Томас Тимайер - Стеклянное проклятие

– Положи оружие на землю, или я стреляю!

Бедуин небрежно бросил винтовку в песок. Рядом с Максом уже стоял Гарри.

– Теперь нож, – проговорил Макс, указывая на пояс мужчины. – Только медленно.

Кривой кинжал с двадцатисантиметровым клинком выглядел довольно внушительно.

Смерив репортеров ледяным взглядом, бербер вынул кинжал из ножен и тоже бросил на землю. Гарри наклонился и поднял оружие.

– Хорошо! А теперь мы вместе отправимся в гости к нашим друзьям. Ты, Гарри, пойдешь первым. Потом наш влиятельный друг. А я замкну это шествие. Бьюсь об заклад, что такое построение заставит берберов отказаться от мысли напасть на нас.

– Я тебе уже говорил, что ты парень без тормозов? – Гарри подошел к бедуину и связал его руки за спиной своим поясным ремнем.

Макс усмехнулся.

– Повторишь это еще раз, если нам удастся выкарабкаться. А теперь – вперед!

К этому времени Уилсон и его отряд находились в отчаянном положении. Трое раненых лежали за лошадьми, остальные прятались за скалами и кустарниками и без разбора палили во всех направлениях. При виде Макса и Гарри, спускающихся по песчаному склону, они прекратили огонь, и бедуины последовали их примеру. Выстрелы становились все реже и реже, и, наконец, стихли окончательно.

Все то время, пока они вели плененного предводителя, их сопровождали гневные гортанные выкрики бедуинов. Однако те были так ошарашены случившимся, что даже не пытались отбить своего вожака.

Только когда они достигли своих позиций, Макс вздохнул с облегчением. Гарри оказался прав. Главным звеном атаки был человек в белом.

Джонатан Арчер кинулся им навстречу. За ним Уилсон и остальные наемники. Знатного бедуина отвели в укрытие за крупами лошадей.

Макс коротко рассказал обо всем, что с ними случилось. Все это время Уилсон помалкивал и все больше походил на воздушный шар, из которого выпустили воздух. К тому моменту, когда репортер закончил, ему все же удалось справиться с собой. Иридиевый глаз серебристо заблестел.

– Макс Пеппер! – объявил он. – Я вынужден просить у вас прощения. Сказать по-правде, я считал вас тюфяком, неженкой-янки из большого города, который даже шнурки самостоятельно завязать не сможет. Я был неправ. С сегодняшнего дня я вам полностью доверяю. Отныне вы и ваш друг – полноправные члены этой экспедиции, имеющие право на долю всех сокровищ, товаров и ценностей, которые попадут в наши руки. – Он повернулся к своим людям: – Друзья! Я требую, чтобы вы относились к этим джентльменам с таким же уважением, как и ко мне. Парни спасли вам жизнь!

Макс почувствовал, что краснеет. Он испытывал неловкость от столь громких слов, и, тем не менее, чувствовал себя польщенным.

– А что с нашим пленником? – спросил он.

Сэр Уилсон окинул взглядом фигуру предводителя бедуинов, осмотрел его винтовку и кинжал.

– Мы прихватим его с собой. Пока он здесь, его люди не решатся напасть на нас.

– А дальше?

– Пять-шесть дневных переходов, и мы его отпустим. Вы это хотели от меня услышать?

– Да, сэр.

– Отлично! Тогда не будем терять времени. По коням!

Едва Уилсон с Арчером, ведя пленника, направились к лошадям, наемники окружили обоих репортеров. На них обрушился шквал эмоций. Их благодарили, хлопали по плечам, дружески пожимали руки.

Никогда еще Макс Пеппер не чувствовал в себе такой полноты жизни.

«Пачакутек» Оскар заметил издалека. Словно выброшенный на рифы кит, воздушный корабль висел на крутом выступе скалы. Оболочка баллона, все еще наполненная остатками газа, раздулась на солнце. Гондола лениво покачивалась на ветру. Поскрипывание снастей напоминало стоны, что еще больше усиливало сходство с раненым животным.

Догоны зашептались. Гумбольдт постарался их успокоить, но у этих людей страх рос по мере приближения к кораблю. Только Йатиме и Джабо, державшиеся рядом с путешественниками, казалось, ничего не боятся. Девочка с любопытством глазела на невиданное чудище.

– Они очень напуганы, – словно извиняясь за соплеменников, произнесла девочка в лингафон. – Во всем виновато пророчество.

– Суеверия обладают огромной силой, – с улыбкой ответил Гумбольдт. – Даже в тех местах, откуда мы родом, при виде воздушного корабля многих людей охватывает ужас. Тебе не стоит огорчаться. Я пытался объяснить им, что «Пачакутек» – это всего лишь дерево, ткань и металл, но они не хотят расставаться с мыслью, что перед ними летающий дракон. Что ж, пусть так и будет. Главное в том, что мы вернем себе свой корабль.

«Или то, что от него осталось», – подумал Оскар, задирая голову.

Даже издали было заметно, как тяжело пострадал «Пачакутек» во время бури. В оболочке баллона зияла дыра, через которую вытекла большая часть водорода. Хвостовые рули беспомощно свисали, удерживаемые только рулевыми тросами. Корпус треснул сразу в нескольких местах, и в пробоины виднелась внутренняя часть трюма. Воздушные винты безнадежно испорчены: их лопасти еще кое-как можно было бы восстановить, но стальные оси, согнутые и искореженные, восстановлению не подлежали, разве что в современном кузнечном цеху. С палубы искалеченного корабля к земле свисала якорная цепь, а сам якорь застрял между каменными глыбами, не дав летательному аппарату окончательно разлететься в щепки.

Гумбольдт не стал медлить. Сбросив сюртук, он натянул перчатки и, отдуваясь, полез вверх по цепи. Подъем давался ему нелегко, что неудивительно при массе больше сотни килограммов. Сам Оскар взлетел бы по цепи, как белка, но раненая рука, которая все еще не зажила окончательно, не позволяла ему это сделать.

Наконец ученому удалось схватиться за поручни фальшборта, подтянуться и перебраться на палубу. Гондола при этом опасно накренилась. Только теперь юноша заметил, что оболочка аэростата запуталась в ветвях корявого дерева, прилепившегося к скале. Оставалось надеяться только на то, что, пока Гумбольдт остается на палубе, дерево выдержит дополнительный вес.

Ученому понадобилось всего несколько минут, чтобы сориентироваться, после чего он сбросил вниз веревочный трап. Оскар схватился за веревки и поставил ногу на деревянную ступеньку. Шарлотта, Элиза и Йатиме последовали за ним. Трап раскачивался и подозрительно скрипел, но Оскар не останавливался.

Когда все они оказались на палубе гондолы, Гумбольдта там уже не было. Вероятно, он спустился в подпалубное помещение, чтобы взглянуть, как обстоят дела с оборудованием.

Оскар сбросил с плеч рюкзак и выпустил Вилму из заточения. Киви весело пискнула и принялась сновать по знакомой палубе, заглядывая во все закоулки. Джабо не отставал от нее. Песик, казалось, нашел себе подружку. Во всяком случае, в последние несколько дней они не отходили друг от друга ни на шаг. Выглядело это довольно забавно, но Оскар даже немного завидовал. Эти двое принадлежали к разным, очень далеким видам, но могли быть вместе. Почему у людей все не так просто? Зачем все эти безумные сложности?