Светлана Нергина - Монета встанет на ребро

– Конечно, в такую погоду добрый хозяин собаку на улицу не выгонит, – резонно заметил один из двух рыцарей, стоящих бок о бок со мной. – Только нашей Великой и Ужасной Альвире Батьковне могло хватить доброты душевной назначить на такой день открытие турнира!

– А ведь прогноз-то, между прочим, хорошим был! – печально откликнулся второй, направляясь к месту всеобщего сбора, где уже шла раздача красных и синих карточек, определявших, за какую команду ты будешь драться.

– У природы нет плохой погоды – у нее есть плохие предсказатели, – вполголоса прокомментировала я, поворачиваясь лицом к Лиридану. – Ну что, служивый, удачи тебе!

– Не помешает, – усмехнулся наемник и, шутливо отдав честь на прощание, растворился в толпе, устремившись к организаторам.

Я, потыкавшись то там, то тут, наконец-то заняла наиболее удобный пост для наблюдения за предстоящей битвой и принялась увлеченно созерцать разворачивающееся действо.

Наблюдение по жизни: то, что не удается довести до ума, часто доводят до абсурда.

Именно такую ситуацию мне и выпала честь лицезреть на примере Кубка рыцарей. Сначала участников вытянули в две параллельные шеренги, потом заставили поклониться друг другу (представляю, как это было удобно делать, если даже руку поднять, не двинув соседа рядом по уху, было невозможно) и дали сигнал к началу боя.

Линии гордо ощетинились тупыми мечами, ржавыми алебардами и погнутыми бердышами и рванули на абордаж. Заскрипели кольчуги, разрываясь от неумелого тыканья противника, заскрежетали мечи, неловко принимая на себя рубящие удары, заорали зрители, подбадривая обе команды. Разглядеть с такого расстояния, где «наши», а где «чужие», не представлялось возможным даже для ведьмы, так что мы вопили просто от переизбытка эмоций, швыряя в сражающихся лентами, серпантином и яблочными огрызками. Вот теперь-то я поняла, почему участникам выдавали исключительно тупое оружие – половина из них меча, похоже, никогда в руках не держала, так что они лупили как карта ляжет, даже не задумываясь, что могут и вправду убить человека.

Шеренги схлестнулись, словно волны огня между сражающимися магами, но не отхлынули, как сделала бы магия, а намертво сцепились боками. Все смешалось в жуткую, предрекаемую мной изначально кучу-малу, понять, кого надо бить, а кому помогать, я думаю, в том бардаке было просто нереально, так что рыцари косили друг друга направо и налево, не размениваясь на мелочи вроде: «Ты свой?» – «Не, я чужой!» – «Ну тогда вот тебе, гад!»

И вдруг в самый кульминационный момент битвы (уши уже просто закладывало от треска и скрежета, а рыцари матерились так, что заглушали оптимистичный вой ветра у меня под плащом) жюри бесцеремонно остановило бой, сказав, что принято решение о победе «синих». На каких основаниях принималось это судьбоносное для некоторых решение – йыр знает. Но Лиридан, по-моему, был «синим», так что лично у меня претензий к вердикту не возникло, а вот у десятка-другого «красных» рыцарей, сражавшихся ничуть, по сути, не лучше и не хуже своих оппонентов…

Словом, жюри поспешило эвакуироваться каким-то тайным ходом, оставив бывших соперников разбираться друг с другом самостоятельно.

Утратив интерес к происходящему (рыцари от переизбытка чувств принялись вновь увлеченно мутузить друг друга), я лениво посмотрела по сторонам и заметила маленькие крытые ряды, не отмеченные моим вниманием раньше. А может, раньше их тут и не стояло?.. Я машинально поискала взглядом в толпе рыцарей Лиридана, не нашла и решила, что по здравом размышлении наемник сам поймет, где стоит искать ведьму, у которой со вчерашнего утра крошки во рту не было.

Кое-как прорвавшись сквозь толпу возбужденных болельщиков, подбадривавших радостными криками лупцующих друг друга рыцарей, я подошла к запримеченным торговцам и неспешно прошлась вдоль небольшого рядка.

Торговали с крытых повозок в основном едой и питьем. Видимо, ушлые торгаши решили втридорога содрать с голодных и злых рыцарей.

Я только-только собралась было соблазниться горячим пирожком с мясом, как услышала, что меня окликает женский голос:

– Иньярра!

На плечо легко легла тонкая женская рука в кожаной перчатке, я резко обернулась и удивленно отшатнулась от Власты, радостной и сияющей, как купол Храма на солнце.

– Ты здесь откуда?!

– Я? Оттуда, откуда и ты! Ты за «красных» или за «синих» билась? – с восторженным придыханием затарахтела чародейка, окидывая мою замерзшую, закутавшуюся в плащ по самый нос фигуру сочувственным взглядом и быстро стягивая с рук перчатки.

Я скептически приподняла левую бровь.

– Вообще-то я вовсе не билась. А ты что, участница?

– Конечно! Глаза закрой.

Я послушно прикрыла веки, чувствуя, как на виски ложатся прохладные чуткие пальцы, и слыша напевный речитатив формулы. В следующий миг меня словно прошило насквозь электрическим разрядом, мышцы содрогнулись в болевой судороге, а в голове словно взорвался огненный шар. Зато еще через мгновение по всему телу заструилось долгожданное тепло, щеки порозовели, на губах заиграла слабая улыбка.

– Это еще что за судороги? – испуганно воскликнула Власта, торопливо убирая от меня руки. – Я, что ли, что-то напутала? Больно? Извини…

Я только отмахнулась, показывая, что все в норме, и, совладав с перехваченным дыханием, объяснила:

– У меня болевая реакция на творимую на мне магию противоположной стихии. Ты ведь «вода», не так ли?

– Да, – судорожно сглотнула девушка и осторожно спросила: – Очень больно?

Я пожала плечами:

– Сейчас – уже нет. По крайней мере, тепло. А ты-то за «красных» или «синих» выступала?

– За «синих»! – снова широко улыбнулась чародейка, горделиво расправив плечи. – Я теперь в следующий тур вышла!

– Поздравляю!

– Спасибо, – Власта непонимающе нахмурилась. – А разве ты не говорила, что у тебя с утра есть дела? Почему ты тогда здесь, если даже не участвуешь?

– Я здесь болею за одного знакомого. – Я беспокойно огляделась по сторонам. – И вообще-то этот самый знакомый уже должен был меня найти…

На левое плечо с силой опустилась мужская рука:

– Ты обо мне? Я здесь!

Я быстро обернулась и обнаружила неслышно подошедшего Лиридана, которого я ждала совсем с другой стороны…

– А кто эта милая девушка? – Наемник ничтоже сумняшеся, словно заправский кавалер, поцеловал у Власты ручку, чем вызвал непередаваемое удивление последней: уж в ней-то не признать чародейку было невозможно. Коротко стриженные волосы, меч за поясом, короткая куртка с капюшоном, расшитая техническим серебром, и извечные штаны. Юбок чародейки не носят в принципе.

Помнится, когда я как-то раз спросила у одной приятельницы почему, то на меня вылили такой ушат возмущенных претензий, что вспомнить страшно: