Марк Лоуренс - Ошимское колесо

Снорри смотрит на свой топор. Отец отца его отца назвал его "Хель". Возможно, какая-нибудь вёльва предвидела его судьбу и предложила название. Может, то была Скилфа, уже тогда старая. Снорри смотрит на воина – это человек его роста, может на дюйм выше. Отец Снорри был такого же роста, и волосы были такие же. – Ты… не может быть… – Волоски на руках Снорри встают дыбом, и по спине бежит холодок, а во рту пересыхает, и не вымолвить ни слова. – Отец? – Слёзы заливают его глаза.

Мужчина протягивает обе руки и снимает шлем, стряхивая волосы с лица. Это не его отец, хотя и очень на него похож.

– Они ждут тебя. – Воин кивает назад на ущелье. Кости демонов усеивают каменистую землю насколько хватает взгляда, местами там их целые кучи, расколотые, разбитые черепа откатились к стенам. – Я оберегал их, как мог. Я знал, что ты придёшь.

Снорри моргает, видя, но не понимая. Воин снимает латные рукавицы и вешает их на пояс.

– Им нужен ключ, – говорит он.

– Что? – Лицо Снорри колет, его губы шевелятся, но слов не выходит.

– "Им нужен ключ" – последние слова, которые я тебе сказал. Я хотел сказать больше. Что я любил тебя. Поблагодарить, что ты меня нашёл. Попрощаться.

– Карл!

– Отец.

Два мужчины яростно обнимаются.

Убийца снова споткнулся, и меня опять выбило из истории. Я оглянулся вокруг, но не увидел ничего из ужасов Ошима – мой взор был слишком затуманен.

– Я могу пойти с тобой, отец.

– Нет. – Снорри кладёт руку сыну на плечо. – Твоё место в Вальгалле. Они поймут… это. – Он поднимает топор в сторону побоища в ущелье. – Но больше будет чересчур. Мы оба это знаем.

Карл склоняет голову.

– Я горжусь тобой, сын. – Это кажется нереальным – что Карл перед ним и снова говорит слова прощания. Снорри хочет забрать своего мальчика домой, но перед ним стоит мужчина. Мужчина, которого в Асгарде ждёт место – место за столом в зале Одина.

– Однажды мы будем сидеть вместе, отец. – Карл улыбается, почти стеснительно. – Так и будет.

Снорри в последний раз обнимает своего мальчика. Объятья воина.

Отпускает его. Если он простоит здесь хоть немного ещё, то не сможет уйти.

Ребёнок, которого он воспитал, стал мужчиной. Ещё до того, как он умер. Карл, который играл на берегах фьорда Уулиск, который гонялся за зайцами, пас коз, играл деревянным мечом, любил отца, смеялся и плясал, сражался и бегал… тот мальчик по́жил своё, и по́жил хорошо.

Ещё до того, как Свен Сломай-Весло разорвал их мир, этот мальчик крепко засел в памяти Снорри, а теперь его место занял юноша. Снорри уходит прочь, не в силах сказать что-либо ещё, не оглядываясь назад, забыв о ранах. Его руки помнят, как держали сына.

ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТЬ

– Ял! – Что-то потянуло меня за руку. – Ял!

– Что? – Я стряхнул видение Снорри и Карла. Нас окружала заброшенная пустошь, лошади медленно шли, сильно дул ветер, обещая дождь. Прямо впереди, опустив голову, ехал Снорри, погружённый в воспоминания, и всё ещё рассказывал свою историю. Мне хотелось вернуться в неё. – Ял! – голос Хеннана у меня над ухом.

Небо над нами стало пурпурной раной, вихрем, притягивавшим взгляд. Унылый ландшафт вокруг полнился возможностями, и все не сулили ничего хорошего. Я повернулся в седле. Хеннан, сидевший за моей спиной, снова потянул меня за рукав. – Что?

– Мы проехали над Колесом! – Он указал назад, на низкий гребень в пустоши, похожий на древнюю насыпь, прямой линией тянущийся в обе стороны… хотя, проследив взглядом, я заметил лёгкий изгиб.

– Ты смотрел? – Мой взгляд метнулся на чудовищные фигуры, которые уже начали собираться неподалёку. Они выглядели неприятно похоже на демонов, которых описывал Снорри. – Как вышло, что ты не…

– Мёртв? – Хеннан пожал плечами. – Моей семье это место не вредит, как другим людям.

– Ну а меня оно пугает до усрачки. – Я закрыл глаза, пытаясь вернуться в историю Снорри. – Мы едем к сердцу Колеса. Дай мне знать, когда окажемся на месте.

– В центре Колеса нет ничего, кроме хаоса. – В голосе Хеннана слышалась настойчивость, и эта нотка волнения зацепила моё внимание, несмотря на зов рассказа Снорри. – Сердце Колеса в кольце, в месте, откуда управляются машины.

Я сердито посмотрел на него.

– А ты откуда знаешь?

– Из рассказов дедушки…

– Байки козопаса? – Я сплюнул, сердясь, что парень рисковал моей жизнью ради этого. Моё воображение уже рисовало демонов в темноте за ве́ками, и Колесо очень скоро сделает их реальными.

– Ты никогда не спрашивал, кем был Лотар Вейл! – он уже кричал.

– Кто?

Хеннан ударил меня по почкам. Меня! Принца Красной Марки ударил какой-то крестьянин-еретик!

– Дед моего деда. Лотар Вейл. Он был самым знаменитым аномагом своего времени. Ему удалось вернуться к границам и вырастить там семью. Он знал это место!

– Чёрт! Снорри! – Я развернул Убийцу. – Снорри!

Оглянувшись, я увидел, как Снорри поднимает голову, отрываясь от своего видения, и как встряхивается Кара.

Вдалеке, примерно в четверти мили вдоль дуги Колеса монотонность ландшафта нарушали блочные очертания: какое-то небольшое здание.

– Нам надо добраться туда! – указал я. – Держитесь. – И пустил Убийцу лёгким галопом. Меня омывал холодный ужас, и вместе со страхом явились серые фигуры – они поднимались из пустоши, словно туман, и, стоило мне посмотреть на них, сгущались в более вещественные формы. – Вперёд!

Демонические фигуры, мертвецы, механические бесы с ножами вместо пальцев, ведьмы, чёрные щупальца, с которых капала смола, люди-сосны, огромные псы-черти, горящие волки, джинн… продукты моего богатого воображения так густо населили пустошь, что на ней едва хватало места на всех.

– Ял! – крикнул сзади Снорри. – Ял! Это всё ты!

Он был прав. Во всём Колесе не хватит места для всех моих страхов – и больше ничьи кошмары сюда бы не втиснулись.

– Очисти разум! – крикнула Кара. Никогда не слышал совета бесполезней. Да у этой ведьмы котелок должны за такое отобрать.

Кошмары приближались со всех сторон, не оставляя прохода. Я попытался сбить частично сформировавшегося волка Фенриса, но тварь, хоть и туманная, оказалась достаточно твёрдой, чтобы оттолкнуть Убийцу, и мы с криком свалились. Падение с лошади – быстрый путь сломать себе шею. А если и лошадь под тобой падает, то к ранам нередко прибавляется сломанное бедро. К счастью у меня было немало практики падений с лошадей, а вереск обеспечил почти мягкое пружинистое приземление. В итоге я растянулся на зелёном шипастом кусте утёсника, хныча скорее от страха, чем от боли.

– Ялан Кендет. – Холодный шипящий голос.

Я посмотрел вверх. Надо мной стоял Джон Резчик с щипцами в руках и с той же самой улыбкой черепа на лице, как в тот раз, когда Мэрес Аллус приказал ему отрезать мои губы. Что-то просвистело над моей головой и остановилось с глухим мясистым звуком. Топор Снорри под углом торчал из груди Джона Резчика, одно из двух одинаковых лезвий погрузилось по древко.