Вероника Иванова - Разрушитель: И маятник качнулся… На полпути к себе. Вернуться и вернуть

К концу сей импровизированной исповеди ваш покорный слуга смотрел уже куда-то в сторону и вниз, потому что запас слов истощался с ужасающей скоростью. Если она не примет решение сейчас, я пропал…

С губ Матушки слетел тихий вздох. Я поднял глаза. Она… улыбается?!

— Именно как проказливый мальчишка… Он всегда был таким. Мудрым ребёнком. И останется ещё долгие годы… — В серых глазах блестели слёзы. Но не слёзы ярости, а капли той благословенной влаги, которая смывает грязные пятна обиды с зеркала светлой души.

Я смотрел как зачарованный. На мгновение отпустив повод чувств, Матушка вернулась в юность. О, она была прекрасна! Рогар не мог её не любить… Впрочем, что я говорю: он и сейчас наверняка влюблён по уши. Такая женщина не может быть нелюбима…

Моё наивное восхищение не укрылось от её взгляда. Матушка лукаво сдвинула брови:

— Где Рогар нашёл такое сокровище?

— Сокровище? — растерянно переспрашиваю.

— Может, ты и не был до конца искренен, парень, но меня убедил. Более чем.

— Я говорил то, что думаю, почтенная госпожа! — обиженно надулся я.

— Верю, — усмехнулась Матушка, кончиками пальцев смахивая слезинки. — И всё же…

— Есть сомнения?

— Сомнения есть всегда. Без сомнений нет стремления к познанию, не так ли?

Я пожал плечами. Согласен, сомнения сами по себе — штука полезная, но когда жизнь состоит из одних сомнений… Никому не пожелаю такого счастья!

— Я не знаю, что от тебя ожидает Рогар, но не завидую ему: ты полон неожиданностей.

— Это плохо? — Я распахнул глаза.

— Это интересно, — подмигнула она. — Но… Ответь на последний вопрос: почему ты так поступил с девочкой?

Я сел на пятки, собираясь с мыслями.

— Что конкретно вам нужно знать?

— Лишь твои причины. Этого достаточно.

— Причины… Я старался исправить ошибку.

— Вот как? — Она сузила глаза.

— Да, я сделал кое-что… нехорошее и приведшее в конце концов к катастрофе. Наверное, главная причина в этом. Я виноват в том, что, решая свои проблемы, ворвался в чужую жизнь, и эту вину мне придётся искупать.

— Честно… — резюмировала она. — И близко к истине. Что ж, парень, будем считать, что мы прояснили все недоразумения.

— И?

— И заключили перемирие, — кивнула женщина.

Хок вздохнул так, как будто с его души скатился огромный валун. Матушка не преминула отметить этот звук лукавой усмешкой:

— Кстати… Ты сам ничего не хочешь спросить?

— Представьте себе, нет. — Я поднялся на ноги и несколькими шлепками стряхнул со штанин лесной сор.

— Даже о молодых людях, которые одеты не совсем так, как это принято в обществе? — Улыбка Матушки становилась всё шире.

— Особенно о таких молодых людях!

— Почему же?

— Видите ли, я имел возможность убедиться, что обстоятельства могут потребовать ещё и не таких перемен во внешнем облике, — вздохнул ваш покорный слуга.

— Любопытно узнать, каким образом ты в этом убедился? — начала было Матушка, но в этот момент лошадки, впряжённые в фургон, испуганно дёрнулись, пытаясь вырвать уздечки из сильных рук Нано.

Мы обернулись, чтобы узнать о причине испуга, и замерли, каждый на своём месте. Лесная поляна стала слишком тесной, потому что… На сцену выступили действующие лица, не предусмотренные автором пьесы.

Вы когда-нибудь видели диких собак? Я имел удовольствие. Но только в дохлом виде. То есть, когда изрядно вывоженные в грязи туши в качестве доказательства своих подвигов предоставил проводник, нанятый Заффани для одного из караванов. Признаться, даже мёртвые они внушали страх. А уж живые…

Невысокие — ниже волков, поджарые, с короткими жгутами мышц под грязно-жёлтой шкурой, с маленькими, бритвенно-острыми клыками. С одной такой псиной можно справиться, но когда их набирается несколько десятков… Нас почтили своим присутствием как раз десятка два. С одной стороны, немного — для пятерых обученных воинов, конечно. А что имели мы? Матушка и Нано вполне могли дать отпор, да и Хок от них не отстанет. Что же касается остальных… У меня и оружия-то нет. А голыми руками лезть в пасть к зверюге, у которой только одна мысль: убить и сожрать… Нет, что-то не хочется. Принцессу вообще в расчёт принимать не стоило. Итак, трое против многих. Нехороший расклад. Уверен, Матушка сделает всё возможное, чтобы защитить меня и Рианну, но… Что будет с лошадьми? Они-то, бедные, никуда не смогут деться от голодных оскалов… Конечно, лошадей можно купить. Если есть деньги. И если есть лошади. Да и жаль этих бессловесных животных: и так напуганы до предела. Словно чувствуют скорую гибель…

Чужой ужас полоснул по сердцу не хуже ножа, заставив грудь болезненно заныть. Нужно что-то предпринять… К тому же я не знаю, сколько их: вдруг там, за линией деревьев неслышно топчут траву и другие «жёлтые убийцы»? Что, если Матушка не справится? Что, если… Нет, сегодня я не желаю быть свидетелем смерти тех, кто достоин жизни больше, чем сотни известных мне персон. Пусть мне придётся трудно, но я рискну.

«Что ты собираешься делать?»

Всего лишь позвать.

«Кого?»

Кто откликнется. Думаешь, не получится?

«Не буду утверждать…»

Тогда помоги.

«О, в этом деле я ничего не значу…»

Как это?

« Зов — целиком и полностью твоя забота…»

Фрэлл! Ну хоть не мешай…

«Об этом не беспокойся…» — Мантия скорбно поджала губы.

Итак, я остался один на один с самим собой. Неожиданно и… неприятно. Но что поделаешь…

Я, как можно медленнее, опустился на одно колено, положил ладонь правой руки на землю и закрыл глаза, сосредоточившись на ощущениях.

Холодно. Сыро. Скользкие травинки. Обломки веточек. Мелкие камешки. Лёгкая дрожь шагов. Должно быть, собаки подбираются всё ближе… Пальцы зарылись в землю, стараясь нащупать следы невесомых Нитей, оставленные созданиями из плоти и крови.

Покалывание, но какое слабое, фрэлл подери! Кто-то есть, правда, вне пределов моей досягаемости. Ну что, доволен? Да, спасение имеется, но тебе не под силу его обрести. Разве что… Нет, это будет совершеннейшим издевательством! Мне так вовек не расплатиться… И всё же…

Я поднял голову.

— Ваше высочество, будьте так любезны, подойдите ко мне, — тихо, очень тихо попросил ваш покорный слуга, не рассчитывая на ответ.

Но она ответила. Сползла с бревна и на негнущихся ногах двинулась в мою сторону. Медленно. Очень медленно. Собаки начали волноваться, но — хвала всем богам! — пока не делали попыток напасть: наверное, были не слишком голодны.

Когда между нами осталось несколько шагов, я протянул принцессе левую руку.

— Пожалуйста, ваше высочество… Только держите крепче. — Вот и всё, что я успел выдохнуть, прежде чем моё сознание ринулось прочь по раскручивающейся спирали Зова…