Томас Тимайер - Закон Хроноса

Штрибель нахмурился.

– Каких?

– Во-первых, мне хотелось бы, чтобы со мной поехали сын и племянница. Они мои помощники. Потом, я хотел бы воспользоваться собственной каретой. У меня есть еще кое-какие дела в городе, и я не хочу от вас зависеть.

– Хорошо. Что-нибудь еще?

– Да, еще одно. Я отчаянно хочу принять ванну. И еще мне нужно все запереть. Поэтому предлагаю вам пока присесть и выпить по чашке чаю.

Через час карета катилась к центру города. За ней ехали верхом тайные агенты Фогель и Штрибель, а за теми еще шесть вооруженных всадников. Несмотря на штатскую одежду, в них легко можно было угадать военных. Только офицеры могли держаться в седле так прямо. Оскар пытался установить с ними зрительный контакт, но те упорно смотрели прямо, словно не обращая на карету никакого внимания.

– Что ты знаешь об этом Штангельмайере? – шепотом спросила Шарлотта дядю. – Что это за человек и почему он хочет поговорить с тобой?

На Гумбольдте, как всегда, было длинное черное пальто, черные сапоги и цилиндр. Именно так он выглядел, когда Оскар с ним познакомился, и при воспоминании о той встрече у юноши до сих пор по спине пробегали мурашки.

– На второй вопрос могу ответить, что я, как и ты, нахожусь в полном неведении. Могу допустить, что это как-то связано со статьей в газете. Но это только предположение. Что касается второго вопроса… Старший советник Штангельмайер раньше был школьным учителем. Через несколько лет его пригласили учить принца Вильгельма Прусского.

– То есть сейчас ему уже под семьдесят? – спросил Оскар. – Староват, чтобы до сих пор опекать императора, да?

– У них особые отношения, – ответил Гумбольдт. – Если не знаете, раньше было принято, чтобы у принцев были особые воспитатели-военные. Мать Вильгельма, принцесса Виктория, решила, что рядом с сыном должно быть гражданское лицо. Но когда при дворе появился Штангельмайер, он оказался гораздо строже и жестче, чем любой офицер. Вероятно, вы слышали, что у Вильгельма с детства физический недостаток. Он появился на свет ногами вперед и чудом выжил. Из-за того, что пришлось воспользоваться акушерскими щипцами, левая рука так сильно пострадала, что оказалась недействующей. Как следствие, общее развитие тоже было замедленным, у ребенка была ограниченная подвижность. Вы заметили, что на левой руке у него всегда была перчатка? Как бы то ни было, императрица Виктория очень переживала, что наследник престола родился физически неполноценным, и прикладывала все усилия, чтобы это исправить.

– Что она делала?

– Ну, например, к руке привязывали свежезарезанного кролика.

Шарлотта скривилась:

– Ты же это несерьезно!

– Но это еще не все. Вильгельм постоянно подвергался таким пыткам, которые еще больше задерживали его развитие. Массажи, электрошок, шины на руку, ортопедическая обувь. Хуже всего был корсет из деревянных и металлических планок и поясов, который должен был вытянуть мускулы шеи.

– Бедняга.

Гумбольдт кивнул.

– Пожалуй, ты права. Тем не менее, Вильгельм оказался удивительно настойчивым. Он справился со всеми своими недостатками, научился стрелять из винтовки, плавать под парусом, грести и играть в теннис. Только с верховой ездой у него ничего не получалось. Залезть и слезть с лошади, прямо держаться в седле, натягивать поводья – все это доставляло ему мучения.

– А Штангельмайер?

– Штангельмайер воспитывал и Вильгельма, и его брата Генриха в традициях кальвинизма. Припоминаю, что Вильгельм как-то назвал своего воспитателя безрадостным, педантичным и сухим. Тем не менее, он с ним так и не расстался. После воцарения Вильгельма Штангельмайер стал его советником. Это один из самых могущественных людей в империи. Как я слышал, он один из членов только что основанного временного правительства.

– Что ж, – вздохнул Оскар. – Тогда на ужин в замке можно не надеяться.

Замок находился на берегу Шпрее, буквально на расстоянии вытянутой руки от Берлинского собора. Роскошное трехэтажное здание, над главным входом которого возвышался круглый медный купол. Сам вход был разделен на три части, с высокой полу-круглой аркой посредине и двумя поменьше справа и слева. Внешний фасад был украшен колоннами с дорическими капителями. Со времени своего строительства в конце шестнадцатого столетия городской замок был главной резиденцией курфюрстов Бранденбурга, королей Пруссии, а также германских императоров.

По сравнению с великолепной липовой аллеей, вдоль которой сновали бесчисленные пешеходы, дворцовая площадь казалась пустой. Подъезд к замку был перегорожен, и подъезжающие кареты тщательно осматривались. Оскар заметил, что флаги приспущены. Страна была в трауре.

– Приехали, – объявил Штрибель. – Приготовьте, пожалуйста, ваши документы.

Их проверили, но никаких вопросов не возникло. Можно было ехать дальше.

После проверки они въехали за заграждение и направились к внушительному зданию. Повсюду мелькали штыки, островерхие каски и до блеска начищенные сапоги. Еще в городе Оскар заметил, что солдат и жандармов стало больше. Все важные перекрестки были перегорожены, все дороги контролировались патрулями. Гумбольдт не преувеличивал. Похоже, страна действительно стояла на пороге гражданской войны.

Перед главным входом они остановились. Фогель и Штрибель спешились и открыли дверцу кареты.

У двери документы снова проверили. Особой любезностью часовой не отличался. Все бумаги были в порядке, Фогель что-то шепнул на ухо солдату, и тот отступил, освобождая им путь. Вошел посыльный и тут же умчался, чтобы сообщить Штангельмайеру о прибытии гостей.

Пока они ждали, Оскар осмотрелся. Здесь все было словно в улье. Государственные служащие проворно сновали по дворцу, грохоча сапогами по мраморным ступенькам и перенося стопки бумаг.

– Кто-то машет. Наверное, это нам, – Шарлотта указала на широкую мраморную лестницу, ведущую на второй этаж.

– Пойдемте, – скомандовал Гумбольдт. – Держитесь меня и говорите только тогда, когда вас спрашивают. Понятно?

Их встретил тщедушный человечек в сером костюме с венчиком седых волос за ушами и на затылке. Очки в золотой оправе сидели на самом кончике его носа, и Оскар испугался, что они вот-вот упадут.

– Господин фон Гумбольдт?

Исследователь кивнул.

– К вашим услугам. Это мои племянница и сын. Я попросил их сопровождать меня.

Человечек откашлялся.

– Меня зовут Фердинанд Глокеншмид. Я секретарь господина Штангельмайера. Мы рады, что вы так быстро приняли наше приглашение.

«Хорошенькое приглашение, – подумал Оскар. – Скорее уж приказ».