Анна Бэй - Вопреки. Том 4 [СИ]

Он смотрит на меня такими глазами… полными надежды и доверия:

— Так ведь я был, Лис!

— Будь сейчас! — требую я, — Ты просишь остаться, но держишь дистанцию, женишься на мне, но предлагаешь плодиться от других мужчин, даёшь титулы и власть, но всё это лишь красивая обёртка для моего рабства. Мы живём в одной комнате, но ощущение, что в разных мирах, а я ведь просто хочу… быть частью твоей жизни. — я смотрела уже обречённо, а он морщился от обидных слов и щурился, как котёнок, которого бьют по носу, — Принять то, что между нами может быть что-то настоящее, но ты этому сопротивляешься — не могу.

Винсент мягко улыбнулся и приблизился ко мне, но я резко отскочила и угрожающе выставила перед ними ладонь:

— Ещё шаг и твоя жизнь изменится навсегда, — сказала я на полном серьёзе.

Надоело. Почему мы просто не можем нормально жить душа в душу? Почему он этому так упрямиться? Всё, что мне нужно, это быть с ним всегда. А что нужно ему?

— А что выберешь ты? — спрашивает он, как будто это не очевидно.

— Я давно выбрала, — я показала пальцем на его знак, — Всё только от тебя зависит.

— Спроси два миллиона раз, и я всегда выберу тебя, чтобы не стояло на чаше весов, — он уверенно сделал шаг ко мне, и снова в глазах я вижу этого сексуального самца, это в каждом его движении, в каждом жесте, в каждом звуке его хриплого голоса, — Мне нужна только ты. Только ты.

Разве такому можно сопротивляться?

Я пробовала, честно. Ещё секунд двадцать, пока он не развернул меня к лестнице, не повалил на неё, блокировав мои движения, и… трахнул меня.

Я лежала лицом вниз, пока он вбивался в меня со страстью, и кусала губы до крови, чтобы не кричать. Он обожает, когда я кричу во время секса, но я не доставила ему такого удовольствия в этот раз, хотя было просто волшебно приятно. Возможно дело в адреналине, который выплеснулся в кровь во время ссоры, хотя всё же… это мой Винсент. Мой любимый Винсент, который с одного взгляда заставляет меня течь от желания.

— Я хочу слышать тебя, — прошептал он мне на ухо, когда я уже царапала деревянные ступени лестницы, изнывая от удовольствия, но кончить он мне не давал специально… а я так хотела!

После секса Винсент Блэквелл — самый чуткий, нежный и заботливый мужчина на свете. Такого внимания я не получала даже от своих родителей, которых на самом деле можно назвать лучшими родителями в мире.

Я помню их. Это так «наконец-то», что просто нет слов! Как же люблю их… скучаю.

— Вот знаю я этот взгляд! — агрессивно отвлёк меня Винсент, — Ты так смотришь, когда думаешь о ком-то другом! После секса! Со мной!

— Псих… — я закатила глаза, — Но я действительно думала не о тебе, — целую его в лоб, — Хочу к маме с папой. Пожалуйста, отведи меня к ним!

— Зубы заговариваешь? — зло прищурился он.

— Винсент, ну почему ты такой ревнивый?

Он изменился в лице и снова это виноватое выражение:

— Я не специально, — потёр шею и посмотрел исподлобья. Жалобно, как верный пёс, — Лис, давай сделаем это, я за. Но чуть позже. Пока ты только моя, я каждую минуту хочу быть с тобой наедине.

— Какая у вас странная логика, Ваше Величество: вы хотите, чтобы я была с вами наедине каждую минуту, но буквально десять минут назад хотели от меня избавиться.

— У меня внутреннее противоречие. На ринге Суверен Сакраля и любящий муж. И чёрт знает, кто победит.

— Это бой века, но я ставлю на своего мужа.

— Я тоже. Я всегда выберу тебя, — он целует меня в макушку, а я знаю точно теперь, что это правда, — Всегда выбирал.

— То есть вынести мне мозг — это просто дело чести для Герцога?

— Не ворчи.

— Винсент, поговори с Его Величеством, и объясни ему, что я ему не враг. Я могу ему помочь. Хотя бы тем, что следовала твоим планам в альтернативном будущем, которому слава богу не судьба свершиться, но, однако, я знаю точно некоторые тонкости, до коих ты догадаешься и сам. Только я твоё время сэкономлю.

— Тогда найти предателя.

— Знаешь… в том, что я видела, предателя либо не было, либо он хорошо прятался, либо…

— Либо?

— Либо это был… ты.

Lifehouse — Storm, Awolnation-Sail, Nina Simone-I Put A Spell On You.

Удивительно, как легко она справляется с детьми.

Удивительно и то, насколько я, оказывается, не готов был стать отцом. Меня хватает на двадцать минут, но даже тогда мои усилия тщетны.

— Да ладно ты… — шепчет она на ухо, когда я не могу справиться с Эндрю, — Я просто знаю Энди. Знаю, что ему нужно.

«Просто» — ключевое слово. Дьявол… почему я «просто» не знаю этого? Это ведь даже не из-за того видения, потому что она и со мной это провернула, «просто зная», как обуздать мага огня.

В её руках Энди — самый покладистый ребёнок, какого можно представить. Лупает своими глазами-бусинками, смотря на неё с благоговением, а я в этот момент понимаю, что ещё не готов делить её с этим маленьким мужчиной.

Даже раздражает.

Мы телепортировались в Мелсамбрис, куда нас приглашал градоначальник ещё месяц назад. Я предложил устроить праздник в честь нашего сына именно здесь, ведь как-то странно, что мы так и не отпраздновали рождение будущего Герцога Мордвин.

— Надо было Линду взять, — буркнула Алиса, — И кролика.

— Герцог Мордвин не может быть с кроликом на людях, Алиса! — упрекнул её я и в этот миг словил насмешку в её улыбке.

Она отпила глоток вина и даже хихикнула.

— Ты так задолбал меня с темой детей, что просто словами не выразить, а оказалось, что ты вообще не представляешь, что такое быть отцом, — вот это уже уязвило меня, но Алиса подняла, наконец, на меня свои удивительные глаза и посмотрела так… как она это делает, чтобы «просто» меня усмирить, — …Но я просто уверенна, что у тебя получится это блестяще, как и всё остальное…

— Отношения, за гранью деловых — моя Ахиллесова пята.

— Я бы поспорила… — снова взгляд из-за полуопущенных ресниц, — …Ведь мужа лучше просто быть не может.

Ах ты ж чёрт… ищу глазами где бы с ней уединиться, ведь она снова заставляет мою мозговую деятельность переместиться в член, но плавным движением Алиса даёт в руки нашего сына вместе с поводом доказать, что её слова не лесть, а чистая правда.

И я докажу ей… я могу быть действительно лучшим для неё.

Маленькая машина какашек смотрит на меня и куксится, а ручками тянется к Алисе, но она смотрит на меня в ожидании. Против такого не попрёшь…

Прижимаю слюнявого к сердцу, и он…

— … Он срыгнул мне на рубашку.

Терпеть не могу чужие слюни, да и отрыжки, размазанную еду и прочую деятельность детей под лозунгом «новая рубашка? Хана рубашке!», и точно знаю, что Алиса тоже от этого бесится. Она берёт салфетку и брезгливо вытирает отрыжку нашего сына.

И мы смеёмся. Смеёмся потому, что родители из нас очень непутёвые.