Галина Романова - Мемуары рядового инквизитора. Экзамен для недоучки

– В моих руках…

Хотелось напомнить, что у меня отобрали гильдейский знак, что на шее уже два года, как болтается другой медальон – череп в огне – что я вычеркнут из списков некромантов, как если бы умер два года назад, что уже через пару месяцев – считая от даты приема на работу в Больших Звездунах – завершатся те самые пять лет, после которых некромант может сменить работу и стать инквизитором, что я вообще не имею права заниматься этой практикой, что…

В общем, ничего я не сказал, а просто взял справочник и сунул его за пазуху.

Лес вокруг по-прежнему поглощал все внимание, и я увлекся созерцанием оного настолько, что появление человека заметил лишь после того, как мой конь едва не толкнул незнакомца мордой. Собственно, пока тот не шевельнулся, его можно было принять за корягу.

Я натянул повод. Передо мной стоял старик, но пусть я буду проклят, если добавлю к его описанию слово «обычный». В нем все было необычным. Седая голова – в спутанных волосах и длинной, до пояса, бороде застряли листья и стебли болотной травы, где-то вялые, а где-то свежие, еще пахнущие тиной. Вместо одежды – рогожа. На плечах – что-то вроде накидки из рыбьей кожи, и, присмотревшись, я опознал в ней настоящую кожу, снятую с огромного, сажени в полторы, сома. Босые ноги испачканы в тине до колен, она облепила их так, что вполне могла сойти за обувь. Человеком от пришельца не пахло. Мой конь почуял это первым и попятился, мотая мордой.

– Куда? – прозвучал глухой голос.

– Туда, – в тон ответил я. Будь передо мной обычный восставший мертвец, давно бы уже действовал, но воевать с природными духами – лешими, водяными, болотниками – не входило в число «должностных обязанностей» ни у некромантов, ни у инквизиторов, ни даже у ведьмаков. А передо мной был один из них, местных духов.

– Зачем?

– Надо.

– Не много ли на себя берешь, смертный?

– Сколько надо, столько и беру, – говорил коротко, отрывисто и не смотрел на собеседника, чтобы не сорваться – нечисти нельзя смотреть в глаза, если хочешь сохранить рассудок.

– Смотри, не надорвись! – пригрозил тот.

– Ничего, я двужильный.

Старик коротко рассмеялся, и в ответ ему где-то в чаще леса заскрипели, заскрежетали ветви. Над головой прокатилась волна холодного ветра, принесшего запах гнилой травы и тухлой воды, где к тому же плавали кверху животами рыбы.

– Поворачивай назад, – слово было подкреплено жестом, указывающим направление.

– А вот это видел? – мой ответный жест тоже указывал направление, но в другую сторону.

Старик отшатнулся, подтверждая мою догадку. Нежить боится матерной брани и кое-каких характерных жестов.

– И еще не то увидишь, если будешь мне мешать!

– Сам не знаешь… – проворчал он.

– Ну, так узнаю. Или собираешься испытывать меня на прочность?

Несколько секунд мы смотрели друг на друга.

– Нет, – определился старик.

– Тогда прочь с дороги, – повинуясь узде, мерин сделал шаг вперед. Старик отступил. – Так-то лучше. И смотри у меня! – погрозил оттопыренным пальцем.

В ответ меня обожгли ненавидящим взглядом из-под нахмуренных бровей, но не осмелились спорить. Только проворчали вслед что-то доброе и лестное, вроде: «Чтоб ты подавился, проклятый!»

– Я все слышу, – не оборачиваясь, снова погрозил пальцем.

Спросите, чего это я такой наглый сделался? А разве не будешь таковым, когда навстречу выходит Болотный Дед? Эта природная нечисть понимает только язык силы, причем силы грубой, первородной. И магия слов и жестов иногда действует на них не так, как, скажем, на упырей и ведьм. Тут главное – не дрогнуть. А я еще и «ценный экземпляр», который трижды пытались убить потому, что он представляет опасность. Что ж, вот и доказательство того, что убийца – или заказчик покушений – не ошибся.

Правда, радоваться рано. Ну, отступил Болотный Дед, но ведь не удрал, скуля и умоляя о пощаде. Такое впечатление, что он вышел просто поближе рассмотреть того, с кем имеет дело и отошел в сторонку, когда увидел то, что хотел увидеть. А это значит, что в любую минуту надо быть готовым к труду и обороне.

– Згаш, – второй раз заставило вздрогнуть упоминание собственного имени из чужих уст, – вы видели то же, что вижу я?

А что он мог увидеть? Ох, нет! Неужели…

Деревья. Там, впереди. Они двигались. Незаметно, но все-таки, целеустремленно перегораживая путь. Бес меня побери, это какие же силы выступили против нас, если они заставили двигаться деревья? Это ведь не Болотного Деда проделки! Этот наверняка готовит какую-то еще каверзу, пока против меня ополчился уже его сородич, Лесовик.

– Остановите их, Згаш.

– Интересно, как?

– Кто из нас двоих маг, я или вы?

– Оба, пра, оба. Только у нас разная магия. У одного жизни, у другого…

Я оборвал сам себя потому, что одновременно говорить и действовать трудно.

Сорвал с шеи медальон, сунув назад, не глядя и лишь молясь о том, чтобы пра успел его подхватить из травы. Вот так. Сразу стало легче дышать – все-таки знак инквизитора создан блокировать природные способности к магии, кто бы что ни говорил! Пальцы сомкнулись на рукояти ножа. Обычного, кухонного, которым вчера вечером резал сало. А, собственно, мне больше ничего и не нужно. Разве только…

– Круг. Обычный круг. Сможете?

Пра что-то буркнул, спешиваясь.

– Действуйте.

Сам откинулся в седле, покрепче упершись ногами в стремена, уронил руки вдоль тела, сосредотачиваясь. В транс можно войти и без всяких эликсиров, просто для этого нужно больше времени – и сильнее желание.

Слова заклинания полились с губ легко и плавно, словно кто-то тихо нашептывал их в самое ухо. Не пришлось даже подсматривать в справочник. Дойдя до нужного места, поднял нож, сделал охранный пас, вычерчивая в воздухе руну охраны, и провел лезвием поперек левой ладони. Несколько раз сжал и разжал кулак, а потом встряхнул кисть, позволив капелькам крови упасть на траву.

Вот так.

Нет, это не колдовство в том смысле, в котором вы все ждете. Я – некромант. Мне доступна только магия смерти… ну и немного целительная магия жизни, поскольку когда-то одна умирающая знахарка поделилась со мной частью своих сил. Но все-таки убивать, останавливая сердца, мне намного легче. А лес, каким бы он ни был, был живым. И также боялся умереть.

Из травы в том месте, куда упали капли крови, повалил густой дым, который смешался с туманом, поглощая его и заставляя отступать. Я продолжал начитывать заклинание, чувствуя, как пощипывает ладонь, когда с нее срывались все новые и новые капельки. Конь подо мной замер, как статуя, а потом пошел. Я позволил ему переступить защитный круг – моя уверенность в своих силах крепла с каждой минутой.

Мы шли по миру, шли сквозь мир, отмечая путь дорожкой дымящихся капель, от которых веяло смертью. Вокруг нас двигались деревья, то придвигаясь ближе, то отступая и растворяясь в сером мареве. Между ними мелькали какие-то тени, сгорбленные, словно животные, вставшие на задние лапы или люди, которые походкой стараются подражать зверям. Они пытались убежать от созданного мною дыма, но это получалось не у всех. Где-то время от времени слышался треск и хруст, как будто челюсти огня перемалывали ветки и кости – дым настигал очередную жертву. А надо всем этим в серо-зеленое марево медленно, словно через силу, вползало бледно-розовое пятно восходящего светила.