Лана Ежова - Темные не признаются в любви

— Почту за честь познакомиться с леди, которая называет свою внучку Румяными Щечками.

В этот раз я не покраснела. Сосредоточилась на том, чтобы точнее объяснить, как добраться до особняка бабушки.

Перед тем как повернуть в сторону нужного района, Джаред предупредил, что остановимся еще в трех местах. В их числе оказалась цветочная лавка, откуда он вышел с двумя букетами, на этот раз обычные, но красивые розы — темно-красные для бабушки, кремовые для меня.

Затем мы приземлились возле кафе «Рассвет Квартена», у порога которого на нас напали повстанцы. Подумать только, это случилось несколько дней назад, а кажется, что прошли годы!

Заскучать я не успела — вернулся Джаред с продолговатой корзинкой, заполненной пирожными. И, честно говоря, я уже не удивлялась, приняв как должное, что кромешник в гости ходит не с пустыми руками.

В последний раз остановились буквально через несколько минут все еще в центре Квартена. Но подождать пришлось дольше.

Садясь в теплый магмобиль, Джаред впустил морозный воздух. Немного, но мне хватило, чтобы поежиться. Если к завтрашнему утру не захлюпаю носом, я удивлюсь.

— Элея, это тебе. — Мужчина протянул небольшой белый сверток, перевязанный алой лентой.

Я насторожилась, не спеша брать.

— Подарок от души, Элея, — заверил серьезный Джаред. — И он тебе сейчас необходим.

Потянув за кончик ленту, легко развязала узел. Из-под упаковочной ткани мне на колени хлынул темный мех. Шелковистый, мягкий, потрясающе приятный на ощупь. Почти черный, с голубым отливом…

Я замерла, не веря своим глазам и рукам. В крохотном пакете уместилась целая шуба. Длинная, наверняка очень теплая и безумно дорогая. Мехами я особо не интересовалась, но понимала, что вещь элитная.

— Джаред, я…

— Подарок от души, — напомнил мужчина.

Он преспокойно поднял магмобиль в воздух, подернутый серебристой пеленой вновь начинающейся метели.

Лицо у меня горело. Сбивчивые мысли не позволяли успокоиться и проанализировать ситуацию. Одно я знала точно: в обществе не поймут, если узнают, что я приняла подобный подарок от постороннего мужчины. В какой-то миг я вспомнила, что пред богами больше не вхожу в род Кимстаров, вдруг мы с Джаредом больше не посторонние?.. Но нет, он бы сказал, что каким-то образом породнился со мной. Не тот он человек, чтобы лгать, глядя в глаза.

Если бы я получила шубу днем раньше, я нашла бы в себе силы, чтобы отказаться. Но не сегодня, не после слов о подарке от души. Не после серьезного взгляда нереально синих глаз.

Прошло некоторое время, прежде чем я прошептала:

— Спасибо, она потрясающая. Красивее я не видела.

Широкие плечи мужчины расслабились.

Сама же я не успокоилась. И когда Джаред начал расспрашивать о бабушке с дедом, ухватилась за разговор, как за нить, которая помогла выбраться из сумбура мыслей и эмоций.

— Для меня они сделали больше, чем родители.

— Как это?

— Мы с Кристой погодки, я появилась на свет, когда ей исполнилось чуть больше года. Роды оказались преждевременными и тяжелыми, наверное, поэтому мама не хотела видеть причину своих страданий — и дед забрал меня к себе.

Джаред шумно выдохнул:

— Ты жила с ними постоянно?

— Нет, до шести лет. Потом мама требовала, чтобы с середины осени и до весны я была с ними.

— На время бального сезона? — уточнил кромешник, верно уловив невысказанное.

— Да. Мама любила похвастать перед подругами своими детьми, особенно белокурой Кристой, которой пророчили особенную судьбу.

— Надеялись, что она станет великой магичкой?

Я через силу улыбнулась, постаравшись не выказать переполнявшую меня горечь.

— Нет, еще в детстве она была чудо как хороша. Мама вбила себе в голову, что, повзрослев, Криста заинтересует принца Флориана, и чуть не заболела от разочарования, когда он исчез.

— А какие планы были насчет тебя?

— Пока во мне не проснулся дар, никаких. — Я уже давно пережила период, когда нуждалась в одобрении мамы, и признание далось легко. — Она уделяла мне больше внимания, но затем у Кристы тоже появилась магия и почти сразу пропала.

— Так не бывает, — удивился Джаред.

— Еще как бывает, и Криста тому — печальный пример. До теста на определение вида магии мы с ней отдыхали в загородном доме деда. Без присмотра бегали в лес и на речку — и добегались. — Я рассказывала, четко помня те страшные события. — Криста хотела сократить путь, и мы пошли через поле, где она ступила в кротовину и подвернула ногу. Мы еще ссорились, когда из высокой травы поднялся волк. Мертвый. Следы разложения не заметил бы только слепой, их не скрывало даже голубоватое сияние некромантского заклинания.

— Умертвие неподалеку от столицы? — засомневался Джаред. — Непуганые у вас некроманты, контроля на них нет.

Я пропустила нелестный комментарий о латорийских магах мимо ушей.

— Криста подхватила камень, чтобы защищаться, и велела мне бежать домой, звать на помощь деда.

— И? — Джаред напрягся, как будто сомневался в счастливом разрешении ситуации, а я не сидела рядом.

— И я не смогла — от страха ноги окаменели. Волк прыгнул — и развалился на куски в полете. Сестра упала в обморок, а я еще долго не выходила из дома и не спала по ночам. Приехав в тот же день, мать забрала Кристу домой, но она так и не оправилась, а источник магии захлопнулся от испуга.

— Захлопнулся от испуга? — Свободной рукой кромешник потер темный от легкой щетины подбородок. — Теперь понятно, почему у твоей сестры сложный характер.

Он и не представлял насколько…

— И при всех ее недостатках я люблю ее, свою семью. Но, вероятно, вам не понять.

— Отчего же? — хмыкнул Джаред. — У меня есть брат, который иной раз своим поведением просит в нос.

Брат?.. Откуда он у сироты? Или он о кузене? А вообще, почему я решила, что Джаред — сирота, выросший в приюте? Может, фамилию по названию давелийской провинции он получил не как сирота.

Как именно, придумать не смогла, да и не до того было: Джаред сообщил, что мы на месте.

Метель устроила передышку, и магмобиль, сделав круг над территорией двухэтажного особняка старшего поколения Кимстар, без проблем приземлился у ворот.

Я не уставала восхищаться водительскими навыками кромешника, его поразительным ориентированием в чужой огромной столице, притом на высоте. Сама бы я заплутала даже в родном городе…

Когда приводишь особого гостя в дом, где выросла, смотришь на все отчасти его глазами — по-новому. Я будто впервые увидела светлый камень стен, серые махины примостившихся на карнизе шмырей — этот особняк тоже построил предок-боевик и не сумел отказаться от жутковатых хранителей. Разумеется, спустя века каменные стражи уже не оживают, но сам их вид придает дому внушительности. Фасад здания украшал величественный шестиколонный портик.