Кай Майер - Мерле и Стеклянное Слово

Пирамида поднималась из глубокого снега.

Вокруг нее простиралась египетская пустыня, укрытая саваном нового оледенения. Песчаные холмы застыли, дюны исчезли под сугробами. Гейзеры превратились в глыбы сверкающего льда, смерчи, возникавшие над равниной, обессиленно утихли.

Мерле скорчилась в снегу на одной из верхних ступеней пирамиды. Голова Юнипы покоилась у нее на коленях. Юнипа закрыла глаза, и только ее веки вздрагивали, словно за ними копошились жучки, тщетно пытающиеся выбраться наружу. В ресницах и бровях Юнипы застряли льдинки, и от этого они стали совсем светлыми. Белокожая, светловолосая, она и всегда-то была похожа на фарфоровую куклу, а теперь обеих девочек постепенно покрывал иней, и она выглядела хрупкой и немного печальной, как будто все время думала о какой-то трагической утрате.

Мерле продрогла до костей, руки и ноги окоченели, пальцы дрожали, казалось, она вдыхает не воздух, а стеклянную пыль. Голова болела то ли от холода, то ли от всего, что случилось во время побега из Ада.

И она угодила сюда.

В Египет. В пустыню, где впервые после последнего ледникового периода песок и дюны были погребены под метровым слоем снега.

Юнипа что-то пробормотала, наморщила лоб, но по-прежнему не открывала своих зеркальных глаз. Мерле не знала, что произойдет, когда Юнипа проснется. С тех пор как в Аду сердце подруги подменили осколком Каменного Света, Юнипа перестала быть самой собой. Она даже попыталась выдать Мерле врагам. Каменный Свет, непостижимая сила Ада, крепко держал Юнипу в своей власти.

Сейчас она была без сознания, но когда очнется… Мерле не хотелось об этом думать. Ей уже пришлось однажды вступить в борьбу со своей подругой, и больше она этого не сделает. У нее не было сил. Она уже не хотела бороться ни против Юнипы, ни против лилимов там, в Аду, ни против палачей Египетской Империи Фараона здесь, наверху. Мужество и решимость Мерле иссякли, она хотела только спать. Лечь на спину и расслабиться, пусть морозный ветер погрузит ее в ледяную дрему.

— Нет!

Королева Флюирия вырвала Мерле из забытья. Ее голос был близким и в то же время бесконечно чужим. Чужим, как само это существо, поселившееся внутри ее и сопровождавшее с тех пор каждую ее мысль, каждый шаг.

Мерле встряхнулась и собрала последние силы. Она должна выжить!

Подняв голову, она посмотрела на небо.

Там, наверху, еще бушевала ожесточенная битва.

Ее спутник Фермитракс, крылатый каменный лев, отчаянно бился с солнечной лодкой Империи Фараона. С тех пор как Фермитракс окунулся в Каменный Свет, черный обсидиан его тела раскалился, словно лава. И сейчас он, подобно падающей звезде, оставлял в небе светящиеся следы.

Мерле увидела, как Фермитракс в очередной раз спикировал на верткую серповидную солнечную лодку, крепко вцепился в нее и уже не отпускал. Он сидел в лодке, сложив крылья вдоль корпуса, который был почти в три раза длиннее венецианской гондолы. Под весом льва лодка стала быстро терять высоту и стремительно понеслась вниз, на пирамиду. На Мерле и Юнипу.

Мерле окончательно вышла из оцепенения. Как будто в один миг разорвала ледяной панцирь холода. Она вскочила, подхватила под мышки бесчувственную Юнипу и потащила ее по снегу, засыпавшему ступени.

Они находились в верхней части пирамиды. Если удар солнечной лодки раздробит камень, они погибнут. Лавина обломков увлечет их за собой в полое нутро пирамиды.

Фермитракс наконец увидел, куда летит. Расправив крылья, он попытался свернуть в сторону. В воздухе раздался резкий скрежет, но лодка была слишком тяжела, и лев не справлялся с управлением. Он несся вниз, прямо на ступени пирамиды.

Фермитракс прорычал имя Мерле, но она не смотрела вверх. Она тащила Юнипу вдоль каменной ступени. Увязая в снегу, сознавая, что больше не встанет, если оступится и упадет, она боялась споткнуться. Ее силы были на исходе. Солнечная лодка приближалась, оглушая Мерле диким ревом. Стрела судьбы, нацеленная на девочку, вряд ли промахнется.

— Юнипа, — крикнула она, задыхаясь, — очнись, помоги мне!

Но Юнипа не двигалась. Только за ее закрытыми веками что-то трепетало и вздрагивало. Если бы не этот признак жизни, Мерле с таким же успехом могла бы тащить по снегу мертвеца: грудь Юнипы не поднималась и не опускалась, там больше не было бьющегося сердца. Только камень.

— Мерле! — снова прорычал Фермитракс. — Стой на месте!

Она услышала его, но не обратила внимания, сделала еще два шага, прежде чем уловила смысл его слов.

Оставаться на месте? Какого черта…

Она оглянулась, увидела лодку — так близко! — увидела на ней Фермитракса с расправленными крыльями, чуть ли не загибающимися назад от встречного ветра, и поняла, что Фермитракс заметил на мгновение раньше.

Раскачиваясь все сильнее, солнечная лодка изменила угол падения и неслась теперь на противоположный край пирамиды, туда, где Мерле хотела спрятаться вместе с Юнипой. Поворачивать назад не имело смысла. Вместо этого Мерле опустила Юнипу в снег, упала на нее, закрыла лицо руками и стала ждать удара.

Она ждала — две секунды, три, — и тут грохнуло. Как будто рядом с Мерле ударили в огромный гонг. Каменные глыбы сотряслись так сильно, что Мерле поняла: пирамида вот-вот обрушится.

Камни задрожали снова, когда Фермитракс приземлился, вернее, упал рядом с ними, схватил обеих девочек и поднялся в воздух. Несмотря на жар, излучаемый львом, тело его было прохладным.

Однако эти меры предосторожности оказались излишними. Пирамида устояла. Только с ее краев сорвались снежные глыбы, скатились на одну, две ступени вниз и, рассыпавшись на сверкающие облака, на миг окутали склон ледяным туманом. Лавина сошла, и Мерле увидела, что случилось с лодкой.

Золотой серп лежал на одной из верхних ступеней, чуть выше того места, где несколькими секундами раньше прятались Мерле и Юнипа. Лодка получила лишь незначительные повреждения. С воздуха Мерле смогла разглядеть небольшую дыру, проделанную Фермитраксом в верхней части корпуса.

— Ссади нас, — сказала льву Мерле, едва переводя дух.

Она уже чувствовала, как к ней возвращаются силы.

— Слишком опасно.

Дыхание хищника рисовало в ледяном воздухе белые облачка пара.