Ирина Смирнова - Проклятие мёртвого короля

Я зарычал и кинулся стукнуть этого гада по морде, но едва не упал. Хорошо Зоб поймал и удержал.

— Лорд Галлеш… — Месарш посмотрел на меня с каким-то отеческим укором во взгляде. — Когда же вы повзрослеете? Идите мойтесь, а я пока закажу вам еду.

Анна:

Сумрачные своды храма отражали мелодичные переборы органа, превращая негромкую мелодию в нечто божественное. Это был очень старый и очень маленький храм, пристроенный к императорскому дворцу в незапамятные времена, когда королевства Ульганэш толком еще и не было. Храм двуликого бога, не обезображенный переворотами, революциями и модой. Изначальный.

— Деточка, главное в твоем положении — не волноваться! — напутствовала меня будущая свекровь, заботливо поддерживая под руку и одним взглядом строя не слишком многочисленную толпу родственниц, суетившихся на заднем плане. — Это всего лишь формальность, ты и так наша самая лучшая девочка, все будет хорошо!

Я вздохнула. Мама Мартоша мне нравилась, она оказалась очень милой, очень деликатной и очень… деятельной дамой, окружавшей меня таким количеством заботы и опеки, что я временами впадала в отчаяние и сбегала к будущему мужу в управление, несмотря на бурный протест всех вокруг, включая мой собственный организм.

Я улыбнулась свекрови, показывая, что все в порядке, и медленно пошла по ковровой дорожке к алтарю, туда, где ждал мой золотой принц.

Взгляд скользнул вдоль прохода, по немногочисленным гостям… Его Императорское Величество почтил церемонию собственной персоной, что произвело неизгладимое впечатление на родню Мартоша. А меня больше занимал его незаметный, скрывающийся в тенях заместитель. Я встретилась с Эрвином взглядами и без слов сказала ему: «Спасибо за все».

После того что произошло в замке, я больше месяца провалялась в коме, в лучшей имперской клинике под присмотром жутко матерящегося лорда Мораша и целого штата целителей. Я не хотела возвращаться. Наоборот, изо всех сил сопротивлялась, пытаясь утопить в темноте свою боль.

При этом я почему-то прекрасно слышала и Мартоша, умоляющего меня очнуться, и Мораша, который на чем свет стоит крыл пустоголовых юнцов, которые не уберегли его ученицу, и безмозглую имбецилку, едва не загнавшую себя в могилу, а теперь не желающую оттуда вылезать.

А потом пришел лорд Месарш. Его я тоже услышала. Он выгнал всех из палаты, подошел к кровати вплотную и очень жестко произнес:

— Возвращайся сию секунду. Ты не имеешь права убивать его ребенка!

И меня в то же мгновение вынесло на поверхность, как из глубокого омута, задыхающуюся, мокрую от пота, перепуганную…

— Чьего?! — едва выдавила я, пытаясь откашляться. — Чьего ребенка?!

Этот гад не ответил, только усмехнулся и ушел. А в палату ворвалась целая толпа народу, и у меня не было ни одного шанса снова спрятаться в не-жизнь…

Мне потом было невыносимо стыдно и перед резко постаревшим Мухомором, который так обрадовался, что все время отворачивался к окну, чтобы скрыть неуместные слезы. И, главное, перед прорвавшимся к моей постели Мартошем. Исхудавшим, измученным, но таким счастливым от того, что я очнулась.

Бедный мой, хороший, любимый… как я могла быть такой эгоисткой?! Он ведь тоже потерял лучшего и единственного друга, а тут еще я со своим нежеланием возвращаться. Дура! Эгоистичная дура!

И уже неважно было, чей именно ребенок во мне. Я сначала даже не хотела знать. Пока магия не начала очень медленно возвращаться и не стало очевидно, что их там двое. Мальчик-светлячок, гревший меня все это время, несмотря ни на что — весь в папу. И прячущаяся в тени, немного испуганная и обиженная, осторожная и хитренькая девочка. Темная…

Умом я понимала, что на такой стадии беременности они оба — всего лишь две группы клеток, но магией… магией я уже ощущала их живыми и вполне… как бы это сказать… вполне проявившимися характерами.

Ковровая дорожка как-то неожиданно закончилась, прервав мои воспоминания. Я взглянула на Мартоша и улыбнулась ему, ясно, радостно, без тени сожалений или сомнений. Мой любимый. Я тебя никогда больше не брошу. Обещаю!

Смешно, но эта свадьба — действительно всего лишь формальность. Нам даже не надо обмениваться кольцами — то самое тонкое золото из прошлой жизни уже связало нас прочнее любых обрядов. Когда Мартош надел второе? Я даже не спрашивала — неважно. Надел, и пока мы живы — они не снимутся.

А темное кольцо так и осталось на пальце чуть ниже светлого, запертое этой любовью на моей руке. Оно легко крутилось, и я думала, что соскользнуло бы, если бы не золотой ободок, перекрывший ему путь.

Так что украшений на мне опять было несколько больше, чем я привыкла в прошлой жизни. Хорошо, что пока я лежала в коме с меня сняли магический ошейник. И забавно, как император и лорд Месарш дружно сделали вид, что ничего такого и не было.

Повинуясь торжественно бубнящему священнику, которого слушала только краем уха, я протянула Мартошу обе руки, он очень нежно подхватил меня и, наконец, поцеловал.

Что бы ни случилось с нами в прошлом, но сейчас, в этот самый момент, я была бесконечно счастлива…

Даже приветственные крики гостей и колокола храма мне не помешали, даже император со своей короткой торжественной речью, закончившейся тем, что мне подарили какой-то там дом и еще кучу чего-то непонятного. Я перетерпела все это, несмотря на подкравшуюся усталость и острое желание остаться с мужем наедине как можно быстрее.

На выходе из храма я буквально краем глаза заметила странное шевеление под самым куполом, в переплетении потемневших от времени балок. Что заставило меня сначала всмотреться, а потом и потянуться туда магией?

Маленькая черная сова с кривоватым толстым сердечком из белых перышек на груди быстро спряталась за балку и притихла, стараясь притвориться, что ее там нет и дуновение знакомой ауры мне только почудилось. Живой ауры мага смерти, как бы ни парадоксально это звучало.

Кое-кто воспользовался невинным пернатым, чтобы с помощью анимагии незамеченным подсмотреть за тем, как я выхожу замуж. А сам… так и не явился и не сообщил даже, что жив…

Жив, гад такой!

Я сжала кулаки, улыбнулась в темноту акульей улыбкой и вышла вслед за мужем.

Вот так, да? Ты опять решил за меня? А вот хрен тебе от зомби, скотина ты моя любимая! Никуда ты теперь от меня не денешься, живучая, гадючая, идиотская, альтруистичная когда не надо сволочь! От меня и от нашей дочери!

Уже садясь в мобиль и обдумывая планы на дальнейшую жизнь, я вдруг почувствовала легкий укол в левую руку. Подняла ее к глазам и усмехнулась.

Темное и светлое кольца ожили на моем пальце и теперь на глазах переплетали золото и серебро вокруг черного камня, сливаясь в одно целое.