Лана Ежова - Темные не признаются в любви

Джаред прямо посмотрел на ректора:

— Лорд Йохенссельский, девушка говорит правду, зафиксируйте мое подтверждение.

— Какой мотив у госпожи Эддл, раз помощь соседке отпадает? — вкрадчиво поинтересовался лорд Харн.

Боевичка колебалась несколько мгновений.

Если копнуть глубже и доказывать, что мотив был, выплывет то, что принцесса и ее свита делали вещи гораздо серьезнее: закрыли Мадлен в хранилище, подбросили нам в комнату змей. Последний случай я приписывала человеку, который одержим Голодом, но, узнав Фиону лучше, услышав, в каком она отчаянии из-за уплывающей из рук короны, теперь думала только на нее.

— Мотива нет, — отчеканила телохранительница, решив не связываться с нашими неожиданными защитниками.

— И напоследок, чтобы развеять все сомнения, задам главный вопрос. — Джаред повернулся к нам лицом. — Мадлен Эддл, Элеяра Кимстар, вы подбрасывали цикад в комнаты участниц отбора?

— Нет! — Ответила я в унисон с соседкой.

И это правда, насекомых разнес шмырь, не мы.

— Они не лгут, у меня вопросов больше нет, — заявил Джаред и взглянул на Рикарду. — А вы, госпожа, напомните своей принцессе, что участницы отбора находятся под покровительством Давелийской империи. Впредь, прежде чем выдвигать нелепые обвинения, она должна хорошенько подумать.

Требование прозвучало хлестко, оскорбительно… Откровенный щелчок по носу. Если Рикарда не дура, она смягчит слова полковника, прямо напомнившего о подчиненном положении Латории.

— Пойдемте, леди.

Кромешники дружно предложили свои руки для опоры — ни Мадлен, ни я не отказались.

Когда уже выходили из кабинета, невозмутимый ректор чуть насмешливо спросил:

— А как же еще одно обвинение в адрес Эддл? Волосы не просто так покинули головы своих хозяек.

— Как и ядовитые змеи не просто так проникли в ее комнату, — сухо ответил лорд Харн.

Подпирающие стену боевички удостоились внимательных взглядов давелийцев, когда мы проходили мимо.

Индира стиснула зубы, Галика побледнела.

Чувствуя под ладонью стальные мышцы своего защитника, я с трудом подавила детское желание выглянуть из-за его спины и показать вредным девицам язык.

И все-таки немного неловко из-за обмана: мужчины знали, что мы виноваты, но помогли избежать наказания…

Пока шли в общежитие, я хотела поговорить с Джаредом о ректоре, о том, что могла ошибиться и спутать его голос с голосом другого человека. Но лорд Харн с Мадлен и на шаг не отставали, и я решила дождаться удобного случая.

Кромешники сопроводили нас до порога нашей комнаты и попросили сразу вызывать их, если нас опять куда-то пригласят. Да, мы сглупили, единственное оправдание, что нас отвели к ректору, не дав толком проснуться.

После завтрака началась подготовка к особенному вечеру, возможно самому важному в наших жизнях.

Бал… Крошечное слово, а сколько всего таится за ним для девушки! Приятное волнение, предвкушение чуда, светлые надежды, наивные мечты и… беспричинный страх. Страх, что прекрасный вечер омрачат неприятные события.

Сегодня для таковых имелись все основания — после цикад стоило ждать ответного хода принцессы. И Мадлен к нему серьезно готовилась, пришивая к платью потайные карманы и петли — в вечернюю сумочку поместились не все зелья, которые, по ее мнению, могли понадобиться. Видел бы Таркал, что сделала зеленоволосая с его шедевром!

— Ты будешь ходить, звеня, — предрекла я, наблюдая, как она прячет крохотные флакончики.

— Ничего. Зато, если съешь пирожное и начнешь синеть от яда пупырчатой жабы, я смогу дать тебе антидот.

Меня аж передернуло от представленной воображением ситуации.

— Спасибо, дорогая, ты очень добра!

Хмыкнув, соседка переключилась на свою внешность. Я едва дар речи не потеряла, когда увидела, как она смазала волосы каким-то зельем, а на лицо нанесла маску. Неужели Мадлен прихорашивалась ради лорда Харна? Вот бы еще и очки сняла…

Но я молчала и не лезла со своими советами.

Когда настала пора переодеваться, чтобы комфортнее себя чувствовать, перегородили комнату ширмой, добившись хоть какого-то уединения.

Время пролетело незаметно, и стук в дверь стал неожиданностью.

Уже пришел Джаред? Что ж, поможет определиться с драгоценностями, я как раз открыла кофр, присланный бабушкой. Я колебалась: какой набор подойдет одинаково хорошо к цвету волос и платья — из жемчуга или аметистов? Был еще рубиновый, а также из сапфиров с бриллиантами, но первый не подходил к наряду, а второй я не надену из чувства самосохранения.

Я открыла дверь и почти не удивилась, увидев сестру.

— Элея, я тебе колье принесла… — Не договорив, широко распахнутыми глазами Криста уставилась на футляр с украшениями из сапфиров.

Больше не видя ничего и никого, она двинулась к ним как завороженная.

— Это же коронационный гарнитур? — прошептала она срывающимся голосом.

Да, бабушка зачем-то прислала подарок своего венценосного поклонника.

Когда он преподнес ей украшения, в которых традиционно короновались супруги латорийских монархов, случился безобразный скандал. Королева показательно уехала в уединенное поместье и вернулась спустя три месяца к похоронам мужа, который подавился рыбной косточкой во время завтрака… Для новой королевы, матери Фионы, спешно изготовили другой коронационный гарнитур — с желтыми бриллиантами.

— Откуда он у тебя? — Криста трепетно провела кончиками пальцев по краю бархатного футляра. — Хотя о чем я? Бабка отдала лучшее своей любимице, как всегда обделив старшую внучку!

Она обижается, забыв, что подобное может услышать и от меня? Что и у родителей есть любимица, и это не я?

Не думая, я щедро предложила:

— Хочешь его? Забирай на вечер, вернешь бабушке сама.

Криста просияла и тотчас принялась вынимать из своих ушей серьги с бирюзой.

— Хочу! Могла бы не спрашивать!

— Хотя… а как же принцесса? — Я пошла на понятный. — Она разозлится.

Криста махнула рукой и алчно схватила колье — платиновый цветок из сапфира-сердцевины и лепестков-бриллиантов.

— Хуже не будет, Элея! Не переживай за меня.

Чтобы я не передумала, она тотчас ушла, унося опасный трофей.

Тем временем Мадлен смыла с волос зелье, но все еще прятала их под платком.

— Кстати, я могу одолжить что-то из украшений. Жемчуга точно подойдут к твоему наряду.

Соседка вежливо отказалась, но неожиданно попросила помочь с платьем.

Без рукавов, с открытыми плечами, как и мое, оно соединило традиции Латории и смелость моды Давелии. Верх подчеркивал стройность фигуры Мадлен, а с середины бедра платье расширялось. Но самым оригинальным был цвет ткани, который плавно менялся от бледно-голубого до чернильно-синего. Расшитый прозрачными камешками наряд вызывал ассоциации с небом — дневным и ночным.