Пол Томпсон - Убежище

Звук быстрых шагов подсказал ей, что, наконец, кто-то приближался. Ее надежда на помощь быстро умерла, когда Кериан увидела, что на вновь прибывших надеты серые капюшоны. Сократившееся было до двух число нападавших, теперь увеличилось до восьми.

Она, выставив меч, бросилась на стену палатки. Прорезав плотную ткань, Кериан нырнула головой вперед в отверстие.

Палатка использовалась в качестве хранилища. Глазам Кериан предстали лишь корзины и мешки. Она обежала их, прорезала противоположную стену и снова оказалась снаружи, на параллельной улице.

Над ней танцевали багровые молнии, и ветер волнами порывов играл в переулках. Палатки дрожали. Где-то поблизости упало металлическое ведро и покатилось, лязгая, влекомое прихотью ветра.

По издаваемому ими шуму Кериан поняла, что ее нападавшие разделились. Одни направились через проделанные ей в палатке отверстия, пока другие обегали палатку, чтобы перехватить Львицу. Она не видела славы или смысла в том, чтобы умереть сейчас, так что бросилась наутек. Ее рука кровоточила, оставляя на песке отчетливый след. Теперь ее мог выследить даже гоблин.

Сзади приближались одиночные быстрые шаги. Когда они достаточно приблизились, Кериан бросилась лицом вниз, так что убийца пробежал поверх нее. Она мгновенно вскочила и пронзила его. Тот рухнул на колени. Она стала перед ним и сорвала капюшон с его головы.

Это был эльф, сильванестиец!

Поставив босую ногу ему на грудь, Кериан толкнула его и опрокинула на спину. Приставив острие меча ему к горлу, она крикнула: «Почему ты это делаешь? Кто тебя нанял?»

Нападавший корчился в агонии. Его товарищи быстро приближались сзади. Кериан повторила свой вопрос, пустив клинком ему кровь.

«Принц!» — проскрежетал он. — «Принц Кхура!»

Потрясенная, она опустилась на песок рядом с умирающим эльфом. Она взяла его за геб и тянула вверх, пока они не оказались нос к носу.

«Почему? Почему Шоббат хочет моей смерти?»

«Ради трона своего отца».

Это не имело смысла, но эльф уже был не в состоянии отвечать на какие-либо еще вопросы.

Остальные члены отряда наемников были уже рядом. Кериан подхватила меч мертвого эльфа. В неестественном свете раздуваемых ветром факелов и багровых молний, Львица прошла сквозь оставшихся наемных убийц точно коса сквозь сено. Один из ее первых учителей был мастером боя на двух мечах, который он всегда превозносил как наилучший способ ведения поединка по сравнению с другими. Секрет, говорил он, заключался в том, чтобы позволить противнику парировать, а затем нанести контрудар, пока его клинок был занят. Этой ночью она провела финальный тест тех уроков.

Наемники были ловкими и умелыми бойцами, но никогда прежде не сталкивались с воином, подобным Львице. Один за другим они пали, заколотые или зарубленные одним из ее кружащихся вихрем клинков. Никто не бежал. Их инструкции были четкими.

Последний сражался лучше остальных, прочертив кровавую линию на ее правой руке, и другую, на левой щеке, прежде чем она пробилась и пронзила его обоими мечами одновременно.

Наемник осел, и она отпустила мечи, дав его мертвому телу увлечь их на землю. С минуту она стояла, покрытая их и своей собственной кровью, дыхание вырывалось хриплыми глотками, а затем силы оставили ее ноги. Кериан рухнула на колени, а затем упала лицом вниз на окровавленную утрамбованную землю.

Кавалерия провела бесплодные часы, прочесывая дюны в поисках Фаваронаса. Озабоченный, но не имевший возможности задерживаться дольше, Глантон возобновил поход на юго-запад.

Солнце уже касалось западных дюн, окрашивая золотистыми сумерками безбрежную пустыню, когда Глантон въехал на вершину песчаного гребня и увидел караванную тропу в Кортал. Эта тропа всегда была оживленной, заполненной длинными караванами работящих мулов, навьюченных корзинами с товарами, или стадами коз и лохматых пустынных овец. Сотни кхурских кочевников каждый день курсировали по караванному маршруту, перевозя товары с юга на север и обратно. Торговля никогда не прекращалась, даже в самые ужасные дни последней войны.

Сегодня тропа была пуста. Насколько далеко Глантон мог видеть в обоих направлениях, ничто не двигалось, кроме ветра, несущего потоки песка по утрамбованному полотну дороги.

Инас-Вакенти казалась наиболее изолированной областью в мире. После ее пустоты, Глантон был бы рад даже компании грязных людей. Вместо этого он обнаружил, что их изоляция продолжается.

Он спустился с гребня на дорогу. Годы интенсивного движения погрузили ее на полметра вглубь. Со спины лошади он мог сказать, что не только сегодня никто не проходил по ней, но и что никто не проходил по ней вот уже несколько дней. Ветер пустыни, неизменный, как дыхание, стер все, за исключением нескольких отпечатков. В другой день здесь бы совсем не осталось следов.

Кортал поразило какое-то бедствие? Война, чума, песчаные бури — на ум приходило множество вариантов.

На гребне показались остальные участники похода. Глантон свистнул и махнул им рукой спускаться. Из пяти сотен всадников (и трех ученых), покинувших Кхуриност вместе с Кериансерай, осталось едва три сотни. По правде говоря, Глантон ощущал самую последнюю потерю, Фаваронаса, острее всего, потому что архивариус исчез, будучи под его опекой.

Подъехал его заместитель, квалинестиец по имени Ариматан. Глантон окликнул его: «Похоже, мы одни в этом мире. Что думаешь об этой странной ситуации?»

«Кочевники ушли», — ответил лаконичный Ариматан.

«Да, но куда они ушли?» — Но прежде, чем Глантон произнес это, ему на ум пришел страшный ответ.

«Построиться в колонну по двое!» — рявкнул он. — «Всем, у кого есть луки, надеть тетивы! Держать их наготове!»

Эльфы повиновались, но озадаченными взглядами задавали ему вопрос.

«Кочевники покинули свою территорию! Они бы так поступили лишь при самых зловещих обстоятельствах. И куда бы они направились? Кхури-Хан! Они должны были направиться в Кхури-Хан!»

Он подгонял своих эльфов, пока все не были готовы. Весь отряд пустился рысью по караванной дороге.

Тревога узлом сдавила грудь Глантона. Он мог ошибаться, но не думал так. У него было ужасное предчувствие. Кочевники, решившие прогнать со своей земли чужеземцев, больше не довольствовались борьбой с маленьким исследовательским отрядом Львицы. Они собрали вместе свой народ и направились в Кхури-Хан, чтобы нанести удар по источнику лэддэдской заразы, чтобы уничтожить Кхуриност.

Шоббат сидел в тяжелом кресле из красного дерева, разглядывая элегантный кубок. Серебро было выковано до толщины бумаги. Чаша была маленькой, размером с детский кулак и, с определенных углов, полупрозрачной, позволяя увидеть находящийся внутри изысканный янтарного цвета нектар. Требовались чрезвычайная осторожность и сосредоточенность, чтобы обращаться и пить из такой деликатной чаши. Каждый из этих кубков был уникальным, изготовленным эльфийским ремесленником, которому законом предписывалось создавать лишь один такой сосуд раз в десять лет. С приходом лэддэд в Кхур, Шоббат приобрел шестнадцать таких драгоценных сосудов. Он испортил четыре, прежде чем научился держать их. Эти так называемые облачные чаши были среди его наиболее ценного имущества, реликты исчезающей культуры, которая больше никогда не поднимется, если он преуспеет.