Карина KA - Адреналин. Флирт. Ветер

— Старейшины вняли просьбе. Три самых древних сирены, три сестры, завтра будут здесь. Суд состоится.

— Погода портится — это не к добру, — Гуг нахмурился и отпустил Джея. Факел с шипением выпустил воздух сквозь зубы и схватился за покрасневшее ухо.

— Не будь таким суеверным, мавр. В конце концов, это последние деньки лета. И то, что небо затянулось тучами, ещё не значит, что всех нас ждёт мучительная смерть, — съязвил Кристиан. Он засунул руки в карманы джинсов и отступил вглубь пещеры. Милена окликнула его, но он не вернулся. Лишь замер на мгновенье и, не оборачиваясь, бросил:

— Если ты требуешь продолжения банкета, то знай: я жду тебя в «норке». Буду набираться сил для нового скандала, — с этими словами Воган шагнул в темноту. Милена не последовала за ним лишь потому, что хотела поговорить с сиреной. К счастью, ей даже не пришлось просить наставника оставить их наедине. Гуг последний раз взглянул на небо и направился в коридор. Но на полпути вспомнил, что забыл о Джее и остановился.

— Эй, малолетний мерзавец, идём за мной! Сначала найдём Вильтон и предупредим её о суде старейшин, а затем проведём с тобой долгую воспитательную беседу! И не исключено, что во время разговора я буду бросаться острыми предметами! — гаркнул мужчина. Факел хлопнул себя по лбу. По-видимому, он уже жалел о своей выходке. Но поймал на себе взгляд Милены: озабоченность на его лице вмиг сменилась хитрой ухмылкой. Факел нарочито медленно приблизился к ней. Милена даже пискнуть не успела, как руки парня обхватили её талию и прижали к себе. Его горячее дыхание опалило ей горло. Сердце беспокойно затрепыхалось, точно рыба, пойманная в сеть. Она попробовала отодвинуться, но объятья ведьмака походили на стальное кольцо. По спине промчалась стая мурашек. К щекам прилил жар.

— Если я не вернусь, Ми, то знай: я тебя любил, — прошептал Джей и зарылся лицом ей в шею. Сухие тёплые губы скользнули по коже, а затем игриво её прикусили. Милена дёрнулась — она готова была провалиться под землю от смущения! Хорошо хоть Кристиан этого не видел!

Факел подмигнул ей и побежал догонять Гуга, который уже скрылся в каменном туннеле. Милена повернулась лицом к сирене.

— Мне нужно с тобой поговорить! — выпалили она, видя, что женщина собирается улететь. Крылья Мурены поникли, и она обречённо кивнула.

— Если ты заранее знала, что нападение на меня — всего лишь провокация, то зачем поддалась на неё? Почему спасла мне жизнь? — сирена досадливо поморщилась, будто опасалась этих вопросов. Милена не стала торопить её с ответом, боясь, что тогда прямокрылая вообще замкнётся. Так прошло несколько минут. Мурена села на край и свесила с него ноги. Хотя Милена прожила в городе ведьм уже несколько месяцев, она до сих пор не могла привыкнуть к экзотичной внешности сирен. Ноги существ оканчивались не ногтями, а когтями и имели всего четыре пальца. Пятый рос у них сзади — чуть выше пятки. Признаться, смотрелось это немного жутко.

— Я уже говорила, что ты напоминаешь мне погибшую сестру, — Мурена так долго молчала, что Милена уже успела забыть вопрос. Она устроилась возле сирены. Мимо с клекотом пролетали птеродактили, вернувшиеся с охоты. Где-то вдалеке ревел ихон, но его рычание быстро уносили порывы ветра.

— А как умерла твоя сестра? — осторожно осведомилась Милена. Она подставила лицо свежему дыханию ветра, в котором притаились осенний аромат леса и туманов. Прохладное прикосновение заставило улыбнуться. Но при следующих словах Мурены усмешка сползла с губ.

— Я её утопила, — отчеканила она, — Когда я только обратилась в сирену, то поначалу безумно этому радовалась. Красота, бессмертие, богатство… Чего ещё я могла желать? Конечно, мне не нравилось убивать, но выбора не было! Если ты хочешь выжить в стае, то должен жить по её законам. Я адаптировалась примерно так же, как зверь в новой обстановке. Сначала он принюхивается, настороженно озирается, затем делает первые робкие шаги… А вскоре я даже вошла во вкус! Стала наслаждаться чужой смертью! Ощущать собственное могущество… Знать, что ты имеешь огромную власть над людьми… Это опьяняет! Ты ощущаешь себя божеством! Но затем меня стала одолевать тоска по дому. А в частности по младшей сестрёнке Адель, — Милена недоуменно заморгала, а прямокрылая добавила. — Да-да, не удивляйся! Её звали Адель. Знаешь, у меня тоже когда-то было настоящее имя. Но у сирен существует одна необычная традиция. После превращения девушка должна взять себе другое имя. Ведь, как говорят сёстры: в новую жизнь не стоит брать прошлое, — Мурена провела рукой по жёстким, похожим на щетину, волосам. — Так вот, я решила, что не хочу больше жить без сестры. Однажды я дождалась темноты и похитила бедняжку из дома. Адель упиралась, но я насильно притащила её к реке. Она сопротивлялась, уверяла, что не хочет становиться нежитью, молила… Но я не обращала внимания на её слёзы. Я думала, что у неё это пройдёт! — Мурена прервалась, переводя дыхание. Каждое слово полосовало натянутые нервы как удар кнута. — Я решила, что когда сестра перевоплотится, то будет благодарить меня! Тогда я нарушила закон сирен — вмешалась в жизнь смертных. Я утопила Адель. Обратила, чтобы мы с ней могли жить вечно! Но сестра не выдержала. При жизни она была настоящим солнечным лучиком! Всегда улыбалась и радовалась каждому дню! Я никогда не забуду облако рыжих волос и эти огромные глаза на пол-лица! — Милена мысленно чертыхнулась. Рыжие волосы…Так вот, в чём дело! Сирена, тем временем, продолжала:

— Однако вскоре я пожалела о своём поступке. Адель не хотела убивать. Но по законам стаи она обязана это делать! Или же сёстры подвергнут её жестокому наказанию: изобьют камнями до полусмерти! Один раз Адель не сдержалась и во время охоты заплакала… Мы, сирены, умираем только в одном случае: если запоем в полнолуние. Но наши слёзы обладают очень странным свойством. То, чего они коснутся, мгновенно обращается в камень. Даже если речь идёт о нашем собственном лице. Вот так Адель умерла. Она просто-напросто повторила судьбу первой сирены и окаменела. Её уже не вернуть, но я всё равно не могу с этим смириться… Ведь это я виновата! Я уничтожила собственную сестру, хотя любила её больше всех! — Мурена закрыла лицо ладонями. Наступила тишина — такая напряжённая, что Милена почти видела эту невидимую стену молчания. — Как только ты появилась в городе ведьм, я невольно задумалась: а может Бог не забыл обо мне? Дал второй шанс, чтобы я всё исправила? Не допустила предыдущей ошибки? И когда я увидела, как ты барахтаешься в воде, я вспомнила, как топила Адель… — Милена убрала руки с лица сирены и поджала губы. В глазах Мурены таилось столько боли и грусти, что ей самой захотелось плакать.