Галина Романова - Мемуары рядового инквизитора. Экзамен для недоучки

Наш инструктор по фехтованию, старый боевой маг, умел взмахом руки гасить свечу, стоявшую в трех аршинах от него. Причем выбирал из трех любую, на выбор – среднюю, правую или левую. Кое-кто из наших пытался повторить его фокус, толкая воздух в нужном направлении. У кого-то получалось, у кого-то нет.

Я ощутил горячую волну, родившуюся где-то в плечах, прокатившуюся до кистей и словно взорвавшуюся в пальцах. Не удивился бы, если б ногти оторвало взрывной волной. Той самой, которая в тот же миг накрыла первые ряды.

Мертвяков смело. Они попадали, как доски, заваливаясь на тех, кто шагал позади. Возникла заминка. Образовалась настоящая куча-мала, где перепутались руки, ноги, головы. Задние карабкались через передних, шаря вокруг себя. Они хватали друг друга, кое-кто даже пробовал кусаться, но быстро выпускал свои жертвы. Все жаждали моей крови. А я мог только стоять, прижавшись к воротам, и смотреть. У меня получилось остановить толпу, но ненадолго.

Снова взмах рук, снова волна – на сей раз слабее и причинившая больше боли. Показалось, что я коснулся пальцами раскаленного железа. Зато и мертвяков раскидало в стороны.

Пока они возились, я прислонился к воротам. От напряжения звенело в ушах. Но, стараясь не обращать на этот противный писк внимания, я начал громко и четко начитывать заклинание подчинения. Пальцы же правой руки сложились для последнего удара.

«Крест-отрицание» – формула простая, доступная даже третьекурснику, но крайне действенная. Проходят ее на последнем курсе именно потому, что хотят показать – не стоит использовать такое мощное орудие направо и налево, пока не использованы и другие способы. Как говорится, за комаром не бегают с топором. Но, если никаких средств защиты не осталось, спасет только «крест-отрицание».

– Слушайте меня! Внемлите мне! Повинуйтесь мне! – этот рефрен следовало повторить трижды, чтобы оно начало действовать. Мне удалось проговорить его дважды, когда мертвякам удалось «распутаться», и они полезли вперед.

Я напрягся. Заклинание надо было дочитать, во что бы то ни стало. Даже если меня схватят.

– Слушайте меня!..

Даже если будут рвать на части.

– Внемлите мне!

Сгруппироваться, подтянув колени к животу и защищая одной рукой лицо и горло. Вторая поднята над головой для последнего замаха. Только бы удалось!

– Пови-ну-тесь мне…

Больно! Но осталось…

– Повелеваю – идите туда, где вам и место, – проорал, срываясь на визг, потому что зубы, впивающиеся в тело – это действительно очень больно. Взмах получился неловким, не на всю ширину, и пропущенной через пальцы энергии было – кот наплакал, но…

Но руки разжались! Разжались! Удалось.

Облегчение и радость – у меня получилось! – были такими, что я ненадолго отключился.

Как стража вместе с осмелевшими жителями и пытающимися оправдаться монахами-«смертниками» очищала улицы, как трупы сваливали в общие могилы и наскоро закапывали, как подвергали очистительному огню разрозненные остатки тел и трупы животных, этого я уже не видел. Раненого героя монахи-«смертники» на руках отнесли в город и «сдали» на попечение местным жителям.

Болел я с комфортом, хотя это – понятие относительное. Прежде мне приходилось отлеживаться и в тюремной камере, приходя в себя после избиений стражников, и в ратуше на попечении Анджелина Маса, и под крылышком Рубана Куббика – последнее чаще всего. Случалось и самому выступать в роли народного целителя, но чтобы за мной ухаживали так – этого не припомню.

Многочисленные укусы мертвяков болели немилосердно. Меня спасли две вещи – то, что я не додумался скинуть куртку, и то, что у многих челюсти все-таки были не слишком сильными – мышцы размякли, часть зубов выпала. Это тебе не упыри, которые сохраняют силу за счет потребляемой жизненной энергии своих жертв! Мертвяки опасны толпой, а по одиночке не так страшны, как любят фантазировать обыватели.

Но все-таки меня покусали. И поэтому пришлось полежать в постели. Пра Михарь сначала пользовал меня сам – как-никак, когда-то он был лекарем. Инквизитор довольно профессионально обработал все укусы, самостоятельно сварганив какую-то едкую мазь, от которой чесалось даже там, где ею не мазали. После чего дал выпить настойку, от которой перебинтованный вдоль и поперек герой уснул, как убитый.

А когда проснулся – на другое утро, как выяснилось – у постели стояли двое. Сам пра Михарь и незнакомая девушка.

– Вот, – инквизитор слегка подтолкнул незнакомку ближе. – Это Томила. Она будет за вами ухаживать, потому что мне некогда исполнять обязанности сиделки. И без того дел по городу полно, а мне еще отчеты и докладные писать… Повязки менять каждые два часа, – это уже относилось к девушке. – Поить вот этим отваром из кувшина, разбавляя водой. Вставать не разрешать. Если что-то срочное – разрешаю позвать меня. Если меня нет – пусть терпит до моего прихода. Ясно?

Она несколько раз кивнула головой и прошептала:

– Понимаю, господарь.

– Я пошел!

Хлопнула дверь. Мы с незнакомкой остались одни. Я лежал на лавке, перебинтованный так, словно на мне живого места не было, до груди укрытый тонким одеялом. Девушка топталась рядом, явно не зная, с чего начать. То ли обязанности сиделки ей были внове, то ли знала, что будет ухаживать за некромантом, и робела.

– Я не кусаюсь, – сказал тихо. – Присядь.

Она повиновалась, но пристроилась на краешек моей постели. Ничего так девушка. Русая коса, пятнышки веснушек на гладких щечках, слегка курносый носик, маленький ротик. Красивая. И лицо смутно знакомо. Только вот откуда? Или я в мужском монастыре настолько отвык от женского общества, что теперь готов кинуться на любую смазливую девчонку? А как же моя жена? Смерть крайне ревнива. С ее точки зрения просто идеально – запереть супруга там, где он при всем желании не сможет найти, с кем ей изменить.

Девушка тоже рассматривала меня со странным выражением лица. Тоже пытается вспомнить, где мы могли встречаться?

– Как тебя зовут?

– Томила. Как вы… все хорошо?

– Ну, почти. Жить буду, – промолвил с уверенностью. У супругов Смерти есть одно преимущество перед простыми смертными – они легче и быстрее других восстанавливаются от ран, дольше сопротивляются любой болезни, от простуды до чумы, и в сложных ситуациях им чаще сопутствует удача. Например, я больше, чем уверен – любому другому некроманту, окруженному толпой мертвяков, просто не удалось бы завершить «крест-отрицание».

– Это хорошо! Спасибо вам!

– Не за что. Ну, подумаешь – мертвяков разогнал! В конце концов, это моя работа…

Ага, убирать то, что сам же и насвинячил. Но кто же знал, что моя попытка переговорить с духами умерших и отпустить их даст такой побочный эффект?