Элейн Каннингем - Терновый Оплот

Дворфы провели целый час, шуруя в магазине и обмениваясь оскорблениями с вороном. Когда же некоторые начали беспокоиться, Элис вернулась с полудюжиной сильных носильщиков, которые тащили запрошенные вкусности.

В тот момент, когда первый бочонок ударился об пол, дворфы со всех трех этажей магазина сгрудились вокруг. Они хватали все, что попадало в руки — серебряные кружки, украшенные драгоценными камнями бокалы — и собирали вокруг себя. Заметив это небрежное использование ценностей, которые она охраняла, гномиха съежилась.

— Мы сможем нанять кого-нибудь, чтобы помочь с уборкой, — сказала ей Бронвин.

— Если у тебя на это останутся деньги, — ответила Элис.

Она кивнула в сторону своих посетителей, которые быстро поглощали груды еды. Два дворфа ужа добрались до третьего бочонка.

Казалось, Эбенайзер пришел к тем же выводам.

— Не сомневайся, я заплачу тебе все до последнего медяка, — тихо поклялся он. — Скажи, что я могу сделать, чтобы помочь им заработать их.

Бронвин взглянула на Кару, которая, счастливо лепеча, гладила Магазинного Кота. Сердце её растаяло при виде маленькой девочки и явно наслаждавшегося ворона.

— В городе есть дворфы, но работа, которую может предложить ваш клан, всегда востребована. Я знаю людей, которые могут сделать то, что нам нужно.

— У тебя много друзей, если они могут устроить такую толпу, — прокомментировал Эбенайзер.

— В некотором роде.

Это снова подняло вопрос, который много раз задавала себе Бронвин. Еще на борту корабля женщина поняла, что ей придется полагаться на ресурсы Арфистов, чтобы устроить дворфов. Раскрытие членства в этой секретной организации было запрещено, за исключением экстремальных ситуаций и очень доверенных друзей. И хотя она знала Эбенайзера не так давно, Бронвин считала его одним из лучших друзей, которых ей когда-либо случалось находить.

Взяв дворфа за руку, она отвела его в относительно тихий уголок.

— Что ты знаешь об Арфистах?

Эбенайзер нахмурился и плюнул в бронзовую плевательницу, попадая туда со смертельной точностью и звенящей силой.

— Ничего хорошего. Как я слышал, они не слишком-то разборчивы в своих делах.

— Так и есть, — нерешительно сказала Бронвин. — Но они хороши в сборе информации и её передаче. Если я свяжусь с правильными Арфистами здесь, в городе, завтра утром получится найти работу для каждого члена твоего клана. Кузнецы для мечей, огранщики драгоценных камней, пекари. Я смогу пристроить любой талант.

— Откуда ты знаешь, кому… — дворф прервался, взгляд его стал подозрительным. — Ты — одна из них.

Бронвин вздохнула.

— К сожалению. Неужели, все так плохо?

— Может быть, — проворчал он и посмотрел на неё. — То, что ты сделала для моего клана — это дела Арфистов?

— Нет, — решительно сказала она, несмотря на подозрение, что возражения могут лишь поколебать дворфскую уверенность. — Это — личное.

— Ладно, — он удовлетворенно кивнул. — Тогда скажи, куда пойти, и я начну действовать.

Бронвин заспешила вверх по лестнице, поднимаясь в свою комнату. Выдворив пару прыгавших на кровати детей, она уселась за письменный стол. Под фальшивым дном ящика обнаружились листы пергамента, носившего личную печать Хелбена Арансана. Эта руна, его символ, давала написанному на листе силу. Арфисты, которыми он управлял, должны были использовать такой пергамент только в самых критических случаях. Бронвин владела лишь двумя. Опустив перо в чернильницу, женщина начала писать письмо Брайану Мастеру Меча.

Даже во время письма, Бронвин мысленно оценивала последствия своих действий. Хелбен узнает кем и когда был использован один из его специальных пергаментов. Брайан, бывший обычным торговцем, тихим и скромным человеком, слыл хорошим другом архимага. История дойдет до руководителя Арфистов слишком быстро.

И что же, подумала она, делать дальше?

Эта мысль не давала ей покоя. Всю жизнь ей говорили, как поступать. В рабстве ей не дозволялось ничего. Став торговцем антиквариатом, она принимала поручения и выполняла их. Методы были её собственными, и Бронвин гордилась своей находчивостью, однако задания поступали ей извне. То же самое можно было сказать и об её членстве в Арфистах. Первым решением, которое она могла бы назвать по-настоящему своим, было спасение из рабства клана Каменной Шахты. Она гордилась этим и более не желала мириться с тем, чтобы все её решения и впредь диктовались кем-то другим.

Но было ли все в действительности так? Даже в качестве раба она сама выбирала свой путь. Она упорно работала, продавая камни, и прежде, чем стала взрослой женщиной, научилась создавать поддельные драгоценности лучше любого из слуг своего господина и даже господина собственной персоной. Он проявил к ней интерес и научил её изготавливать редкие произведения, которые они копировали и продавали, как оригинальные. Бронвин проявила настоящую любовь к старым прекрасным вещам, которые попадали ей в руки. В отличие от неё, вещи имели прошлое. Историю. Истории значили гораздо больше, чем сами предметы. И потому она умоляла господина позволить ей изучать историю вещей — она утверждала, что так могла бы сделать свои репродукции лучше, меньше отличавшимися от оригинала. Эта идея понравилась господину, и Бронвин начала путь, которым шла теперь. Когда хозяин умер, сын его продал магазин, включая рабов. Она купила свободу, предложив себя в подмастерья охотнику за сокровищами, который вел дела с её хозяином. Вскоре, она двинулась своим путем. И, с удивлением осознала она, идет им до сих пор.

Бронвин долго сидела, пытаясь переварить это открытие. Затем, она медленно кивнула и закрутила пергамент в свиток. Спустившись по задней лестнице, она шагнула в переулок. У магазина сапожника, располагавшегося за две двери, всегда находился гонец или пара.

Посланник был молодым человеком, хорошо известным Бронвин. Она протянула ему свиток, снабдив инструкциями и дополнительной серебряной монетой, а затем легким шагом вернулась в магазин. Каким бы ни было это предприятие, она справится с ним как всегда — по-своему.

* * * * *

Эбенайзеру потребовалась большая часть двух часов, чтобы собрать своих сородичей и заставить их покинуть магазин.

— Как коты бродячие, а, — ворчал он, вытаскивая последнего из дверей. Взгляд, полный чистой и отчаянной благодарности, брошенный ему Элис, вызвал у него кривую улыбку. Представители рода Каменная Шахта, вне всякого сомнения, были наказанием. Он лишь надеялся, что у таинственных «друзей» Бронвин были кирки, и достаточно большие, чтобы решить эту проблему.

Как только дворфы вышли на улицу, проблем стало больше. Магазин Бронвин располагался на Улице Шелка, обитатели которой считали свои ботинки слишком хорошими для ходьбы. Необычные кареты с грохотом неслись мимо, влекомые вперед упряжками лошадей.