Евгений Бледнов - МатриарХЕЦ

На часах было около одиннадцати вечера, когда Длинный доставал из холодильника уже третью бутылку и при этом держался на ногах достаточно бодро. То есть самостоятельно.

Круглый совершал извечную процедуру по одновременному открытию Кока-колы и подкуриванию сигареты. В результате он облился напитком и обжег себе палец зажигалкой. Ко всему еще сигарета упала на пол. Миша не отчаялся и одной рукой полез под стол, другой пытаясь нашарить на столе рюмку. В результате он наконец-то навернулся, чем вызвал бурю положительных эмоций у Вити.

— Да-а! Кругляш, ну когда наконец на самом деле эта фигня закончится, а? Ну за то есть это нам, а? Ну ладно тебе, а мне? — Пчелкин продолжал давно начатый договор о привратностях судьбы.

Круглый мотнул головой и не совсем твердым голосом сказал:

— Наливай! А-а, блин, у тебя ж рука тяжелая! Подставляй!

После чего виртуозно наполнил рюмки, которые мгновенно запотели.

— Давай, торбина, там с тобой выпьем за то, что хорошо кончается! — выдал тост Миша.

Длинный вздохнул грустно и осушил свою рюмку залпом, запил и задумчиво захрустел огурцом.

— Кругляш-Кругляш! Вот останемся здесь на forever и будет на самом деле нам счастье. То есть заженимся, — на этой фразе Витя скривился как от зубной боли, — забеременеем… Круглый, ну объясни на самом деле как у этих долбоклювов все устроено? А!? Я ж, «билят взяли на два часа», ну нигде ничего толком не встретил на этот счет. То есть на самом деле все с детства это знают, но как собаки — все понимают, а сказать не могут.

Круглый полез в холодильник, достал оттуда бутылку водки, подержал в руках, потом положил обратно. Длинный удивился наличию алкоголя, но вида не подал.

— Торбина! Не забивай себе голову глупостями. Ты же будущий отец! — Миша многозначительно поднял вверх указательный палец, — Ну это мать по-нашему. Ты скажи «спасибо», что вынашивать дитятко не тебе. Ты там мать по факту будешь.

Круглый налил водки и резюмировал:

— Так что там готовь сиську. Ну, твое здоровье!

— Я за это пить не буду! Я вообще на самом деле детей не хочу!

— Э-эх, Длиннючий! Тогда за надежду.

Выпили. Витя закурил и задумчиво произнес:

— Да-а! Надежда умирает последней, но все-таки на самом деле умирает.

— Длиннючий! Смотри на жизнь позитивно. Ты ж там, это… Ну! Прекрасный пол. О!

Пчелкин скрипнул зубами и затушил сигарету.

— А ты не прерасн… красн…пре-кра-сный пол, а? Язык на самом деле уже заплетается. Круглый, нас здесь даже зажену не возьмут. Потому как мы гулящие.

— А-а-а! Минск большой! — Миша махнул рукой, — Что, нас там в городе все знают?

К тому моменту, когда открыли четвертую бутылку, друзья были уже, что называется, в умат. Они уже спели несколько песен, ну, проорали. Причем трезвыми ни Миша, ни Витя слов ни одной из исполненных композиций, понятно, не знали. Также парни вполне внятно и доходчиво послали на три буквы соседа — вечно брюзжащего пенсионера. Длинный не удовлетворился лексической составляющей диалога и, догнав дедушку уже возле его обиталища, дал тому под зад. После чего радостно хрюкнул и вернулся домой с видом победителя.

Дедушка-брюзга обиделся и вызвал милицию. Приехали две симпатичные милиционерши в форме. Длинный с Круглым немедленно воспользовались ситуацией и трахнули представительниц закона прямо в коридоре. Те были несколько обескуражены сложившейся ситуацией. На прощание девушки попросили больше не шуметь.

— Ты пойми, Кругляш, ты — брат мне! — Витя обнимал друга за плечи и блаженно улыбался.

— Длиннючий, дай я тебя поцелую!

Миша немедленно и звучно выполнил задуманное.

— Кругляш, а давай еще споем!

Собственно, на этом месте наступил провал в памяти у обоих.

Пробуждение было ужасным.

— Торбина! — жалобно позвал Круглый.

— Что? — придушенно выдохнул Длинный.

— Есть чего попить?

— Сходи на самом деле посмотри.

— Торбина! Я умираю.

— А я, блин не умираю.

— Торбина! — Миша вложил в это слово всю жалобность мира.

— Хрен с тобой.

Витя, постанывая, сходил на кухню и принес выдохшийся напиток. Остановился в трех шагах от Круглого и с наслаждением стал вливать в себя жидкость.

Со стороны Миши послышался звук, полный боли и отчаяния.

Пчелкин смилостивился и передал напиток другу. Потом пошел на кухню, вернулся с сигаретами и закурил.

— Закономерный вопрос. Что вчера было на самом деле? — поинтересовался Витя.

— Пили там, — обозначил позицию Цветков и жестом попросил сигарету, даже не делая попытки подняться с постели.

— Что пили — понятно, — Витя бросил в Круглого сигаретами, потом зажигалкой.

Миша закурил и устроился поудобнее:

— А помнишь, там, торбина, ментов. Точнее, ментях?

— Блин!

— А соседа?

— Твою мать!

— А трех голых баб?

— Не было такого! — уверенно заявил Длинный.

— Уверен? — ехидно поинтересовался Круглый.

— Нет, — потухшим голосом сказал Витя.

— Ладно, торбина, давай там по пятьдесят и поехали в Смиловичи.

Выражение «три голые бабы» являлось устоявшимся и неизменным в количественном составе женщин. То есть выражения типо «пять голых баб» не могло прозвучать по определению. Это тоже самое, что юсовец проснется утром и поймет вдруг, что он идиот, а его великая страна — говно. Оно и понятно, ведь вряд ли дерево отчетливо и четко понимает, что оно дерево.

Вообще обозначенный перл родился как-то негостеприимной осенью по пути домой с дачи Толика. Идти надо было целых восемь с хвостиком километров. Причем, только до электрички. Вдобавок в лицо летел даже не дождь или снег, а вода, замерзшая до консистенции камня. Состояние «путешественников» было достаточно плачевным, поскольку пили безбожно трое суток. Ко всему закончилось АБСОЛЮТНО все: от алкоголя и еды до сигарет. В компании бедолаг было восемь человек, но все разбились по группам и предавались в-основном мечтам об уюте и хлебе насущном.

У шедших в арьергарде группы Толика с Длинным разговор крутился вокруг душа, спиртного, сигарет с фильтром (по ходу любых, а можно и без), горячей еды и почему-то с непременным условием наличия трех голых женщин. Важным следует учитывать тот факт, что дамы оказывались в обнаженном состоянии не посредством ухаживаний или на почве нежных чувств, на крайний случай ввиду крайней порочности, а просто мифологически присутствовали именно в данном виде количестве, как, к примеру, минотавр — это именно человек с бычьей головой, а не как-то иначе.

Фантазии затрагивали хутора, электрички или просто кювет.

Понятно, что мечтам не суждено было сбыться, но выражение прочно закрепилось в компании.

Но возвратимся в то похмельное утро. Через час друзья уже тряслись в маршрутке в направлении г.п. Смиловичи. Оба увлеченно жевали жвачку в абсолютной уверенности, что мятный «Дирол» перебивает запах перегара. Другие пассажиры так не считали и дышали через раз.