Марина Снежная - Тени (дилогия)

Игрушка дернулась, вернее, так показалось из-за того, что задвигалась тень, вот уже много лет живущая в медведе.

– Скучал, говоришь?

Дина сгребла мишку с полки, обняла и устроилась с ногами в кресле.

– Прости, что мало общаюсь с тобой в последнее время. Понимаешь, взрослые проблемы… Это ты навсегда останешься маленьким мальчиком. Я же расту… Ну, не обижайся… Кто меня обидел? Да неважно. Говоришь, поколотишь его?

Дина рассмеялась.

– Да нет, не нужно…

– С кем ты разговариваешь?

Напряженный голос мамы застал врасплох. Она настолько погрузилась в свои мысли и разговор с Лешей, что не заметила, как в комнату вошла Дарья Сергеевна.

– Мама? – подняла на нее перепуганные глаза.

На лице матери читалась тревога. Такая же, как в детстве, когда она часто плакала в подушку из-за того, что происходит с ее маленькой дочкой.

– У тебя опять это началось, да?

Мама села на краешек кровати, судорожно комкая кухонное полотенце.

– Что началось, мам?

– То самое…

– Мама…

Хватит тайн и недомолвок. Родители должны знать правду и сделать выбор: принять ее такой, какая она есть, или отвернуться. У нее больше нет сил скрывать и держать все в себе. И она должна знать, наконец, кому в этой жизни можно доверять до конца.

– Оно и не заканчивалось, мам, – вполголоса проговорила Дина, еще крепче прижимая к груди медведя.

Полотенце выпало из ослабевшей маминой руки. Дарья Сергеевна закрыла рот ладонью, глаза медленно наполнялись слезами. Дину словно ножом по сердцу полоснуло.

– Мама, я не сумасшедшая. И никогда не была такой. Помнишь, ты говорила о бабушке Кате? Я не решалась тебе сказать. Ее тень до сих пор живет в доме бабушки Лиды. Она не вредит никому, только горько плачет. Все, чего она хочет, сделать то, что так и не смогла сделать тогда. Увидеть тебя… Но ты не приходишь, и она не может уйти…

– Что ты такое говоришь? – Дарья Сергеевна опустила голову, содрогаясь от рыданий. – Не смей!

– Мама, я говорю правду…

– Ты жестокая… Я никогда не думала, что ты такая…

Теперь слезы катились и по Дининым щекам.

Мама предпочла поверить, что дочь – безжалостная стерва, бьющая по самому больному, но не в то, что она и правда способна видеть недоступное обычным людям.

– Она говорила, – сухо произнесла Дина, – Что везла тебе свитер. Тот самый, который несколько лет не могла довязать. Времени не хватало и сил. Она обещала тебе его связать в вечер перед твоим отъездом в Москву. Вы нашли вырезку в журнале, помнишь? Красивая манекенщица с кудряшками. Бабушка говорит, ты всегда мечтала о таких кудряшках, хотела быть похожей на ту девушку.

Мама перестала плакать, медленно подняла глаза на Дину.

– Откуда ты знаешь? – Во взгляде появилось что-то новое: страх, но одновременно надежда. – Никто об этом не знает! Тот свитер мне передали, но я ни разу его не надела. Не смогла… Храню в бумажной обертке на антресолях… Положим, ты могла достать его… Но как ты про манекенщицу узнала?..

– Мама, мне сказала об этом тень…

Дарья Сергеевна долго молчала, кусая губы и глядя на Дину дикими, ошеломленными глазами. Потом резко поднялась и схватила ее за руку.

– Собирайся, мы едем к бабушке Лиде…

***

Дина неловко переминалась с ноги на ногу, из-за маминого плеча глядя на обескураженное лицо бабушки. Та словно приросла к месту, судорожно сжимая ручку двери. Затем все же опомнилась и хрипло произнесла:

– Дашенька… Входи, пожалуйста.

Мама быстро шагнула через порог, при этом конвульсивно дернувшись, словно движение стоило ей титанических усилий. Вслед за ней юркнула Дина, быстро чмокнув бабушку в щеку.

– Привет, ба, – сказала так тихо, словно боялась, что кто-нибудь услышит.

Лидия Михайловна слабо улыбнулась и тут же вновь переключила внимание на маму. Та резко обернулась и Дина даже испугалась выражения ее лица. Казалось, с него исчезли все краски, застывший, немигающий взгляд вызывал мурашки по коже.

– Где? – коротко спросила она у Дины.

– Что где, Дашенька? – пискнула бабушка.

– В гостиной, – быстро ответила Дина. – В правом дальнем углу, там, где кадка с азалией.

Мама размашистыми шагами прошла в указанном направлении, за ней семенила растерянная бабушка. Дина вошла в гостиную следом за ними. Мама застыла перед декоративной кадкой с роскошным кустом розово-белых цветов. Жадно вглядывалась в него, словно пытаясь пронзить насквозь.

– Она здесь сейчас? – коротко спросила у Дины.

– Да, – сглотнув комок в горле, ответила она.

Возле кадки в воздухе колебалась едва различимая темная фигура, с каждой секундой приобретающая все более четкие очертания. Грустное изможденное лицо, темные круги под затягивающее черными глазами.

– Она здесь, бабушка, – Дина сочла нужным сказать об очевидной вещи. – Я привела ее. Ты можешь сказать все, что хотела…

Послышалось шипение, затем сиплые неразборчивые звуки, сменившиеся внятной речью.

– Скажи ей, что меня держит здесь тяжесть на ее душе. Это она меня не отпускает. Я прикована к этому месту и не могу освободиться.

Дина машинально передала слова тени. Бабушка Лида глухо вскрикнула и зажала рот ладонью.

– Что здесь происходит? – решилась выдавить она.

Мама так посмотрела на нее, что Лидия Михайловна стушевалась и бессильно опустилась на диван, покрытый старым пледом.

– Что я должна делать? – еле слышно произнесла мама. – Как мне освободить ее?

– Она говорит, ты должна простить…

– Как я могу это простить? – упрямо мотнула головой Дарья Сергеевна.

– Виновато непонимание, гордыня, упрямство. Со стороны всех участников, – без малейших эмоций произнесла Дина, повторяя вслед за бабушкой Катей. – Ты и Лидия Михайловна очень похожи. Такие же сильные и непокорные, желающие, чтобы все было по-вашему. Не смогли поделить любимого мужчину: она – сына, ты – мужа. Обе запутались, перешли грань, за которой ничего хорошего быть не может. Эта злоба душит вас обеих изнутри, не дает жить спокойно. Если вы не разрешите конфликт, вас ожидает то же самое. Ваши тени вечно будут мучиться и мучить близких. Даша, не этому я учила тебя. Всегда оставаться человеком… Настоящим…

По щекам матери одна за другой катились слезы, а она даже не пыталась их остановить.

– Мамочка, – прошептала она, протягивая дрожащую руку к азалии. – Прости меня, мамочка. Это я виновата…

– Никто не виноват. Так сложились обстоятельства.

Заскрипел диван, с которого тяжело поднялась Лидия Михайловна. Дина вздрогнула от неожиданности, когда бабушка с трудом опустилась на колени перед мамой.

– Прости меня, девочка… Пожалуйста, прости, если сможешь… Ты бы знала, сколько я мучилась из-за того, что оказалась такой... Я уснуть не могу без снотворного, все время вижу лицо твоей матери, когда наговорила ей ужасных вещей. Ее смерть на моих руках, я это знаю и сама… Все бы сделала, чтобы повернуть время вспять… Как я виновата и перед ней и перед тобой…