Яна Левская - Раминар.

- Не люблю рубить с плеча, но пусть будет, как вам угодно. Кто-то проник в катакомбы Kear'allon. Сработали бубенцы.

- Прошел болото? - Эладеб Эдамар поставил кубок и потер двумя пальцами витую ножку.

- Очевидно.

Федда, оторвавшись от подоконника, в три шага пересек комнату и плюхнулся в кресло.

- Какой-то везучий авантюрист, с головой, набитой бреднями о сокровищах Каралона.

- Последний авантюрист наведывался сто двенадцать лет назад, и своими глазами убедился в том, что подземелья пусты. Чтобы преодолеть лес хеммов, нужна мотивация серьезней столетних слухов о золоте.

- Вы недооцениваете притягательную силу подобных слухов.

Нод ничего не ответил, глядя над чашей в черные глаза Диммры. Тот отнял кубок от идеальных юношеских губ, чуть заметно прищурился.

- Уверен?

Греллар кивнул, поведя плечом.

- Слежение можно активировать лишь один раз, - Эладеб, хмурясь, перевел взгляд с Нода на Диммру. - Помните о сущностях. Энергию высосут до капли в считанные секунды. Нам придется очень быстро отыскать этого мотивированного авантюриста.

- Не беспокойтесь. Если будет, что искать - я найду, - Диммра говорил тихо, почти шептал. Не понятно было, то ли ему недоставало сил, словно после тяжелой болезни, то ли он намеренно приглушал голос. - Вопрос в другом. Греллар, стоит ли тратить заклинание?

Маг задумался, опустив глаза. Он чувствовал на себе взгляды: настороженный - Эдамара, спокойно ожидающий - Диммры, едкий и неприязненный - Мад'Левана. Если его подозрения окажутся пустой паранойей, Федда окончательно отобьется от рук, а Эдамар перестанет доверять решениям Нода. Только Диммра останется в стороне, как всегда. Греллар еще раз задумался о последствиях. Потеряет авторитет - не сможет руководить исследованием аномалии. Слетит с должности - ослабнет его влияние в десятке Верховных. Но если допустит какие-то шашни у себя за спиной, позволит неизвестному игроку сунуть нос в катакомбы и вынюхать нечто важное, может вообще потерять титул Верховного мага.

- Да, Диммра. Это необходимо.

Нод расстегнул рубашку. На безволосой груди покоилось странное ожерелье: четырнадцать бутылочек с желудь величиной на серебряной цепи. Длинные пальцы с полированными ногтями отвинтили одну из склянок - крышка осталась болтаться на цепочке. Занеся руку над чашей, Нод уронил одну каплю и убрал флакон. Диммра склонил голову в черных кудрях, коснулся чаши ладонями. Все подались вперед, давно позабыв о вине. Неожиданно чистым и глубоким баритоном Диммра произнес формулу активации. Черная бусина в зеленой воде развернулась, вытянув невесомые щупальца, заструилась витками по поверхности. Через три вдоха перед магами плыла карта подземелий Старого Каралона. Все четверо напряженно вглядывались в рисунок, щурясь от изумрудного мерцания. Диммра крепче стиснул чашу, когда бледной желтой нитью проявился след. Человек зашел очень далеко. За барьер. К самому сердцу катакомб. Сперва нить кружила по канавкам коридоров, сплетаясь в узлы и петли, а после выровнялась, кратчайшим путем подбираясь к аномалии. Там след обрывался.

Рисунок начал тускнеть, поверхность воды подернулась сизой пеленой. Маги один за другим откинулись в кресла. Только Диммра продолжал смотреть, пока не растворились последние линии.

- Далеко прошел. Влез в самое пекло и поплатился, - Федда, криво улыбаясь, прикрыл зеленые с золотом глаза.

- Он жив, - тихий голос Диммры лизнул холодом спины. - И он сейчас точно в центре аномалии.

- Ж-жор!

- Как он смог пройти так быстро, так далеко!? Как он вообще смог пройти!? - Эладеб ударил ладонями по крышке стола. Зеленая жидкость в чаше вязко заколыхалась.

- Не это сейчас важно, - Нод цедил слова сквозь зубы. - Давайте подумаем, что за проходимец шляется по катакомбам.

Диммра уже попивал вино, устремив в окно неподвижный взгляд. Так будто мог видеть мерцание портовых огней Фуэллы из глубины комнаты на четвертом этаже особняка.

Мад'Леван, скрестив вытянутые ноги, раздраженно дергал носком сапога.

- Вынужден признать, что был неправ. Этот тип, несомненно, авантюрист, но уж вряд ли случайный. Никто не потащился бы через лес хеммов, а потом за барьер, не имея определенной цели, и не располагая неким мастерством.

- Об аномалии известно только Верховным.

- А если эти двое - светила науки - перед смертью проболтались? - Эладеб говорил об аспирантах из университета, более двух веков назад обнаруживших зародившуюся под Kear'allon аномалию. Они занимались изучением феномена, предвкушая фурор, который произведут их диссертации, пока десятка Верховных не прибрала тайну подземелий к рукам, создав зону отчуждения в устье Дички и избавившись от свидетелей.

- Смею вас заверить, они не успели, - прошелестел Диммра, поднимаясь и уходя на балкон.

Его никто не останавливал, никто не переспрашивал. Когда звук шагов и шорох одежды затихли, Эдамар, прочистив горло, заговорил:

- Значит, остаются Верховные. Пятеро уже больше года торчат у Серых Лесов. Мы трое приехали сюда.

- А его светлость Яхра, как обычно, не захотел воспользоваться моим настойчивым приглашением.

Наступила пауза. Мад'Леван закинул ногу на ногу.

- Что ж. Это ни о чем не говорит. Ведь никто из нас не знал о причине собрания. Будучи причастен к событиям в катакомбах и, прознав о наших тревогах, Яхра уж наверняка примчался бы. Выслушать предположения и поиздеваться.

- Я бы с ним все равно пообщался, - Нод подпер голову руками и запустил пальцы в короткие седые волосы.

- Что вам мешает?

"Вы, Федда. Одним своим наглым видом".

Греллар фыркнул, пожимая плечами, встал из-за стола. Когда он развел створки шкафа в углу комнаты, открывая завешенное тканью зеркало, ему незачем было оборачиваться, чтобы ощутить насмешливый взгляд цирконовых глаз.

- Кончайте глумиться, Мад'Леван. Яхра сейчас в своей башне на острове Кондора. Туда не достать новомодным ледовым камнем. Только зеркалом, - Нод особенно нажал на последние два слова, сдергивая пыльную драпировку.

"Жор. Откуда взяться пыли в шкафу?" Старик чихнул. Так по-человечески. Так по-старчески. Почувствовал с ранящей ясностью всю тяжесть своего возраста в сравнении с молодым, сияющим дерзкой красотой Мад'Леваном.

Жизнь магов была продолжительна, но юность длилась не больше десяти лет. Зато старость обрушивалась подобно камнепаду, прибивая к земле, оставляя на душе болезненные ссадины. Федда едва отметил свое двадцатилетие, но на его лице уже появились первые морщины. Просто он пока не придавал им значения. Он был молод сердцем, он еще не осознал до конца, что процесс пошел. Что подпитка заклинаний иссушает его ликаду, день за днем, год за годом. Можно было прятаться от себя за прекрасными масками, купаться в женской любви, но правда оставалась правдой: в сорок маги Раминара становились лысеющими старцами. Оттого так больно было, не успев насладиться молодостью, чувствовать, как она ускользает песком сквозь пальцы. Оттого так завистливы были "старики" и так жестоки молодые.