Елена Звездная - Восход черной звезды

— Каменная Жердя, самая красивая гномка Зеленого города!

Каменная Жердя это что-то вроде каменной тростинки, как я понимаю? «Тростинка» в этот момент, несомненно услышав слова Ошрое, говорил он далеко не тихо, томно взглянула на него через плечо, благодаря чему не заметила один из валунов в пол ее роста, и благополучно снесла каменюку, тоже не особо это заметив. И поплыла далее, покачивая бедрами и с достоинством неся свою красоту.

Тем удивительнее было услышать от Ошрое:

— Да, они захотели наших женщин.

И я окончательно утвердилась в мысли, что светлые извращенцы.

— Но мы были сильны! — гном потряс топором. — Мы были отважны! Мы сражались! Один гном с легкостью мог завалить десяток хилых элларов!

Вопрос о том, кто победил отпал сам собой — в конце концов эллары преспокойно живут на поверхности, а гномы скрылись в недрах этого пугающего меня все больше мира. Так что с победой все было очевидно.

— Великий Ошрое Топор Ручка Каменное Лезвие, вы сказали, что мой великий пресветлый супруг положил конец этой войне.

Чуть не ляпнула, что он видимо просто не претендовал на их женщин.

Ошрое, задумчиво почесал бороду, и честно ответил:

— Сын Тьмы и Света сказал, что еще одно нападение на обозы светлых, и у него испортится настроение.

Понимаю гномов — я бы тоже не хотела видеть кесаря в плохом настроении. Особенно если учесть, что от его плохого настроения то люди горят заживо, то княжества исчезают… Но меня заинтересовал другой момент в его высказывании:

— Обозы светлых?

Ошрое молча указал рукой вперед, предлагая проследовать в город. Но едва попытался вновь обнять меня за плечи, вмешался Адрас:

— Позвольте мне проводить пресветлую императрицу.

Развернувшись к нему всем корпусом, Ошрое Топор Ручка Каменное Лезвие смерил темного принца презрительным взглядом и сурово заявил:

— Хлипкий слишком, случись что — не убережешь Смоляную блестючку нашу, а мне отвечай потом. Иди уж позади, не мешайся.

Но тут уж я осторожно возразила:

— Великий Ошрое Топор Ручка Каменное Лезвие, позвольте представить вам моего доброго друга, Адраса…

— А че его представлять? — перебил меня гном. — Это принц Полночной теменюки, а за ним идут Эдогар-вечно-недовольный и Тэхарс-в-небесах-порхающий. Славную вы себе компанию подобрали, Блестючка.

— Да уж, действительно, — старательно сдерживая улыбку, согласилась я. И тут же добавила: — Но уважаемый Великий Ошрое Топор Ручка Каменное Лезвие, вам, несомненно, полагается приветствовать народ, и я буду мешать в этом благородном деле. Позвольте следовать за вами.

Гном подумал и позволил, величественно кивнув.

— Приветствую, принц Полночной теменюки, — едва слышно прошептала я, цепляясь за галантно подставленный локоть Адраса.

— И я вас, Смоляная блестючка, — в тон мне ответил принц Мрака.

Мы обменялись понимающими взглядами и одновременно оглянулись на наших спутников. Эдогар-вечно-недовольный и Тэхарс-в-небесах-порхающий ответили нам одинаково мрачными взглядами, а я поняла что уже люблю гномов. Адрас явно испытывал что-то сходное, потому что произнес, все так же шепотом:

— Удивительный народец.

— Народец, мой принц, это скорее мы с вами, — не согласилась я, намекая на гномьи размеры, — а вот они полномасштабный народ.

— В сравнении с нами — народец, — высказался Тэхарс.

— В сравнении с вами здесь все «народец», — недовольно заметил Эдогар.

— Это да, порхатели здоровущие, — поддержал, как оказалось обладающий великолепным слухом Ошрое.

И тут у Тэхарса сдали нервы, и он разъяренно выдал:

— Порхают бабочки, драконы — парят!

— А я что сказал? — изобразил удивление, посмеивающийся в бороду Ошрое. — Так же и сказал, внебесные порхатели вы.

Решив пресечь разгорающийся конфликт, я обернулась к Тэхарсу и с нажимом произнесла:

— Следует с уважением относиться к языковым особенностям, особенно в гостях, — и не удержавшись мстительно добавила, — уважаемый Тэхарс-в-небесах-порхающий.

То что дракон выдал что-то ругательное поняли мы все, в итоге следовали за гномом, старательно сдерживая улыбки и временами покашливая, чтобы скрыть смех. Особенно плохо это выходило у Эдогара, из-за чего лично я ему очень сочувствовала. Потому что точно знала — мстительный Тэхарс отыграется.

А потом мы вступили в город, и едва пересекли его черту раздался звук горна, затрубившего так, что казалось задрожала вся пещера. И почти сразу послышался гул тяжелых синхронных шагов и звон металла.

И топот все усиливался, превращаясь в подобие барабанного боя, и к тому моменту, когда мы вышли на овальную городскую площадь со всех сторон на нее высыпали тяжело вооруженные воины с занесенными словно для удара топорами. Я ощутила, как напрягшийся Адрас словно невзначай обнял меня за талию, видимо готовый перенестись в любой момент, услышала как быстро и одновременно подошли Тэхарс и Эдогар, так же готовые защищать меня. Вот только одно маленькое «но»:

— Это не боевая угроза, это боевое приветствие, — сообщила я своим спутникам.

И попыталась высвободится из захвата Адраса. Принц Мрака удержал, наклонился ко мне и выдохнул у виска:

— Да хоть боевая свадебная пляска! Стоять возле меня и не дергаться!

Вот вам и вежливое обходительное темное высочество.

Я удивленно посмотрела на Адраса, он, сверкая красными рубинами окружённых тьмой глаз, на меня. Возражать не стала, как минимум по причине нежелания оскорблять принца.

А гномы начали танец! И какой это был танец! Очень нервный для моих спутников, потому что гномы, бряцая оружием то наступали, делая замахи боевыми топорами, тот отступали. Великий Ошрое Топор Ручка Каменное Лезвие пританцовывал в такт и радостно улыбался, из окружающих домов повысовывались гномки и ребятишки, а вот из огромного круглого дома, осторожно ступая, выдвинулась целая процессия гномок, неся на вытянутых руках блюда и тарелки, размером с внушительный таз каждая, а еще они несли студень. Размером с внушительный гроб, и по форме сходный, дрожащий и содрогающийся как и полагается студню, имеющий характерный зеленоватый оттенок прозрачного застывшего бульона на кости и содержащий невнятного вида куски переваренного мяса. Все как и полагается. У нас это блюдо готовили на севере, правда судя по цвету в этот студень добавили слишком много трав.

— Тьма, что это? — заметно подавив рвотный порыв, спросили Адрас.

— Сту… — хотела было ответить я.

— Наварень! — гордо перебил меня Ошрое, перекрывая своим могучим басом грохот доспехов танцующих.

И тут все танцоры разом крикнули «Хэйя!», после чего на землю полетели снопы зеленого сена, следом скамьи, а в результате огромный древний основательный и отполированный стол, который собрали из составных частей тут же.