Галина Романова - Мемуары рядового инквизитора. Экзамен для недоучки

– Девять дней, – вспомнил собственный случай. – Максимум – сорок, и то при неблагоприятных природных условиях. Но вы этого явно не знаете… как, впрочем, и остальной предмет. Плохо, студентка Пинк. Очень плохо.

Она попятилась, переводя взгляд с одного лица на другое:

– Я…не сдала?

– Нет. И скажите там, пусть заходит следующий!

Девушка с надрывом всхлипнула – она явно не ожидала такого поворота событий – но ее лепет о том, что она все учила, только забыла, никто не стал слушать.

– Пра, – зашипел профессор нежитеведения, – прошу прощения, но вы… Зачем вы это сделали? Что вы к ней прицепились? Девочка все знает! Она учила! Все два года учила. Просто сейчас забыла! А вы не дали ей времени сосредоточиться, завалили дополнительными вопросами…

– Она все равно не знала ответа на этот вопрос, – пожал я плечами.

– Классификация «по Хорватскому» – очень сложная тема. Одна из самых сложных…

– Ой, кто бы говорил! – не смог промолчать. – «Если вы знаете классическую классификацию, вам ничего не стоит зазубрить и новую версию. Тем более, что она намного проще и легче запутанной мифологической!» Не вы это твердили чуть ли не каждую лекцию?

– Вздор! Никогда я такого не… – он запнулся, подозрительно прищурился. – А вы откуда знаете?

– Оттуда.

– Оно и видно, – храбро усмехнулся профессор. – Где учились?

– Здесь, – вздохнул обреченно. – Разумеется, здесь. И даже у вас.

– Э-э… – он стал заикаться и бледнеть не хуже своей студентки. – То есть…как?

– Так. И диплом получил, и даже вам же экзамены сдавал.

Мой собеседник напрягся, пытаясь вспомнить мое лицо. И задал вопрос, который должен был прозвучать давным-давно:

– Вы кто?

С одной стороны, это обидело – не этот ли тип чуть ли не на каждой лекции закатывал глаза и готов был рвать на себе мантию с криком: «Вы – самый плохой курс за последние несколько лет! Я вас никогда не забуду! Перед смертью в кошмарах вспоминать стану! Всех поименно!» – и, не прошло пяти лет, как все забылось. Но, с другой стороны, сколько нас, студентов, прошло перед его глазами? Профессор нежитеведения читал свой предмет не только для некромантов, как факультатив этот предмет шел у алхимиков, ветеринаров, боевых магов. И, кроме того, разве обязан он знать в лицо простого провинциального некроманта, ныне ставшего рядовым инквизитором?

– Бывший ваш студент, – пришлось признаваться. – Когда-то меня звали Згашем Груви.

– Не помню, – признался профессор. – Столько лиц… Хотя ваше мне действительно показалось знакомым.

Я откинул с головы капюшон рясы, выставляясь на всеобщее обозрение. Странное чувство – сидеть рядом со своими наставниками, а не стоять перед ними навытяжку, бледнея под градом дополнительных вопросов.

– А вот я вас вспомнил, – декан, второй принимающий экзаменатор, кивнул головой. – Четыре года назад читал в «Вестнике некроманта» статью про случай в Больших Звездунах. Там еще упоминалось, что главную роль сыграл наш выпускник, молодой специалист, только-только приступивший к работе и сразу столкнувшийся с такими проблемами, которые не по зубам и опытным мастерам. Вы потом еще и книгу написали…

Я скромно потупился.

– В нашей библиотеке эта работа есть, – продолжал декан. – Правда, единственный экземпляр и у меня дома, но…

– Почему дома?

– Ну, как бы вам сказать… Учитывая, кто вы сейчас… Факты, изложенные вами в книге, интересны и правдивы, но, как бы это сказать… Льют воду не на ту мельницу. Вы же должны понимать расстановку сил. Для некроманта инквизиторы – не самые большие друзья. Да и обыватели тоже относятся к тем, кто носит багровые рясы, двусмысленно. А вы показали их обычными людьми, со своими слабыми и сильными сторонами, с достоинствами и недостатками. В общем, вы написали правду, а она… многим ее трудно принять. Людям нравится жить в мире иллюзий. Именно поэтому магия так живуча. Если исчезнут колдуны, маги, ведьмаки, некроманты – имею в виду, настоящие! – люди примутся их выдумывать. И эти выдумки будут… они окажутся весьма своеобразны. Слышали такую поговорку: «У страха глаза велики». Так вот, у фантазии они еще больше! Существуют стереотипы, иллюзии. А вы попытались их разрушить… Конечно, полностью изъять вашу книгу из обращения мы не могли, и рано или поздно наши студенты столкнутся с нею… некоторые из них, во всяком случае, но это произойдет уже после того, как у них сложится своя система ценностей, на которую ваши «Записки…» уже не повлияют.

– Лучше поздно, чем никогда, – сказал я просто для того, чтобы что-то сказать.

– Поймите, – профессор и декан с двух сторон придвинулись ближе, – мы не имеем против вас ничего личного. Колледж даже гордится вами, как героем…

– …который настолько велик, что у него нет имени, и его величают просто Герой, – пробормотал я.

– Что?

– Там, внизу. Доска Почёта. «Гордость отечественной некромантии»…

Я закончил Колледж четыре года назад, но портреты на стенде висели те же самые, что и при моем поступлении.

– Понятно, – мои собеседники усмехнулись. – Видит Прове*, если бы вы оставались некромантом, мы бы так и поступили. Но вы же теперь… как бы это сказать…

(*Прове, он же Прове Ушастый – здесь, бог правосудия. Изображался с длинными ушами для того, чтобы лучше слышать все жалобы и обвинения. Именем Прове клянутся в суде и в тех случаях, когда просто хотят призвать на помощь законы. Прим. авт.)

– Отечественная некромантия понесла тяжелую утрату, – вспомнились слова пра Михаря.

– Увы, – хором ответили мне.

Мы помолчали, думая каждый о своем. Я по-новому взглянул на свою жизнь. Конечно, когда спасал Большие Звездуны, не думал ни о какой награде – того, что получил, было достаточно! – но на Доску Почета мой портрет они могли повесить! – хотя бы ненадолго!

– Мы постараемся что-нибудь сделать, – словно услышал мои мысли декан. – Но сейчас не угодно ли… м-м… продолжить?

И мы продолжили.

В этом году, как уже упоминал, выпускалось пятьдесят восемь молодых некромантов – меньше, чем в прошлые годы, потому как именно на этом курсе случилось несколько неприятных случаев, упомянутых пра Михарем. И после оных человек пять или шесть поспешили подать заявления о прекращении учебы – то ли боялись стать следующими жертвами, то ли решили, что ошиблись с выбором профессии. Ну, кого-то и отчисляли за неуспеваемость… К слову сказать, на многих факультетах Колледжа картина была сходной, но это за счет того, что часть студентов уже в процессе обучения переводилась на другие факультеты. Многие рванули в ветеринары – как мне сказали, желающих лечить зверей было так много, что пришлось открывать дополнительный факультет.