Галина Романова - Мемуары рядового инквизитора. Экзамен для недоучки

Пра Михарь не выступал, пока я не распрощался с градоправителем, но стоило сделать шаг, как его цепкие пальцы сомкнулись на моем локте, заставив посочувствовать троллю. Только тогда такой же захват удерживал его за шею.

– Обопритесь на меня, брат…

– Пустите, – попробовал возразить, но безрезультатно. С тем же успехом можно просить разжаться стальные кандалы.

– Нет, что вы, – инквизитор сузил глаза и улыбнулся. – Вы так утомлены… еле стоите на ногах… Из чистой любви к ближнему и собрату своему я не могу допустить, чтобы вы окончательно лишились сил и упали посреди дороги. Позвольте, я отведу вас. Вы так утомились…

С этими словами он поволок меня прочь.

– Да ничего я не…

– Переутомились, – наигранно-заботливо вещал пра. – Замучились на тяжелой работе… заговариваетесь. Вам стоит недельку-другую полежать в теплой постельке…

Ага, в подвале на соломе! Для верности прикованным к стене толстой цепью.

– Или вовсе посетить лекаря…

Который в монастыре часто совмещает обязанности помощника палача. А может, пра Михарь будет по старой памяти пользовать меня сам? Ой-й-й…

– На вас просто лица нет, мой юный ученик…

Ну, еще бы! От таких перспектив.

– Держитесь! Осталось немного. Думаю, – он решительно отверг помощь заступившего дорогу слуги градоправителя, – нам стоит пройти до дома окольными путями, дабы иметь возможность подышать свежим воздухом и прийти в себя.

Ага. И заодно отыскать тихое, глухое местечко, которое к тому же обладает хорошей звукоизоляцией.

– А может, не надо?

– Надо, милый мой. Надо.

Мы свернули в один из многочисленных переулков. Дома тут тоже были добротные, как на центральной улице, некоторые в два этажа – внизу лавка, наверху жилое помещение. На одном доме, длинном, у ворот красовалась табличка: «Школа для мальчиков». Два соседних принадлежали местной знати, так что какое-то время мы шагали в молчании. Инквизитор по-прежнему цеплялся за локоть, и рука понемногу начала неметь.

– Прошу прощения, – сделал попытку вырваться, – но я хорошо себя чувствую…

– Нет, милый мой брат Груви, вы плохо себя чувствуете. Вы отвратительно себя чувствуете и просто не отдаете себе отчета в делах и поступках, – прошипел пра Михарь. – Что за представление вы там разыграли?

– Вы поняли?

– Догадался, ибо, в отличие от обывателей, видел настоящих инквизиторов за работой, а не шута горохового!

– Зато я спас здание от разрушения.

– Ага. И лишили нас честно заработанных денег. Кроме того, вы не подумали о том, что будет, если обман вскроется.

– Да кто его вскроет?

– Кто угодно. Мы тут всего на несколько дней, которые нужны только для того, чтобы прояснить кое-какие обстоятельства смерти Дорис Крама. После чего отправим запрос в вашу драгоценную гильдию по поводу нового некроманта. Сюда пришлют одного из выпускников, и он, желая выслужиться, в два счета докажет, что вы напортачили. И кого, вы полагаете, после этого не погладят по головке?

Жесткие пальцы, казалось, проткнули руку до самой кости, и я взвыл:

– Больно же!

– Ай-ай-ай! Некромант боится боли! А как же членовредительство, которому вы подвергаете себя на работе?

– Так то для дела, а тут… уф…Вы же бывший целитель, вы должны понимать, что…

– Что иногда боль организму необходима. Она дает знак, что мы не совсем уж бесчувственны. Что нам не все безразлично…

– Мне не безразлична моя левая рука!

– Только-то? Признаться, я думал о чем-то, более важном. Например, о совести.

– У кого чего болит, тот о том и-и-и…

Руку мне не просто сдавили, но еще и вывернули так, что хрустнул сустав. Память услужливо подсказала, что когда-то в Колледже у нас были курсы самообороны, но вспомнить приемы не получилось. Получилось только несколько раз дернуться и выдавить:

– Я больше не буду.

Сознаюсь, вырвалось глупое слово. Но оно подействовало. Тиски разжались, и я получил свою изрядно измученную конечность обратно.

– Я что хочу сказать, брат Груви, – инквизитор как ни в чем не бывало, прибавил шагу, – чтобы в следующий раз вы непременно советовались со мной, как старшим по возрасту и званию вашего куратора.

– Зачем?

Не думал, что мне ответят, и оказался прав.

До дома добирались в молчании, в молчании поглощали остывший обед – вернее, то, что удалось на скорую руку состряпать из остатков уцелевших продуктов. В молчании я стал собираться в Левый Нижний переулок – или где там обнаружился говорящий сарай, – когда раздался стук в дверь.

Справедливости ради надо упомянуть, что это был не первый стук в дверь, который раздавался с момента нашего возвращения от ратуши. Уже трое клиентов приходили, чтобы сделать заказ. Двоим из них когда-то обещала разобраться с их делами Марджет, но не успела. Третий был «новеньким», и я начал понимать, что работы предстояло много. То ли моя бывшая практикантка была безалаберной девицей и все забывала, то ли у нее впрямь было столько работы, что она сбивалась с ног. Расспрашивать обывателей смысла нет. Люди часто имеют превратное представление о работе некроманта. Они не знают, что некоторые дела необходимо совершать только в светлое время суток и вообще не браться за оные, если миновал полдень. А другие можно и нужно прерывать на самой середине, чтобы день-другой понаблюдать за произведенным эффектом. Не говоря уже о том, что после обряда нейтрализации упыря просто необходимо хотя бы час отдыхать, восстанавливая силы.

И вот этот очередной стук в дверь.

С пра Михарем мы все еще не разговаривали, но на сей раз по молчаливому уговору была моя очередь открывать, так что я поплелся в сени, распахнул дверь…

И на миг испытал чувство дежа-вю.

Передо мной стоял Гебриан Чернореченский, он же Дей Долл.

Это было почти четыре года тому назад, но врезалось в память, как будто все случилось вчера. Самое первое мое дело, заговор в Больших Звездунах. Барон Чернореченский был отчислен из Колледжа Некромагии за неуспеваемость и обвиненный в гибели одного из соучеников, но настолько мечтал стать некромантом, что в одежде, прическе, манерах стал копировать стиль рекламного плаката. Его природных талантов хватало только на то, чтобы играть роль и показывать дешевые фокусы. Заговор был раскрыт, барон был осужден, но приговор, благодаря знатности его рода, оказался мягким – пара лет в тюрьме и домашний арест пожизненно с частичной конфискацией имущества. Но городок Чернореченск находился в другом воеводстве. Да и барон пострадал во время подавления нападения упырей – его лицо теперь украшают такие шрамы, что хоть маску надевай.

И все равно мне понадобилось подключить логику и воспоминания, чтобы понять, что человек, стоявший передо мною, только похож на барона. Высокий, статный, темноволосый, загорелый, с окладистой черной бородкой, одетый по-походному. И с гильдейским знаком некроманта на груди.