Яна Левская - Раминар.

- Мы выполнили нашу часть договора, - всадник, державшийся всё время в стороне, подвёл коня к мужчине в маске и замер перед ним, выжидающе глядя в тёмные прорези.

Несколько мгновений спустя заказчик кивнул и, отцепив от пояса кошель, бросил его всаднику. Тот махнул рукой, и наёмники с облегчением отступили к главарю, благодаря небо, что не придётся наблюдать предстоящее действо. Двое, державшие Теарана, замешкались, поджидая людей из сопровождения заказчика. В распоряжении виконта был лишь неуловимый полумиг, когда хватка ослабнет, чтобы высвободиться. Он ощутил нужный момент, как укол в узел напрягшихся нервов, и оттолкнувшись от громил по бокам, со всей силы заехал заказчику ногой в живот, повторно сшибая старика на землю. Пока Н'Карна не оттащили, он успел дважды съездить сапогом по белой маске и лицу под ней. Теперь гаду будет очень сложно скрыться, имея основательно покорёженную физиономию. Только бы выкрутиться из этой передряги, и там уж виконт из кожи вон вылезет, но отыщет меченного. А пока у извращенца появилась прекрасная возможность поразмазывать рукам в перчатках собственную кровь, чтоб ему в ней захлебнуться!

Уже дважды за сегодняшнюю ночь господин в чёрном плаще оказывался в пыли на дороге, избиваемый почем зря. Такие встряски явно лишали его самообладания, потому что, утвердившись на ногах, он в два шага оказался перед крепко удерживаемым Теараном и выплюнул из-под измятой маски:

- Ты, верно, горишь желанием взглянуть на моё лицо? На! Держи! Это будет последним, что ты увидишь в своей никчёмной жизни!!!

Трясущаяся рука сдёрнула маску вместе со шляпой и отбросила за спину. На виконта смотрел член Совета. Серые глаза метали искры, рот исказился в гримасе злобы, торжества и садистского удовлетворения. Из ноздрей выползали две тёмные струйки. На бледном лбу розовели свежие ссадины.

- Н'Борд.

Теан чувствовал, как челюсти его свело от ярости.

Старая крыса. Дождался, пока в первой партии погибнут все до последней пешки, а потом выставил на доску свои собственные фигуры. Сделал ход быстро, неожиданно - одним словом, выстроил свой гамбит, когда никто и не ожидал продолжения игры. Теперь поздно хвататься за шпаги, господа. Теперь победу празднует он.

- Ненависть. Очень мило, - граф не говорил - рычал. Его взгляд метался по лицу Н'Карна, будто пытался не упустить ни малейшей детали и запомнить выражение. - Чего застыл? - бросил он через плечо, обращаясь к палачу. - Приступай!

Вперед вышел маг, зажигая огонек над раскрытой ладонью. Богомол прокалил "ложку" в пламени и, поднимаясь с колен, взял в свободную руку откупоренную бутыль с прозрачной жидкостью в ней. Остановившись на безопасном от Теарана расстоянии, он буднично обронил:

- Зафиксируйте, - никаких лирических отступлений, никаких обменов взглядами - так совершают утренний обход скотобойни, выбирая поросёнка на ужин.

Виконта мигом разложили на земле. Сверху на ноги уселось по громиле, ещё один налёг на плечи, и в изголовье опустился четвёртый, зажав голову Н'Карна между коленями и надавив руками на лоб. Сразу чувствовалось, что это был не первый раз, когда приходилось "фиксировать" жертву. Теарану вспомнилась фраза про коллекцию. Коллекцию вырванных глаз!? По городу давно бродили туманные слухи о нестабильности психического здоровья Н'Борда. Похоже, источники этих домыслов обладали исключительной достоверностью. В стороне слышался удаляющийся стук копыт и грохот колес - наёмники поспешили убраться восвояси, укатив с собою экипаж. В поле зрения появился граф-извращенец, а с другой стороны над Теараном навис богомол и потянулся к нему своей мерзопакостной "ложкой". Теан выгнулся всем телом и попытался отвернуть лицо от хирурга, бывшего едва ли не более безумным, чем его господин. Ему не удалось сдвинуться ни на эну.

Сверху донесся скрипучий голос:

- Мне нравится исключительное выражение ужаса в твоих глазах, виконт. Надеюсь, оно сохранится неизменным по окончании процедуры. Может быть, старый граф даже узнает эти глаза, когда я покажу ему их перед тем, как раскрою свои карты.

Теаран сжал челюсти до скрипа, сдерживая рвущееся против воли жалкое "не надо". Неразборчивое мычание все же выскользнуло наружу, а в уголках глаз защипало от слёз. Было страшно. И было досадно до боли. Отец и брат. Следующим в списке Н'Борда был один из них, а он, Теаран, валялся тут беспомощный и жалкий, не в силах ничего изменить. Во рту разлилась горечь, и горло сжали спазмы. На веко надавило холодное железо, отводя кожу вверх, и край ложки погрузился в мякоть глазницы. Теаран зарычал сквозь стиснутые зубы, призывая все небесные силы себе на помощь, только бы не закричать в голос, не потерять разум от боли и ужаса. Череп затопило лавой, и багровая пелена захлестнула сознание. Последнее, что запомнил Н'Карн, были залитые зеленым светом руки палача-богомола.

* * *

Черная карета, подлетая на ухабах и громыхая так, что слышно было на целый ласанд окрест, стремительно догоняла вразвалочку ползущий по дороге обоз, состоявший из двух повозок. Эрикир опустил руку с пирожком и вытянул шею, оглядываясь назад. По сторонам от кареты скакали двое. За их спинами бились на ветру серые от пыли плащи, открывая взглядам синие с красным мундиры юррской кардерии.

- Там карды, - озадаченно бросил он с крыши фургончика сидящим на двухместном облучке Айхелу и Лин.

- Этого только не хватало.

Лайлин, держась рукой за раму, извернулась на сидении и тоже посмотрела на преследующую их карету и всадников.

Разбирательства вокруг "Синего Винограда" и его странных постояльцев продолжались вплоть до вчерашнего утра, когда честнАя компания покинула город под хмурыми взглядами доследчиков. Таинственную женщину-сову не нашли. Наличие пяти трупов, оставшихся после потерпевшей полный крах вылазки ловчих, кое-как удалось оправдать самозащитой. На руку защищавшимся сыграло то, что братство фанатиков законным формированием не являлось, и сам факт его существования был источником головной боли для кардерии любого города, куда ловчие с бухты-барахты наносили визит. Так что ночной рейд по зачистке возможного логова оборотней с точки зрения закона был расценён, как нападение с предумышленным нанесением вреда здоровью. Короче говоря, у кардов не было никаких оснований для задержания горстки чужаков и сына трактирщика, вдруг решивших покинуть город. Отсутствие доказательств, однако, не могло развеять тень сомнений и домыслов. Так что в кардерии были совсем не в восторге от того, что приходится отпускать мутную компашку на все четыре стороны. Если бы у них появились хоть какие-то зацепки, то унылое возвращение в Юрр под конвоем путешественникам было бы обеспечено.