Элейн Каннингем - Терновый Оплот

Перед глубоким рвом караван замер, дожидаясь, пока поднимется железная решетка. Мост опустился ей навстречу. Шестеренки издавали холодный металлический визг, который для Дага звучал криком играющего дракона, решившего поточить когти о гладкий скалистый уступ.

Перейдя мост, Даг и его отряд оказались на широком дворе. Он слез с лошади и передал поводья внимательному стражу. После нескольких коротких слов, брошенных своим людям, дабы напомнить о наказании, что постигнет их за разглашение любых деталей поездки, он прошел в открытую дверь и миновал затянутый знаменами зал с невероятно высокими потолками. Потолки эти были под стать давно мертвым гигантам, что некогда построили цитадель.

Юноша остановился у одной из огромных дверей. В центре массивных врат была вырезана дверь поменьше — конструкция куда более подвластная ныне живущим здесь людям. Скользя по двум спиральным лестницам и спускаясь по коридору к богатым апартаментам, которые служили его частной резиденцией, Даг ощущал каждую мышцу в своем заду.

Он заслуживал подобной роскоши. Даг служил Темному Оплоту в составе нового войска боевых жрецов с самого его создания. То есть — почти четыре года. За это время он добился значительной власти среди духовенства, уступая разве что Малхору. Даже Курт Дракомор, капеллан замка и не такой уж тайный информатор Фзула Чембрила — правителя далекой Жентийской Цитадели — наблюдал за Дагом с осторожной почтительностью.

Молодой жрец кивнул паре охранников, который шагали по коридору, спеша по поручению. Он мог позволить себе быть снисходительным — его подготовка к завоеванию Тернового Оплота прошла замечательно. Он послал весть Семеммону, магу, который управлял Темным Оплотом. Семеммон был восхищен его планом и предложил юноше вернуться в крепость, чтобы набрать людей для новой команды. Маг одобрял инициативу и амбиции, если они не угрожали его собственному месту. Этот проект не был вершиной мечтаний Дага Зорета, отнюдь, просто подобный шаг казался разумным. Это добавило бы сил быстро растущей власти Жентарима, а также принесло бы ему большое личное удовлетворение.

На дверном затворе повисла слабая пурпурная дымка — предупреждение тем, кто решит войти незваным. Даг быстро снял защитные заклинания и вошел в комнату. Лампа, стоящая рядом с дверью, разворачивалась сама собой, даже когда он направлялся за огнивом и кремнем. Комната стала внезапно теплой от золотистого света, богатого, пряного аромата эфирного масла и мягкого, пьянящего и угрожающего звука соблазнительного смеха.

Прежде, чем перепуганный жрец смог создать защитное заклинание, тени в дальнем конце комнаты зашевелились. Легкая фигурка, эльфийка, обладающая необыкновенной красотой, поднялась с постели и шагнула в круг света. Из одежды на ней была лишь ночная рубашка из тонкого, темно-красного шелка. Длинные льняные волосы были не забраны, рассыпаясь по бледно-золотистой коже плеч.

Сердце Дага пропустило удар, а затем с болью упало. Прошло много времени с тех пор, как она приходила в его комнату, и никогда прежде они не встречались в Темном Оплоте.

Легкая понимающая улыбка исказила губы эльфийки, когда она бросила взгляд на ошеломленного жреца. Разумеется, она знала, что это осторожность, а не желание, сделали его взгляд стеклянным, а лицо — бледным. Но, словно издеваясь, подхватила свои длинные юбки.

— Узнаешь это платье? Я была в нем в тот вечер, когда мы зачали дитя.

— Ашемми, — он произнес её имя превосходно сдержанным тоном. — Прости меня за то, что я слегка удивлен. Мне казалось, ты желала забыть то краткое время, что мы провели вместе.

— Я ничего не забываю. Ничего, — она скользнула ближе и провела кончиками пальцев по подбородку Дага. Затем, коснулась точки, где его темные волосы образовывали вдовий пик. Эльфийка склонила голову на бок, разглядывая жреца. — Ты стал красивее. Могущество часто творит подобное с мужчинами.

— Тогда наш господин Семеммон уступает разве что только Кореллу Ларетиану, — сухо сказал он, имея в виду эльфийского бога, олицетворявшего мужскую красоту.

Ашемми засмеялась — прекрасный, необыкновенно эльфийский звук, который напоминал Дагу перезвон сказочных колокольчиков и удивленного ребенка. Но женщина отстранилась, и именно этого намеревался добиться Даг, упоминая о маге, который был ее господином и любовником.

Лицо эльфийки слегка омрачилось, когда она поняла его уловку.

— Семеммону нечего бояться, — твердо сказала она. — Тем более, ты планируешь завоевать собственную территорию. Знаешь, он относился к тебе с осторожностью.

Голос её поднялся, становясь кокетливо-певучим, а бровь изогнулась, словно женщина бросала ему легкий вызов.

Даг все понял, и снова ощутил почти забытый ритм охоты. В этом искусстве Ашемми не было равных. Несколькими словами она переплетала смертельно опасную иерархию Темного Оплота с дразнящим напоминанием о собственных выдающихся прелестях. Положение выходило действительно шатким. Любое слово, любой удар может выйти боком. Это знание ускоряло его пульс, возрождая мрачное удовольствие, которое он испытал девять лет назад. Даг не был человеком, подверженным обычной похоти, но это была игра, которую он ценил, и женщина, которая играла замечательно.

Восстановив равновесие, жрец подошел к маленькому столику и вытащил пробку из флакона с прекрасным эльфийским напитком. Налив два бокала, он вручил один эльфийской волшебнице. Женщина подняла бокал к губам, насмешливо медленно и тревожно смакуя запах и вкус — все это время она смотрела на Дага поверх края кубка. Даг же просто потягивал свой напиток, ожидая, когда она заговорит. Наконец, она устала от уловок и отставила кубок.

— Ты терпелив, мой малыш. Ты всегда был таким. Однажды, я нашла это довольно… привлекательным.

— Времена изменились, — заметил он мягким тоном, который, тем не менее, смог передать дюжину оттенков.

По лицу эльфийки скользнула краткая довольная улыбка. После власти и красоты Ашемми ставила выше всего утонченность. Женщина приблизилась, оказываясь достаточно близко для того, чтобы окутать жреца запахом своих духов.

— Изменились, — согласилась она. — Я недавно вернулась из поездки в Жентийскую Крепость. Признаки её разрушения почти пропали.

— Прекрасно, — заметил Даг, делая непринужденный глоток вина.

— Очень.

Она протянула руку и взяла у него кубок, скользнув кончиком языка там, где стекла только что касались его губы.

— Настало время перестроить старое и найти новые… высоты.

— Ты всегда была честолюбива, — сказал он, преднамеренно понимая только прямой смысл её слов.

Это забавляло эльфийку. Она поставила бокал и начала медленно ходить вокруг Дага.