Элейн Каннингем - Терновый Оплот

— Как и полагается в бою, — согласилась она. — Ты всех досчитался?

— Нет, — мрачно ответил Эбенайзер. — Не видел старого Хашала, но я уверен, что они добрались до него раньше всех. Нашел его долото в гнезде осквипов.

— Добрались до него, — кивнула Тарламера. — Известно, как он заботился о своих инструментах. Па всегда говорил, что Хошал может дотянуться до своих инструментов быстрее, чем схватить свой… — сестра замолчала, с изумлением открыв рот.

Эбенайзер проследил за её взглядом, устремленным в боковой переулок, и его собственные глаза удивленно распахнулись.

— Не каждый день видишь такое, — признал он.

Огромная, бесплотная рука, каждый палец которой своими размерами превосходил дворфа, бесцельно плыла по переулку. В центре ладони находился огромный рот, который распевал какую-то глупую песенку из тех, что исполняют в тавернах.

Эбенайзер покачал головой.

— Чего ей надо? — прошипел один из дворфов позади.

— Песенку получше? — огрызнулся Эбенайзер. — Вы думаете, я знаю все, что нужно знать об этом городе? Пошевеливайтесь, давайте!

Группа зашагала с поразительной живостью, что заставляло некоторых участников шествия сопеть, словно чайники.

— Надо вернуться во владения клана, — простонала Тарламера.

Эбенайзер покачал головою и указал на дорогу. Улицы становились все более узкими, а высокие, обитые древесиной здания располагались так близко друг к другу, что жители верхних этажей, высунувшись из окна, могли бы поцеловать соседей, разумеется, при наличии хороших отношений. Дворфы входили на улицу Кузнецов, где небо заволакивал дым дюжины кузниц. Многие дома — по крайней мере, их фундамент, хотя кое-где и до самого второго этажа — были обложены камнями, которые сдерживали огонь. Если твой рост невелик — вполне сойдет за стены пещеры.

— Какой-то уют, не так ли? — с надеждой спросил он.

Тарламера снова фыркнула. Стоило им свернуть за угол и выйти на улицу Брайана, навстречу им шагнул совершенно лысый человек. Он подошел к Эбенайзеру и протянул ему руку.

— Вы, должно быть, клан Каменной Шахты, — сказал он. — Я — Брайан. Ждал вас.

Эбенайзер крепко сжал руку размером с окорок. Ответное пожатие было столь же сильно. Глаза собеседников встретились.

— Он — хороший кузнец, — сказал Эбенайзер Тарламере.

Его сестра устроила собственную проверку. Её взгляд скользил от лысины человека, до черной, с проседью, бороды, измерял ширину плеч и силу почерневших от сажи рук, на которых бугрились мускулы.

— Перспективный парень, — призналась она, а потом вздохнула. — Ну, ладно, мальчик, давай глянем твою кузницу.

* * * * *

По дороге в Глубоководье, Бронвин удалось расшифровать часть кода в журнале, найденном на борту корабля работорговцев. По крайней мере, этого было достаточно, чтобы убедить её в принадлежности Груниона Жентариму. Неудивительно, учитывая разрушение жентами Тернового Оплота и пленение дворфов.

Но как же Кара? Носимое ли ей кольцо вызывало гнев Жентарима, заставляя тех похищать детей, увозя их из дому? Отец Кары, кем бы он ни был, и где бы он ни был, мог быть в опасности.

Эта мысль подталкивала Бронвин, когда та кралась через район Гавани. Незнакомец был её родственником. Возможно, у него были ответы на вопросы, до которых Хронульф просто не дожил. Женщина высоко оценивала шансы подобной возможности.

Бронвин поспешила к Спящей Змее — грубой и шумной таверне, где разномастная толпа воров собиралась, чтобы торговать историями, убийствами и краденным добром.

Связной Жентарима, услугами которого она пользовалась несколько раз, также посещал таверну.

Когда Бронвин распахнула дверь, чтобы влететь в переполненную комнату, на улицу вырвался взрыв грубого смеха. Женщину обдало запахом прокисшего эля и потных, грязных тел. Большинство посетителей, заходивших сюда, чтобы выпить, не трудились вымыться после тяжелого рабочего дня. Бронвин заметила, что осведомитель — ищейка и убийца — лежал за столом, возле очага. В ответ на её пинок, мужчина поднял глаза.

— Ну, — спросил он пьяным голосом, — что теперь ищешь?

Женщина наклонилась, чтобы избавить себя от надобности кричать.

— Человека, недавно потерявшего ребенка.

Он откинулся назад и задумчиво уставился на неё.

— Я не очень-то люблю использовать мелюзгу.

— Никто тебе и не предлагает. Слышал что-нибудь?

— Сразу и не скажешь. Кто этот, потерявший карапуза?

— Его зовут Дун. Он темноволос, вероятно, не слишком высокий.

В глазах мужчины мелькнул огонек, но он покачал головой.

— Прости, не могу тебе помочь, — сказал он, протягивая руку за кружкой.

Бронвин сжала его запястье.

— Не можешь или не хочешь?

Он стряхнул её руку, а затем отвернулся, явно желая закончить разговор.

— То или другое — для тебя разницы нет.

Позвоночник Бронвин пронизал страх. Прежде, этот человек пытался продавать, вынюхивая любой кусочек информации, который она могла бы купить. Его прямой отказ и скука, блестящая в глазах, до ужаса насторожили Бронвин.

Кивнув, она снова направилась к бару. Драка уже охватила первый этаж, а потому пройдет некоторое время, прежде, чем она снова сможет добраться до двери. Женщина заказала эль и села на табурет, чтобы переждать бурю.

Чья-то рука схватила её за запястье. Бронвин развернулась, вцепляясь в рукоять ножа. Взглянув на мужчину, она решила, что битва будет легкой. Хотя нападавший все еще находился к югу от середины жизни, он был самым тонким и хрупким человеком, с которым она когда-либо сталкивалась. Искра жизни, по-видимому, покинула его тело, чтобы сосредоточить свое пламя в маленьких, черных глазах.

— Убери руку, или я её отрежу, — сказала она ровным голосом.

Нетерпеливо подняв ладонь, мужчина остановил её. Глаза Бронвин вылезли из орбит. Татуировка, или, возможно, клеймо, красовавшееся на его ладони, было символом злого бога Бэйна — маленькая, черная рука.

Инстинктивно, она успокоила себя, поднимая обе руки в примирительном жесте. Хотя сам бог считался мертвым и покинувшим этот мир, так что бояться его надобности не было, Бронвин не горела желания путаться с кем-либо, якобы являвшимся помощником подобного зла.

— Я слышал тебя. Тебе нужен мужчина, ищущий ребенка. Где он? — настаивал человек голосом, который больше напоминал шипение гадюки.

Бронвин нервно облизнула губы.

— Именно это я и пытаюсь выяснить. Если ты что-то о нем знаешь — готова заплатить за информацию.

Ужасный хрип сорвался с губ бывшего жреца.

— Если в обмен ты готова предложить его желтую шкуру, красотуля, считай, сделка состоялась. Он нужен мне. Я желаю, чтобы он умер, — уточнил жрец, словно относительно его намерений могли остаться какие-то сомнения.