Ольга Болдырева - Принцип отражения [СИ]

«… и, наверное, именно поэтому такой сумасшедший» — лениво подумал Игорь, продолжая слушать голос Воронцова.

Александр находил подростков, в роду которых когда-либо отмечались нерилы. Да, дети от смешанных браков рождались обычными людьми, но все-таки несли в своем генетическом коде необходимую информацию. Таких найденышей Ворон либо скармливал мервям (и наблюдал, какие метаморфозы происходили с последними), либо накачивал кровью этих тварей, либо с ними же пытался скрестить (кому уж как везло). Ионов про себя подумал, что предпочел бы оказаться в роли еды. Понятно, что чаще всего подопытные быстро умирали. Но некоторым все-таки удавалось выдержать удары фантазии Александра. И таким путем, через несколько поколений он получил первый жизнеспособный образец нового вида, которому и дал название «морт». Правда, потом пару раз находил более интересные определения и всех переименовывал, но до тех пор, пока сам, окончательно запутавшись в названиях, не решил вернуться к исходному.

Ворон задумчиво потер переносицу, испачкав лицо кровью, и отложил в сторону скальпель, а потом внимательно оглядел плоды своих трудов.

— Что ж, заодно посмотрим на скорость регенерации, — довольно кивнул мужчина и запустил на смартфоне секундомер. — Что же касается моей цели, то она проста. Я хочу найти Творца нашего мира.

Игорь на секунду решил, что какие-то из введенных ему препаратов обладали наркотическим эффектом.

— Бога?

— Нет, Бог это… так — заместитель директора, если переводить все в понятную плоскость. И он мне неинтересен. Я долго собирал информацию по крупицам, даже самые нелепые слухи, пытался составить единую картину, чтобы понять наше предназначение. Если оно, конечно, есть. Но как это сделать, если Творец абсолютно глух к тому, что происходит с его детищем?.. Удовлетворительно.

Воронцов остановил секундомер и начал расстегивать ремни.

Чувствовал себя Ионов тоже на троечку.

А еще думал, что вот-вот новогодние праздники подойдут к концу, и буквально через пару дней в университете начнутся экзамены, а он и не готов, и вообще вряд ли когда-нибудь там появится. Эти проблемы, конечно, мельче, чем поиски Творца, но все равно получалось грустно. Не то, чтобы Игорь любил учиться, да и родная альма-матер последнее время вызывала глухое раздражение несобранностью и наплевательским отношением к образовательному процессу. Но у Ионова были не самые плохие, а местами даже интересные планы на жизнь…

— И как же привлечь его внимание? — задал он уточняющий вопрос, понимая, что Александр ждет хоть какого-то отклика и реакции на свои слова.

Игорь с трудом сел, свесив ноги с операционного стола. Его ощутимо мутило, а все тело переполняла ноющая, мучительно пронизывающая каждую клетку боль. Впрочем, никаких следов манипуляций Воронцова действительно не было заметно. Неуверенно встав на ноги, он, пошатываясь, поплелся за одеждой, пока Александр быстро вбивал данные операции в компьютер, что-то проговаривая себе под нос.

Теперь лаборантки из исследовательского центра уже не казались Ионову таким уж большим злом. Наоборот, воспоминания о девочках были наполнены приятной ностальгией.

— Как… — эхом повторил Ворон и, крутанувшись на стуле, устало прикрыл глаза, — попробуй ответить сам. Мне кажется, Нереальность похоже на нас реагирует, и это значит, что ты, возможно, разделишь мои идеи.

Игорь изобразил на лице скептицизм, но спорить не стал. Воронцов только что подбросил ему отличную возможность повернуть ситуацию в свою пользу. Теперь нужно было только выждать удобного момента.

— Хорошо, тогда объясни, что я такое? Это бы как-то проявилось, если я не перешел вслед за Олегом в Нер?

— О, а это я и сам не сразу понял, посчитав цепью случайностей. Поэтому, когда подделывал отчеты для Данте, не уставал поражаться, откуда в человеке так органично переплелись ДНК мерви и нерила. А затем, понял, что смотреть надо немного шире. И тогда случайности стали самой обычной закономерностью. Генетика, знаешь ли, весьма точная наука, если умеешь видеть дальше собственного носа. Со второго по пятое сентября тысяча шестьсот шестьдесят шестого года в Лондоне бушевал Великий пожар. На тот момент моя лаборатория находилась как раз там, а не в Нере. От нее остались обглоданные огнем черные балки и несколько десятилетий работы, пущенной на ветер. А еще исчезла парочка подопытных. На тот момент меня куда больше занимало восстановление данных, чем поиски беглецов. И какого же было мое удивление, когда я узнал в Ионовой Татьяне Сергеевне одну из пропавших девушек…

В принципе, Игорь был готов к чему-то подобному. Ну не из воздуха взялись же его способности? Должны были найтись объективные причины и вот, пожалуйста. Однако мама отлично сохранилась!

— А Настя? — вот к систер подпускать этого маньяка точно было нельзя.

Поэтому ответа Ионов ждал, заметно напрягшись.

— Почти нулевой потенциал, в сторону плюса буквально одна тысячная процента. Бесперспективно. Ты же знаешь, что у вас разные отцы? Возможно, у твоего в далеких предках тоже затесался кто-то из нерилов, тогда как твоей сестре не повезло.

Не повезло? Ха! Да Настя сама не подозревает, как ей подфартило.

— Ну разные, — он пожал плечами, — и что? Она же сестра, какая разница. Главное, что не ты мой отец.

Воронцов и Ионов синхронно фыркнули.

— Если на этом с историями и пытками мы закончили, я могу быть свободен? Или будут задания? Принести пару литров крови девственниц, сварить борщ из какого-нибудь чиновника. Готовлю я, кстати, неплохо, можешь это учесть.

— Обойдемся без девственниц и чиновников. Обживайся, тренируй силы. Завтра буду ждать тебя в это же время. Одной процедурой мы точно не ограничимся. Вот только… разве ты узнал все, что хотел?

Конечно, нет. Например, Игоря интересовало, чем Воронцов купил Лада.

Но это пока могло подождать.

Спалось Игорю плохо.

Он ворочался с боку на бок, пытаясь унять мысли, которые перекатывались внутри черепной коробки и мельтешили перед глазами сценами сегодняшнего разговора. Снаружи Крыла Ворона медленно нарастала пылевая буря. В окно бились осколки стекла, в сером мареве была едва различима крепостная стена. Развалины домов, начинающиеся в паре сотен метров от замка, и вовсе нельзя было разобрать.

Игорь даже не знал, что в Нереальности так бывает…

Днем, на очередном пыточном сеансе (каковых после официального пробуждения в Ионове морта случилось уже предостаточно) Воронцова потянуло на около схоластические рассуждения. Теория Александра брала начало в несоответствии существующих в мире религий и реального положения дел. Если мервей худо-бедно еще можно было обозвать бесами, а Нереальность — адом или чистилищем, то нерилы на ангелов никак не походили. Как, впрочем, и на языческих богов. И если отсутствие легенд и намеков на Нер можно было свалить на хорошую работу инквизиции, то возникновение самих религий под носом нерилов казалось событием необъяснимым. В качестве убедительного аргумента Воронцов приводил самого себя. Две тысячи лет назад ему довелось путешествовать по местам, попавшим затем в одну небезызвестную книгу. И ни про какого пророка, а тем паче — чьего-то сына, Александр не слышал. Рассказы и предания возникли гораздо позже и как-то стихийно. Будто бы кто-то специально их спровоцировал, а потом заботливо взрастил в человеческом сознании.