Валерий Теоли - Печать бога (СИ)

- Господь мой - скала моя, не оставь меня, да не убоюсь я... - Командор откинулся на спинку резного кресла, устремив взор к потолку. - Неужели мои носильщики, возвращая меня, перепутали местную резиденцию Ордена Карающих с проходным двором? Где слуги?

- Ваше Священство, дело срочное, - смущаясь, продолжал юноша. - Мы поймали человека, поносящего наш город и священнослужителей. Он называет себя Эстебаном Вернье, отшельником.

- Вернье?

Ди Вижен знал Эстебана Вернье понаслышке. Тот жил в окрестностях Лавраца, избрав местом отшельнического подвига дупло самого большого дуба, питался гусеницами, жирными личинками жуков, которых находил там же, на дереве, и подношениями крестьян, почитавших его как блаженного. Сам командор полагал его умалишённым и относился к нему с некоторым подозрением, как и ко всем отшельникам, поскольку не понимал причин, загонявших вполне трудоспособных мужчин далеко от благ общества. Церковь не имела единого мнения об отшельничестве. Одни превозносили его до небес, чествуя отшельников как героев, другие критиковали, справедливо рассудив, что человеку, пребывающему в отдалении от светоча веры, то есть Церкви, невозможно устоять от соблазна неправильной, своевольной трактовки Святого Писания. Таким образом, отшельник становился опасным еретиком, поэтому уважительное отношение к нему невозможно.

Спустя несколько минут ди Вижен лицезрел запертого в камере человека. Вопли его мрачных пророчеств разносились по пустым коридорам подземелий, находившихся под зданием резиденции. Худой, перепачканный сажей, пылью и неизвестно чем ещё, заросший старик напрочь отбивал желание с ним знаться. Прикованный цепью к каменной стене, он сидел, вытянув ноги.

- Вы действительно Эстебан Вернье, отшельник? - поинтересовался вошедший командор, зажимая нос кружевным платочком: здесь витал целый букет резких, непередаваемых запахов.

- Я! Я Эстебан Вернье! Отпусти меня, дабы не уподобиться демонским слугам, и спасёшься! - кричал старик, зловеще сверкая глазами. - Проклят город сей пред ликом Творца, разрушен вскоре будет! Обиталище нечестия и греха! Беги отсюда, если можешь, спасайся!

- Зачем вы прибыли сюда? - поморщился ди Вижен.

- Явился мне во сне Бог и повелел нести весть о проклятом Лавраце и проклятых ведунах, повелел найти магистра Вальдена ди Сави!

Ясно, разговаривать с Вернье бесполезно. Наихудшие подозрения оправдались.

Слуга дёрнул командора за рукав роскошного одеяния.

- Кани! Где тебя носило, старый пройдоха? - вскинулся ди Вижен.

Опытный слуга никак не отреагировал на реплику господина. С серьёзнейшим выражением рябого лица он невозмутимо сказал:

- Ваше Священство, прибыл святой охотник Давид Адами, просит немедленной аудиенции.

Давид Адами, легендарный охотник за нечистью и слугами нечистого - колдунами, еретиками, ведьмами. Сердце каждого, заслышавшего его имя, сжималось. Формально он относился к Ордену Карающих и имел ранг прелата, то есть главного экзекутора. Но действовал он самостоятельно и никому конкретно, кроме понтифика Церкви, не подчинялся, что весьма злило руководство Ордена. Командор встречался с ним пару раз, и эти встречи он не назвал бы приятными. Адами считали вестником неприятностей; всюду, где бы он ни появлялся, случалось что-то нехорошее. Вернее, сначала происходило нечто плохое, а уж потом Церковь направляла вернейшего своего клирика расследовать случившееся. Зачастую святой охотник просвещал местные власти относительно устраиваемых безобразий и после тщательно проведённой охоты устранял проблему. Оно бы и хорошо, властям светской и духовной радоваться бы истребителю нечисти, да только истребитель чересчур скрупулёзно подходил к делу, отправляя на костёр не только виновника либо виновницу злосчастного происшествия, но и всех причастных. Скажем, поймал он ведьму. Обязательно ведь устроит допрос, вызнает, кто да как ей помогал, покрывал ведьмовство её бесовское, из-за чего стала она ведьмою, кому помогала. В результате наказывались зажиточные люди, дворяне, даже духовенство.

Давид ожидал в библиотеке, располагавшейся на втором этаже резиденции. Был он высоким жилистым человеком, по слухам невероятно сильным. Плотный чёрный плащ ниспадал до пола, на боку висел обоюдоострый меч с необычно узким клинком. Адами обернулся на звук шагов. Жёсткое обветренное лицо покрывала сеточка морщин, пересекавшихся с многочисленными шрамами, уродовавшими без того некрасивые черты и подчёркивавшими боевое прошлое их обладателя. Святой охотник никогда не улыбался, чем вгонял в тоску всех, кому не повезло с ним общаться.

- Рад видеть вас, Давид! - поздоровался командор.

- Приветствую, - ледяным тоном ответил Адами.

- Присаживайтесь, - пригласил ди Вижен. - Угостить вас чем-нибудь? Есть замечательная дичь, луковый суп.

- Нет, благодарю. Я приехал сообщить о смерти отшельника Эстебана Вернье. Позавчера он найден мёртвым.

Ветерок гнал по небу перистые облачка. Они казались длинными косяками летающих рыб, сверкающих серебристыми боками на фоне яркой небесной синевы. Тянулись треугольные стаи птиц, возвратившихся из таинственных южных стран. Внизу раскинулись плодородные земли Виталийского королевства. Зеленела травка, ветви деревьев выбросили первые листочки, радостно щебетали пернатые. Сторонний наблюдатель, окажись он здесь, наверняка подумал бы: идиллия!

Но что это? Соловей поперхнулся собственной песней, крылатые певуньи разом запнулись, мирно почивавшее на пригорке семейство кроликов бросилось врассыпную. А над кронами низких деревьев показался трепыхающийся облезлый совиный голубь. Привязанный к когтистым лапам свиток мотался из стороны в сторону, немилосердно колотя его по бокам. Круглыми глазищами, полными необъяснимого фатализма, птах уставился вперёд, где угадывались чёткие контуры города. Из приоткрытого загнутого клюва свешивался розовым шнурком язык.

Совиный голубь, выведенный магами Священной Тролльской империи специально для почтовых нужд, преодолел долгий путь. О том свидетельствовали тяжёлые движения, выдававшие труд, с которым почтальон удерживался в воздухе. Никакая другая птица не вытерпела бы нагрузок, на которые был рассчитан совиный голубь. Многие, особенно остатки лесных эльфов, до сих пор вроде бы партизанившие поблизости от болот - любимых мест отдыха троллей, - утверждали, что тролли надругались над Природой, сотворив таких ужасных тварей, коими являлись совиные голуби. Тролли степенно возражали, называя причудливых созданий плодами научного эксперимента, не более того. Так или иначе, совиный голубь являлся лучшей почтовой птицей Закатных Земель; он был удивительно живуч - долетал, бывало, до пункта назначения, пронзённый парой-тройкой эльфийских стрел, невосприимчив к вражеским заклятьям и целеустремлён - покрывал огромные дистанции без посадок. Не говоря уже о перехвате с использованием соколов, ястребов и прочей хищной летающей живности - опознав указанную цель, нормальный перехватчик менял траекторию полёта и с непонимающим видом садился на руку хозяину. Ко всему прочему, необыкновенный почтальон имел зачатки разума.