Джена Шоуолтер - Темный шепот

— Откуда у тебя ее голос? Он ведь принадлежит Дарле. Как, черт тебя подери?.. — рявкнул Стефано.

Откровения Дарлы лились нескончаемым потоком. Гидеон понятия не имел, как воин узнал их.

— Заткни его. Заткни его немедленно!

Мальчик испуганно подскочил, а затем устремился вперед. Когда Люсьен и Рейес попытались схватить его, их руки прошли сквозь мальчика, оба пронзительно вскрикнули от боли, и эти звуки смешались со стонами Гидеона и Амана. Затем мужчины упали, как груз в океан, их тела бились в конвульсиях, словно только что получили мощный электрический удар. Анья сжалась, готовясь броситься вперед, если мальчик попытается коснуться их снова.

«Нельзя позволить ребенку причинить боль Аману», — подумал Гидеон, из последних сил заставляя себя встать. Голова кружилась. Он стоял, пошатываясь, раздираемый болью, от которой на глаза наворачивались слезы. Согнувшись, он прижал руки к животу, его едва не вывернуло наизнанку. Потом подобрал с пола свой кинжал и наставил его на ребенка. Но как, черт возьми, остановить того, кого нельзя схватить?

Анья протянула руку к мальчику, который в этот момент присел рядом с Аманом и почти коснулся его горла. Что она собиралась сделать?

— Не трогай его! — крикнула она. Небольшие золотистые язычки пламени заиграли на ее пальцах, но они были слабыми, едва различимыми. — У меня есть сила и в этом мире, и в мире потустороннем. Дотронься до него, и я тебя поджарю. Поверь мне. Я не буду колебаться. Я и похуже вещи делала.

Карие глаза умоляли ее понять, позволить ему выполнить приказ. Бедный ребенок. Его рука тряслась, и раскаяние исходило от него ощутимыми волнами.

— Я смотрю, в этой комнате два лжеца, — сказал Стефано. — Мне наплевать, какая у тебя сила. Этот мальчик — сын некроманта, он может жить и передвигаться среди мертвых. Он может войти в любой мир по своему желанию, ничто и никто не сможет до него дотронуться, когда он находится там.

— А я сплю с некромантом, идиот. Люсьен сам может ходить среди мертвецов. — Анья вздернула подбородок, ее голубые глаза искрились ненавистью. — Плюс ко всему я богиня Анархии и не ведаю милосердия. Если твоя зверушка подойдет ближе, ты увидишь, на что я способна.

Хорошо зная Анью, Гидеон видел, когда она блефовала. Это была чистая бравада. Анья не может навредить ребенку. Дома она постоянно поглаживала живот Эшлин и ворковала с малышом: «Тетушка Анья собирается научить тебя воровать все, что захочет твое маленькое сердечко».

Гидеон потянулся и сомкнул пальцы на ее запястье:

— Я буду не слишком рад позаботиться об этом. — Слова с трудом пробивались сквозь ком в горле.

— Я… я… да. — Постепенно пламя угасло, Анья кивнула. В ее глазах вспыхнуло облегчение. Она склонилась и схватила Люсьена за плечи, оттащила подальше от мальчика.

Аман все еще лепетал, а Стефано по-прежнему требовал от ребенка сделать так, чтобы воин заткнулся.

Пошатываясь на ослабевших ногах, Гидеон встретил мрачный, решительный взгляд мальчика.

— Я не сделаю так, чтобы воин замолчал.

Хотя он лгал, мальчик, казалось, все правильно понял и кивнул. Преодолевая слабость и боль, терзающие его, Гидеон наклонился, приблизив губы к уху Амана. И впервые за столетия он смог подбодрить друга, не прибегая к правде:

— Ты прав. Все будет хорошо. Мы все выберемся отсюда живыми. Ш-ш-ш, тихо. Все будет хорошо.

Постепенно голос Амана стих, сменившись неясным бормотанием. Он сжимал голову руками и, закрыв глаза и скорчившись, раскачивался из стороны в сторону.

Чья-то рука обхватила талию Гидеона, он обернулся. От резкого движения его желудок скрутило, в глазах потемнело прежде, чем он увидел того, кто его коснулся. Анья. Как долго он сможет держаться на ногах? И как долго сможет притворяться, что хорошо себя чувствует?

Анья пыталась поставить Гидеона на ноги. Ее клубничный аромат щекотал ему ноздри.

— Я тут подумала. Я охотно пойду с этим нахалом, — сказала она тихо. Чтобы Люсьен не услышал?

— Да, — ответил Гидеон, в то же время мотнув головой. И тут же желудок снова скрутило спазмами, перед глазами замелькали черные точки.

Анья обхватила ладонями его лицо, притянула его к себе, как будто собиралась поцеловать, легко коснулась его губами и промурлыкала ему на ухо:

— За стенами этой комнаты моя сила может полностью вернуться. И я смогу наконец разобраться со Стефано.

Если Люсьен придет в себя и обнаружит, что Анья исчезла… Нет, Гидеон не мог допустить, чтобы его друг испытал такие муки.

Когда речь заходила о Люсьене, Гидеон в глубине души испытывал чувство вины. С того дня, как в них поселились демоны, Люсьен был для него как брат, заботившийся о нем и успокаивавший, когда Гидеон становился слишком диким. Однако когда пришло время выбирать между Люсьеном и Сабином, Гидеон выбрал Сабина, потому что всем сердцем верил — охотники заслуживали смерти за то, что сделали с Баденом, хранителем демона Неверия. Люсьен же всегда желал мира. В Гидеоне тоже жила вера, но он понимал, что Люсьен заслуживал лучшего отношения к себе.

— Сейчас самое время оставить твоего мужчину, — заявил Стефано. — Не бойся, после того, что сделаю с тобой, я позволю тебе вернуться и рассказать ему об этом.

— Пошли, — приказал мальчик, поднимаясь. Он махнул рукой, подавая знак Анье следовать за ним. — Если придется, я заставлю тебя.

Гидеон должен остановить ее. Но как? Его силы были на исходе, подтачиваемые невыносимой болью. Вскоре он станет совершенно беспомощным и несколько часов, а то и дней будет не в состоянии даже подняться без посторонней помощи.

Другим было не легче. Пришлет ли Стефано войска, чтобы подавить сопротивление воинов численным преимуществом, а потом разделить их? Или он собирался оставить их здесь, чтобы не позволить их силе вернуться, как подозревала Анья? Впрочем, это не важно, решил он. Существовал только один способ выиграть время и придумать план побега.

— Я не хочу, чтобы ты взял меня вместо нее. Не хочу, чтобы ты допрашивал меня, — сказал Гидеон. — Стефано, вели мальчику взять Анью и оставить меня.

Последовала пауза, пока Стефано пытался расшифровать его слова.

— Нет, — выдохнула Анья. А затем, словно зная, что словами Гидеона не переубедить, схватила его за руки и толкнула на пол. Один, второй удар прямо в живот. Не в состоянии сдержаться, Гидеон изверг из себя все содержимое желудка. — Видишь? Он не в состоянии разговаривать. Ты возьмешь меня, — твердо произнесла она, — или никого.

— Приведи их обоих, — сказал Стефано, радуясь так, словно получил подарок.

После недолгого колебания мальчик вошел в тело Аньи, исчезнув из вида. Видимо, он полностью завладел ею, потому что она вышла из комнаты, совершенно не сопротивляясь. Вот дерьмо!