Томас Тимайер - Дыхание дьявола

– Выкладывайте, – заявил он.

Вилли подвинулся поближе к Оскару.

– Что за просьба? Что ему нужно? – блеснул он глазами.

Берт тоже не сводил с него любопытных глаз, а Мышонок добавил:

– Теперь, небось, из тебя и клещами слова не вытянешь!

Друзья Оскара устроились на кровати и таращились на него во все глаза. Оскар ухмыльнулся. Обычно он узнавал новости последним, но сегодня вовсю пользовался своим положением.

– Лилиенкрон, – сказал он. – Помните, парень в странной шапке? Я знаю, кого он мне напоминает! – Он взметнулся с кровати и схватил с полки книгу Вильгельма Буша «Макс и Мориц». Он открыл страницу и протянул книгу ребятам: – Вот так он выглядит!

– Портняжка? – нахмурился Берт.

– У него такие же круглые очки и такая же безумная шапка. Как будто Буш рисовал с него.

– Да, но это просто совпадение. И что с ним? Что за просьба была у Шпренглера?

Оскар откинулся на подушку и закинул руки за голову.

– Он и есть просьба Шпренглера.

– Что это значит?

– То, что он должен нас сопровождать. В течение всей поездки.

– Не может быть!

– Может. Видели бы вы Гумбольдта! Он так и покраснел. И Лилиенкрон тоже. Они стали похожи на две редиски, которые вот-вот набросятся друг на друга. Но Шпренглер умудрился их успокоить и снова усадить за стол. Ну и тогда они договорились. Лилиенкрон нас сопровождает, но, конечно, всем руководит Гумбольдт. И уж поверьте мне, ему это пришлось совсем не по вкусу.

– Где Шпренглер его откопал? – спросил Вилли.

Оскар пожал плечами.

– Он непременно хочет снова туда вернуться. Какой-то он странный, этот Лилиенкрон. Я уверен, что самое главное о своем путешествии на Яву он от нас скрывает.

– Что же ужасного он там увидел, что сбежал оттуда? – поинтересовалась Лена.

– Его якобы ранили эти создания, – объяснил Оскар. – Я видел стрелу, которая вонзилась ему в плечо, и должен сказать, что выглядит она очень зловеще. Черная и твердая, как будто вытесана из камня. Рассказ Лилиенкрона был запутанным. Многого он не рассмотрел, так как расщелину, куда он спускался, заполнял густой туман. Но он клянется, что внизу был вход. Ступеньки или что-то похожее, ведущие в глубину. А рядом был вроде как огромный камень.

– Камень?

– Глыба или обломок скалы. Но это был вовсе и не камень, потому что он оказался живым. Сидел на корточках и спал. Но потом вскочил, кинулся на Лилиенкрона и разодрал одежду. – Оскар заговорил тише: – Видели бы вы его! Думаю, он сам верит в то, что говорит, и очень боится. С другой стороны, его тянет туда вернуться.

– Почему?

– Говорит, что это открытие будет бесценным для науки. Он смог бы обосновать теорию, которой уже давно занят и которая перевернула бы мир с ног на голову, если бы ее только можно было доказать. Правда, не сказал, о чем идет речь. А мы должны помочь ему с его открытием. Кажется, он очень боится. Но все равно будет нас сопровождать. Собственно, меня это радует. Мне он не особенно нравится, но Яву он знает хорошо и может привести нас к месту, где произошла эта встреча.

– А когда вы отправляетесь? – спросил Мышонок.

– Дня через три. Сейчас на Яве осень. Как раз заканчивается сезон дождей.

– Почему осень? – удивился Мышонок. – Ведь у нас же март. Ничего не понимаю.

– Это же Южное полушарие, дурень, – сказал Берт. – Там же все по-другому.

– Они там что, на голове ходят?

Вилли закатил глаза. Берт отвесил Мышонку подзатыльник.

– Старик, ты что, уроки не учишь? В тропиках не бывает времен года, там круглый год жарко и мокро. А когда совсем мокро, говорят, что наступил сезон дождей.

– Так и есть, – подтвердил Оскар. – Только представьте: Суматра, Ява. От одних только названий мурашки по спине бегут.

– Это очень далеко, – сказала Лена. – Вы уезжаете надолго.

– Для нашего дирижабля это игрушки! – отмахнулся Оскар. – «Пачакутек» понесет нас по небу, а мы будем отдыхать.

– Игрушки? Ну не знаю, – Лена встала и подошла к маленькому глобусу на письменном столе Оскара. – Зондские острова на другом краю Земли, здесь внизу, почти у самой Австралии.

Она крутнула шарик и указала на цепочку островов, словно нитка жемчуга протянувшихся в Индийском океане. Девочка отмерила расстояние широко расставленными пальцами, тряхнула головой и сказала:

– Это почти двенадцать тысяч километров, а это значит, лететь вам придется целую неделю. Если не считать привалов и непредвиденных ситуаций. И вы окажетесь в совершенно дикой стране, – она постучала пальчиком по выпуклой поверхности. – Наверное, там живут только дикие племена. Никто добровольно туда не сунется. Хуже всего будет здесь, – она указала на точку к северо-востоку от Индии. – Это Гималаи, самые высокие горы на Земле. Вам придется пролететь над ними. Я читала, что там сильные ветры и очень низкая температура. Сомневаюсь, что «Пачакутек» создан для подобных путешествий.

– Горы мы можем и облететь, – ответил Оскар. – Направимся вниз к Средиземному морю, а потом через Сирию, Ирак и Индию дальше.

Лена кивнула:

– Так лучше, но это займет больше времени.

Оскар улыбнулся:

– Никто не говорил, что будет легко. Но мы ведь преодолевали разные трудности. Справимся и с этими, поверь.

Девушка посмотрела на него своими загадочными зелеными глазами, но ничего не сказала. Похоже, она больше ничего не хочет добавить. Оскар встал.

– Ну вот, теперь вам все известно. Пора браться за работу. Элиза ждет вас внизу, да и мне пора собираться.

Друзья кивнули и, обмениваясь шуточками, поторопились вниз. Только Лена не захотела идти. Оскар подумал, не попросить ли ее уйти, но не решился. Наверное, она хотела что-то сказать. Что-то такое, о чем никто не должен был знать. Он подождал, пока ребята ушли достаточно далеко, и закрыл дверь.

Лена все так же смотрела на него. Сейчас она выглядела иначе. Оскар уже давно замечал, что она изменилась, но сегодня это особенно бросалось в глаза.

– Я могу чем-нибудь тебе помочь? – присел он на кровать рядом с ней.

Лена, кажется, не знала, как начать, но наконец с видимым усилием заговорила.

– Сколько мы уже знакомы? – спросила она.

Оскар наморщил лоб.

– Понятия не имею. Лет восемь или девять. А что?

– Я тебя когда-нибудь о чем-нибудь просила?

Он подумал и пожал плечами:

– Так сразу и не вспомню. Кажется, нет. Ты всегда была самостоятельной. Всегда сама решала свои проблемы. Даже читать сама научилась.

Девушка кивнула и опустила свои зеленые глаза.

– Сегодня я хочу кое о чем тебя попросить.

Оскар заметил, что веснушки у нее на носу и щеках за последние полгода побледнели. Может, она пользовалась косметикой? Он ощутил нежный аромат розового масла. Непонятно, откуда у него появилась эта мысль, но он вдруг подумал, что мать Лены наверняка была красавица. Не обычная уличная девка из Ораниенбурга, готовая продаться любому за звонкую монету. Нет, настоящая красавица. Женщина, одно присутствие которой приводило в смятение. Лена, как и все остальные, никогда не рассказывала о своем происхождении. У беспризорников был неписанный закон, что прошлое не имеет значения, тем более что многие даже не знали своих родителей. По фамилии Полишинская можно было понять, что ее отец был поляком. Но кем была ее мать, неизвестно. Поговаривали, что она была ирландкой. Рыжеволосая красавица с зеленого острова.