Александр Тув - Новобранец. Служба контрмагии [цикл]

— Обрати внимание, — обратился по — русски Шэф к Денису, — этот перец привык считать себя лицом неприкосновенным, причем во всех смыслах: дипломатическом и физическом и сейчас его картина мира сломана, шаблон разорван — его можно брать голыми руками… А если бы мы имели дело с профессиональным разведчиком, внутренне готовым ко всему — то пришлось бы действовать совершенно иначе…

— Как?

— Будет случай — увидишь… а на словах… — это не то… видеть надо.

— Понятно…

— Так… — распорядился верховный главнокомандующий, — тащите сюда бочку, — он для наглядности показал руками высоту и диаметр сосуда, — когда припрете — наполните морской водой до краев. И поживее! Считайте, что у вас зачет по пожарной тревоге! — Точного значения этих слов дежурная смена, естественно, не поняла, но двигаться стала быстрее. — А эти пусть пока подумают о делах своих скорбных, — Шэф кивнул на пленников, пребывающих в полуобморочном состоянии: консул от того, что над ним был совершен гнусный акт ничем неприкрытого и ничем неспровоцированного насилия, а его офицеры от того, что стали живыми свидетелями (интересно, бывают ли мертвые?) этого страшного злодеяния.

После того, как бочка была доставлена и наполнена морской водой, главком обратил свой взор к личному составу «дипмиссии», так сказать — главным действующим лицам, разыгрываемой трагедии… ну — у трагедии — это если смотреть на происходящее с точки зрения дипломатов Высокого Престола, а если со стороны компаньонов, то… — что не трагедии точно, но и не драмы с комедией… короче — черт его знает — спектакль и спектакль.

Выбранное командором место было очень удобно для проведения всяческих противоправных действий, находящихся вне рамок юридического поля — все участники: Шэф, Денис, незаконно удерживаемые дипломаты, матросы, используемые на вспомогательных работах — типа: принести бочку, наполнить бочку, скрутить пленных, подтащить пленных и т. д., были надежно укрыты от любопытных глаз спущенными парусами и высокими бортами, так что свидетелями происходящих событий были только чайки, но им все происходящее было до фонаря.

— Значитца так… ребята, — доброжелательно обратился Шэф к несчастной троице, пожиравшей его глазами, и в высшей степени ласковым тоном продолжил свое выступление: — Я человек не злой… я наоборот — добрый человек… это все могут подтвердить… — он бросил мимолетный взгляд на матросов и по тут же раздавшемуся одобрительному гулу, дипломаты, если бы они не потеряли всяческую способность к логическому мышлению, должны были бы понять, что да — Лорд Атос очень добрый человек! — Но! — Он поднял палец, останавливая верноподданнические возгласы и возвращая на палубу тишину. — Я очень не люблю, когда меня обманывают. Очень… — верховный главнокомандующий сделал расстроенное лицо, как бы скорбя о несовершенстве мира, в котором встречаются люди, пытающиеся его обмануть и тем самым нарушить высшую, не всеми, к сожалению, осознаваемую гармонию этого мира. — Поэтому сделаем так… — «дипмиссия» уже немного пришла в себя и смотрела на командора более — менее осмысленным взором, — я задам вам всем некоторые вопросы… и если ответы будут одинаковые — я вас отпущу… А если хоть на один вопрос ответы будут разные… — Шэф сделал мхатовскую паузу, во время которой даже чайки прекратили орать, — … я вас утоплю…

— Но послу… — залепетал консул Хан Карум, однако договорить ему верховный главнокомандующий не дал:

— Как честный человек, я должен предоставить вам возможность ознакомиться с тем, что вас ждет — чтобы ваш выбор был осознанным и осмысленным… да и помыться кое — кому не мешает… — он щелкнул пальцами и два здоровенных матроса, прекрасно понимавших чего от них требуется, подтащили главу «дипмиссии» к бочке. Взаимопонимание, возникшее между верховным главнокомандующим и матросами, когда не требуется никаких лишних слов, не является столь уж редким делом — вспомним хотя бы Остапа и Шуру Балаганова в эпизоде с мятежным Михаилом Самуэлевичем, когда Шура ориентировался только на интонации голоса своего командора — и при этом ни разу не ошибся!

Ювелирную операцию по удержанию головы консула в этой самой бочке ниже поверхности воды, Шэф не передоверил никому — сам все сделал — тут нельзя было ни переборщить, ни недоборщить — клиент не должен был захлебнуться, но в тоже самое время, должен был оказаться на самой границе царства Аида, чтобы доподлинно осознать, чем ему грозит вранье.

Честно скажем — Денису происходящее не нравилось. Не нравилось, хотя он прекрасно понимал, что делает это Шэф не для развлечения, а для пользы дела, что никакого удовольствия от пытки — если называть вещи своими именами, командор не испытывает, но все равно смотреть на пускающего пузыри и сопли беспомощного человека ему было неприятно.

«То есть, мясо жрать мы любим… а вот свинку заколоть или бычка зарезать — это пусть другие… а мы чистенькие останемся… — так что ли?» — каким-то неприятным тоном поинтересовался внутренний голос.

«Да прекрати ты… — все я прекрасно понимаю… что Шэф делает грязную работу за меня… — тут Денис запутался: — ну — у… не то чтобы за меня, а… ну — у… если бы не он… пришлось бы мне… — допросить-то этих все равно надо…»

«Тогда откуда это интеллигентское чистоплюйство: нравится… не нравится…» — сурово осведомился внутренний голос.

«Отвянь!.. Я все прекрасно понимаю… Но может мне это не нравиться!? Вон, рыбий жир — жуть какой полезный, а на вкус противный! Так и здесь: я не говорю, что не надо этого делать… Я говорю, что мне это не нравится! Может мне это не нравиться!?.. А!??»

«Может…» — после ощутимой паузы согласился внутренний голос, и на этом дискуссия была завершена.

Между тем «водные процедуры» продолжались, и после того, как аналогичная экзекуция была проделана с консульскими офицерами, командор велел бросить их в трюм, а сам принялся допрашивать пришедшего в себя консула. От былой спеси и гордого достоинства у Хана не осталось ничего — он был готов отвечать на любые вопросы и открывать любые секреты.

— Что тебе понадобилось на борту «Арлекина»?

— Марка, подтверждающая, что судно является собственностью Высокого Престола.

— А она есть?

— Да. Хранится в тайнике в капитанской каюте.

— Где именно?

— В столе есть секретный ящик.

— Пойдем, покажешь! — приказал главком и вся троица: Шэф, Денис и развязанный Хан Карум направилась в сторону кормы. Матросы, которые до этого подтаскивали несчастных пленников к бочке, тоже было сунулись за ними, но верховный главнокомандующий бросил на них короткий взгляд, и добровольные помощники палача как будто приросли к палубе. Что характерно, боцман, во время допроса находившийся рядом и казалось бы имевший некоторые основания, чтобы последовать за «черными демонами» и их пленником — как никак, а фактически — старпом и должен быть в курсе всего, что происходит на борту, так вот — он даже бровью не повел в сторону капитанской каюты — вот что значит житейский опыт, подкрепленный врожденной мудростью! — или же мудрость, подкрепленная опытом.