Томас Тимайер - Город заклинателей дождя

– Хорош подарок! – проворчал Оскар, исподлобья поглядывая на мутные небеса.

– Дядя прав, – вмешалась Шарлотта. – Нечего предаваться унынию. Скоро мы покажем этим тварям, кто хозяин в долине. И вообще – если уж кто и должен распускать нюни, так это я. Кому, в конце концов, выпала честь погибнуть в бою с Королевой Нижнего мира? И если я твердо уверена в нашей победе, то вам и подавно полагается верить.

– Хотел бы я быть таким же оптимистом, – сказал Оскар. – Но ты вообще-то задумывалась над тем, что мы собираемся сделать? Разве это не безумие – впятером затевать войну с целой армией насекомых-убийц? И это при том, что война с «подземными» продолжается уже больше тысячи лет, а враг по-прежнему так могуч, что держит в страхе целую цивилизацию! Это не только самонадеянно, но и глупо, несмотря на то что Гумбольдт твердо верит в свое «оружие возмездия».

– Я привыкла доверять дяде, – с упреком проговорила Шарлотта. – Он всегда знает, что делает, и сейчас он полагается на нас. Возьми себя в руки и выкинь из головы все лишнее.

Она отвернулась и направилась к Элизе, оставив Оскара наедине с его сомнениями.

– Уж лучше бы мы выкрали «Хуракан», – проворчал он вслед девушке.

Однако не прошло и минуты, как их корабль ожил. Зазвучали гортанные команды шкипера, экипаж заметался по судну, был спешно отвязан причальный трос, а вскоре заработали моторы и с низким гулом завращались воздушные винты.

Корабль, средних размеров транспортное судно, носившее имя «Пачакутек», неторопливо взмыл в серую мглу, окутавшую в этот день небо и землю. Одновременно стартовали два других летательных аппарата, до отказа заполненных отборными воинами Юпана – суровыми и гордыми воителями, принесшими клятву сразить королеву уку пача или умереть. Их мокрые доспехи громыхали, лица были покрыты алой краской от подбородка до лба, что придавало воинам демонический вид, наконечники копий и клинки мечей сверкали, как полированное серебро. Весь их облик свидетельствовал – эти люди готовы сражаться до последнего.

Оскар, однако, очень надеялся, что до этого не дойдет.

Корабль поднимался все выше, а город под ним постепенно затягивали клочья тумана. Из-за дождя «Пачакутек» стал тяжелее, утратил маневренность, и поэтому набор высоты давался ему медленнее, чем обычно. Горизонтальная скорость также снизилась, и казалось, что прошла целая вечность, прежде чем судно достигло окраины города и направилось к горной расселине – той самой, из которой во время вчерашнего столкновения валила основная масса насекомых.

Вблизи она выглядела совершенно непримечательно – округлая дыра в скале около трех метров в диаметре. Поблизости не видно ни одной из тварей. Возможно, такая погода была им также не по вкусу. Нижняя часть отверстия была покрыта белесым налетом, по виду напоминавшим птичий помет. Широкая полоса этого вещества спускалась в пропасть, где возвышалась в виде конического холма. Должно быть, насекомые здесь справляли нужду, сбрасывая отходы своей жизнедеятельности вниз. Из отверстия шел неописуемо отвратительный запах.

Оскар внутренне содрогнулся.

– И вы хотите туда отправиться? – спросил он ученого. – Это же чистое самоубийство. К этой паршивой дыре нельзя подобраться ближе, чем на десять метров!

– А нам ближе и не потребуется, – ответил Гумбольдт. – Галерея, которая начинается сразу за отверстием, уходит с небольшим наклоном вниз – точно так же, как в постройках всех прочих общественных насекомых, будь то муравьи, термиты или земляные осы. Хлор потечет вниз – туда, где находятся гнездовые камеры. А нам останется только вернуться на судно и дождаться результатов. Но делать это необходимо быстро и согласованно, чтобы не возникало ни малейшей задержки при установке заряда.

– А в чем там проблема?

– Все дело в конструкции запала. В спешке мне не пришло в голову ничего более совершенного. Вот, взгляни сюда, – Гумбольдт отвинтил крышку сосуда, которая явно была шире и толще, чем обычная. – Если нажать вот здесь, в слой перманганата калия просочится небольшое количество глицерина. В результате реакции между этими веществами за три минуты температура достигнет шестисот градусов, что вполне достаточно для взрыва расположенной ниже смеси хлористого калия и фосфора. Взрыв разрушит сосуд с хлором, газ мгновенно высвободится. Таким образом, у нас есть всего три минуты, чтобы вернуться на «Пачакутек».

– А почему бы не использовать обычный фитиль из шнура, пропитанного селитрой?

– Это слишком опасно. Фитиль, пока горит, дает много дыма. Запах может привлечь внимание одного из насекомых. Кроме того, его легко погасить. Мой же запал, после того как он активирован, уже ничем не остановить.

– А потом?

– Потом остается только спасаться бегством. На судно – и прочь отсюда. Я полагаю, тварей охватит такая паника, что они будут сметать все на своем пути. К счастью, они не умеют летать, поэтому в воздухе мы окажемся в безопасности.

– Ох, – воскликнул Оскар, – что-то мне все это не очень нравится!

– Мне тоже, – признался ученый. – Но это наш единственный шанс. – Он широко улыбнулся. – А теперь я отправлюсь туда и поищу подходящее место, чтобы разместить сосуд с газом. Не желаешь прогуляться со мной?

Оскар проглотил ком в горле, но заставил себя утвердительно кивнуть.

Штурман «Пачакутека» подвел судно к расщелине так, что его корпус почти касался скальной стены. Двое матросов перебросили на уступ перед отверстием широкую доску и неподвижно закрепили ее обломками горной породы.

– Смелее, Оскар! – с этими словами Гумбольдт ступил на влажную поверхность доски и легко пробежал по ней, достигнув уступа. – Иди сюда, мой мальчик, это совсем просто. Главное – не смотреть вниз.

«Легче сказать, чем сделать», – подумал Оскар, ставя ногу на доску, которая тут же спружинила и закачалась. Он подождал несколько секунд, собрался с духом и вполне успешно перебрался на другую сторону.

Гумбольдт одобрительно похлопал его по плечу.

– А теперь идем поглядим, где лучше всего привести заряд в действие!

Воины Юпана уже находились на уступе – их корабли причалили почти одновременно с «Пачакутеком», и успели проникнуть вглубь галереи в толще скал на несколько метров. Смрад, исходящий оттуда, перехватывал дыхание. К тому же надо было все время смотреть под ноги, чтобы не поскользнуться на экскрементах чудовищ.

Дно галереи оказалось покатым, как и предполагал Гумбольдт. Всего в нескольких шагах от отверстия оно круто уходило вниз и терялось в мрачных глубинах.

Оскар провел пальцами по стене – и она показалась ему слишком гладкой и ровной, чтобы иметь естественное происхождение. Горная порода была словно высверлена, а затем протравлена какой-то крепчайшей кислотой.