ее приказам последует наказание. Но ты не знаешь репутацию моего отца. Что она сделает сыну адроанского фельдмаршала?

От мысли заслониться отцом у него скрутило живот, но есть вещи поважнее гордости.

Ка-Поэль он не убедил. Она хлопнула Таниэля по плечу, качая головой, и показала на себя, а потом изобразила круговое движение.

— Ты хочешь спросить, что будет с тобой? — нахмурился он. — Если она меня убьет, ты просто вернешься в свое племя. Тебя никто не тронет.

Ка-Поэль фыркнула и снова ударила его.

— Ой! Слушай, Поль, кто-то должен это сделать, но из ее ближайшего окружения ни один не решится. Она собирается угробить целый город.

Девушка указала на него, затем сделала круговой жест и изобразила выстрел из пистолета у своей головы.

— При чем здесь я?

Она вскинула руки и с паникой на лице заметалась между стен переулка. Остановилась и махнула на Таниэля, изобразив петлю на шее. Потом снова корону на голове и жест, будто что-то передает.

У Таниэля ушло несколько мгновений, чтобы понять ее.

— Ты думаешь, я спровоцирую панику, попаду под военный трибунал и, может, даже преподнесу Линдет на блюдечке кезанцам?

«Да».

Таниэль принялся мерить шагами переулок, стараясь успокоиться. Его бесило, что Линдет готова бросить столько людей умирать, чтобы прикрыть свое бегство. Честный адроанский солдат такого не стерпит, а отец Таниэля на весь мир славился беспощадной тактикой. Однако Ка-Поэль права. Стратегия Линдет — единственная возможная, если они намереваются извлечь выгоду из этой переделки.

Линдет следовало отступить, как только она прослышала о приближении кезанцев. И сразу же начать эвакуацию. Теперь же Таниэль ничего не мог поделать.

— Половина вообще не двинется с места, — сказал он вслух. — Они построили дома, основали фермы, завели семьи. Если поселенцы забрались в такую глушь, как Плант, значит, у них ничего больше нет. Это их дом.

Ка-Поэль согласно кивнула и, присев на корточки, вычертила в грязи рисунок. Квадрат, в каждом углу квадраты поменьше. Форт. Она указала на него, а потом решительно — на землю.

— Думаешь, гарнизон останется? — спросил Таниэль.

Она снова кивнула.

Он поразмышлял над этим. Состав пограничных гарнизонов, таких, как в Планте, нередко бывал постоянным. В них набирали местных ополченцев — у них больше причин остаться и защищать город в случае организованного нападения враждебных туземцев или какого-нибудь местного предводителя. Ка-Поэль права. Они не уйдут, даже если Линдет прикажет им покинуть город.

Таниэль сел на подвернувшийся ящик, подперев подбородок кулаком, и стал глазеть на прохожих.

— В гарнизоне пятьсот человек, — сказал он. — Даже если предположить, что никто не сбежит, кезанцы со своими Избранными их перебьют.

Ка-Поэль указала на него и изобразила стрельбу из ружья.

— Не уверен, что получится убить кезанских Избранных до того, как они подойдут к городу. Кроме того, в любом случае останется пять тысяч пехотинцев и обслуживающего персонала. Думаешь, я управлюсь со всеми сам?

Ка-Поэль закатила глаза и изобразила подкрадывающийся жест — «Тристанские призраки».

— Нас и трех сотен не наберется, — напомнил Таниэль.

«Тогда найди подмогу», — сказала она одними губами.

Таниэль со вздохом покачал головой. Он с большой любовью относился к Ка-Поэль. Она была умной, опасной и забавной. Ее изгнало собственное племя, а он тоже часто чувствовал себя изгоем среди других солдат. Но она ничего не смыслила в массовых военных расчетах. Даже если удастся убедить полдюжины отрядов ополченцев остаться и помочь в борьбе с Кезом, битва все равно проиграна — поэтому Линдет и решила отступать.

— Должен быть другой выход, — произнес он.

После нескольких минут размышлений в голове начал зарождаться план. Безрассудный, но это лучше, чем сжечь Плант только ради того, чтобы Линдет могла сбежать.

Ка-Поэль права. Ему понадобится помощь.

Таниэль послал Ка-Поэль к Бертро с запиской, а сам отправился гулять по городу, расспрашивая встречных, пока не узнал то, что хотел: «Бешеные уланы» разбили лагерь на дальней окраине Планта, где для их лошадей нашлось свежее пастбище.

Дорога от Планта до лагеря оказалась почти безлюдной, а между уланами и ближайшими ополченцами раскинулось большое свободное пространство. Таниэль слышал россказни о «Бешеных уланах»: они бросались в самоубийственные атаки, не подчинялись приказам, предавали огню целые города, симпатизирующие кезанцам. Самый страшный кошмар командира, и только благодаря репутации солдат, которые способны выигрывать безнадежные битвы и приходить на помощь простым людям, ими скорее восхищались, чем проклинали.

Ходили слухи, что их сторонились даже регулярные войска.

Таниэль осторожно приблизился к лагерю и весьма удивился, обнаружив караульных, исправно обходящих периметр: двое мужчин и женщина, все в желтых кавалерийских мундирах, как у их полковника. Они приказали Таниэлю стоять и опустили с плеч карабины.