Лана Ежова - Темные не признаются в любви

— Как больно, — простонала она и попыталась приподняться.

— Лежать, адептка! Мы не закончили! — грубо гаркнул ректор.

— Какая, к шмырям собачьим, адептка? — позаимствовала мое ругательство изумленная Криста.

— С отделения некромантов, — невозмутимо ответил лорд Йохенссельский. — Поздравляю, вы приняты без экзаменов.

— Не хочу, — прохныкала она, — мне не идет черное.

— Для вас мы сошьем форму розовую, с блестяшками, — с издевкой пообещал он.

Это какой-то абсурд, кошмар наяву! Я смотрела, как ректор поднимает на руки Кристу, слабо протестующую, и не верила.

На полном серьезе ее забирали на боевой факультет, но при этом она была жива!

— Спасибо, что исцелили мою сестру, — поблагодарила я, утирая слезы.

— Мы не целители, мы некроманты, — отозвался Грегерсон. — Возвращать к жизни можем только своих — некромантов. Вы ведь тоже возвращенная, леди.

Что? Я уставилась на него во все глаза.

— Из-за того, что сопротивлялись, подчиненный Голоду вампир убил вас.

Арно… убил меня?.. Я ждала, что Грегерсон признается, что пошутил. Увы, он оставался серьезным.

Не каждый день узнаешь, что умирала. Я стояла оглушенная, растерянная, не понимая, что говорить и нужно ли вообще что-то говорить.

Самые надежные в мире руки опустились на мои плечи — подойдя сзади, Джаред обнял, прижал к своей груди. И я смогла нормально дышать.

— Картер Кимстар первый понял, что обе его внучки — потенциальные некромантки. Такой судьбы он не желал вам и, когда у тебя первой проснулся дар, сделал так, что проверяющие закрыли глаза на большой резерв. — Принц рассказывал уверенно, словно знал наверняка, а не строил теории. А может, и знал, что ему стоило с его возможностями и влиянием разыскать членов комиссии, которая обследовала меня несколько лет назад. — Старшую внучку иллюзионист упустил. После случайного всплеска силы, когда Криста подняла волка, вмешалась ваша мать, которая самонадеянно отвезла ее в храм богини, где упросила жрецов заблокировать дар. Спустя время он все равно начал проявляться — в специфических рисунках и в предсказаниях смерти.

— Что ждет сестру теперь?

Довольный ректор пожал могучими плечами:

— Ничего плохого. Индивидуальные занятия и четыре года обучения в КУМе.

И он поспешно ушел, прижимая Кристу к груди, как какое-то сокровище.

Окинув быстрым взглядом зал, я развернулась в кольце рук Джареда.

— Что с принцессой? Голод мертв? Где принц Флориан, мы теперь не узнаем? И что с женой лорда Грегерсона?

Джаред озадаченно покачал головой:

— Сколько вопросов, Элея. Что ж, я постараюсь ответить.

Любопытство — странная штука, даже страх и потрясения не отключают его полностью.

— Принцесса в обмороке. Магистр Рутх мертв, душа Голода вновь загнана в алый кристалл и вместе с остальными артефактами будет возвращена в храм ордена. Жена Арка действительно в безопасности. А принц, — мой кромешник прищурился, — ты можешь сама ответить на свой вопрос.

Наводящие на ответ слова — мозаика сложилась.

— Это Аллар, да? На нем запрещенная иллюзия — «непрозрачная маска».

— Да. Мы никогда не узнаем, как магистр Рутх услышал голос Голода, пробрался в храм и активировал кристалл кровью Эрика, пролитой во время одного из испытаний.

Я удивилась:

— Почему не узнаем, как пробрался? Он же талантливый иллюзионист, просто использовал свой дар…

— Лорд Виквард, — окликнули Джареда.

Вампир, опустившись на одно колено и смиренно склонив голову, протягивал ему на ладони кинжал с трехгранным лезвием.

— Я подвел вас, мой принц.

Джаред оружие не взял. Сухим, официальным тоном велел:

— Встаньте, лорд Грегерсон! Вы в отставке, я не принимаю вашу смерть в качестве извинений. Смоете вину новой верной службой.

Я сдавленно ахнула. Это что, вампир убил бы себя, прими Джаред кинжал?! То есть даже невольное предательство у темных смывается кровью? Какие суровые порядки…

Поднявшись на ноги, но, все еще не отрывая от пола взгляда, обычно насмешливый мужчина тихо признался:

— Рутх шантажировал два года. После пожара со мной связались, сообщили, что Реджина не погибла. Потребовали три услуги за ее жизнь. Понимая, что речь пойдет о шпионаже или даже попытке убийства кого-то из правящей семьи, я подстроил так, что император Альторн вынужден был отправить меня в отставку. Тогда Голод потребовал переехать в Латорию. Издалека показав мне жену, напомнил о трех услугах. Изначально я был связан клятвой молчания: ни одной живой душе в Давелии и Латории не говорить о сделке и о том, что Реджина жива. Но Элея — душа возвращенная, под это условие не попадала, и я открылся ей в надежде, что она проболтается тебе, Ред. И оказался прав.

Я покраснела. Сильно. Не каждый день узнаешь, что ты неимоверная болтушка!

— Элея, не надо смущаться. Лишь благодаря тебе мы спасли леди Грегерсон, ты же натолкнула на мысль проверить ректора с магистром.

— О, так я не сбила своим рассказом с толку? — Я по-настоящему обрадовалась.

— А почему мы должны были проверить только ректора, но не его предполагаемого сообщника? — чуть насмешливо поинтересовался Джаред. — Пускай и подневольного?

Тут я, конечно, дала маху. Ну нет у меня опыта в выявлении заговорщиков, что поделать.

— Что теперь?

Я снова обвела взглядом разгромленный зал. Кромешники заковывали в антимагические кандалы последних покровцев, которых легко было определить по черной одежде и платкам.

— Ничего. Заговор раскрыт, артефакты найдены.

— Пятый отбор оправдал свое проведение, — заявил подошедший лорд Харн. — Каждый из нас обрел то, что желал.

При этих словах я вспомнила о ситуации, в которой оказалась: на одной чаше весов неясное будущее рядом с наследником Давелийской империи, в которого я влюбилась до безумия, на другой — предсказуемость жизни мага грез и секрет деда, который узнаю, только выполнив условия завещания.

— Элея, — тихо позвал Джаред. — Я забываю о словах, но девушкам они, похоже, нужны.

О чем он? После всех потрясений, безумств ночи я соображала туго.

Мой принц смотрел не в глаза, нет, он глядел прямо в душу.

— Элеяра Кимстар, я не могу насытиться встречами с тобой. Я жажду постоянно слышать твой голос, твой смех. Ты — мое наваждение, Элеяра, навеки. Ты согласна стать моей женой? Пройти жизненный путь рука об руку?

О боги… да ведь это признание в любви по-давелийски!

— Да, согласна! — счастливо выдохнула я и тут же опомнилась: — Но как же твои родители? Разве они позволят жениться на латорийке?

— Элея, выкини эти глупости из головы. — Джаред требовательно обхватил мое лицо широкими ладонями. — Ты сказала «да», для меня и Тьмы этого достаточно.

Поцелуем он поставил точку, запрещая переживать и сомневаться. И я всецело ему поверила, приняла новую судьбу, растворяясь в его нежности, страсти губ, жаре объятий…