Александр Тув - Новобранец. Служба контрмагии [цикл]

— Надо зажечь специальную свечу перед Связным Шаром… но это делается только по приказу из Паранга… из Капитула.

— Сегодня жгли?

— Да.

— Так — так — так… а скажи-ка мне, мил человек… а чего это вдруг, колдун ваш, который главный, не в штате, не дипломат неприкосновенный, — тут Шэф усмехнулся, — а изображает из себя черт знает что? Диверсии небось всякие готовит, Джеймс Бонд хренов?

Смутить и подавить консула Высокого Престола Хана Карума больше, чем он уже был смущен и подавлен, было невозможно, поэтому он не обращая никакого внимания на необычные слова и термины, тут же перешел к ответам по существу:

— Как в штат? — искренне удивился он. — Тар Гливар некромант… а здесь с этим… — он пошевелил пальцами, — не любят в Бакаре некромантов… это раз. А самое главное, согласно Арайской конвенции о дипломатических представительствах в порто — франко Бакар от триста пятьдесят восьмого года от Основания Высокого Престола, наличие магов в составе консульских представительств запрещено.

— Ясненько… а скажи, пожалуйста…

Внезапно, эта в высшей степени интересная беседа была прервана… хотя пожалуй что не беседа, а диалог — беседа, это когда несколько людей разговаривают, а диалог, когда двое, а Денис хоть в каюте и присутствовал, участия в разговоре не принимал, так что правильнее будет так — внезапно, этот в высшей степени интересный диалог был прерван тактичным стуком в дверь и вежливым голосом боцмана:

— Господин! Тут это… — Шэф бросил короткий взгляд на Дениса и направился к двери, оставив старшего помощника и консула наедине.

Когда дверь за верховным главнокомандующим закрылась, Хан, проводив его печальным взглядом, прошептал себе под нос что-то неразборчивое и понуро уставился в пол. В каюте воцарилась вязкая, гнетущая тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием консула, так до конца и не отошедшего от «водных процедур». Денис от природы был добрым человеком и несмотря ни на что продолжал им оставаться — ему не нравилось доставлять страдания ближнему, который лично ему ничего плохого не сделал. Другое дело, что после определенных событий, эта природная, так сказать — врожденная доброта, сильно сузила свою сферу влияния на его поступки. Теперь Денис четко отделял мух от котлет, а пирожки от котят.

Хороший урок, преподанный ему экс — Гроссмейстером Ордена Пчелы ш'Эссаром, наглядно показал к чему приводят на войне попытки дистанцироваться от боевых действий, которые, вроде бы, напрямую тебя не затрагивают, попытки не заляпаться кровью в мясорубке, попытки встать над схваткой, попытки остаться чистеньким, купаясь в дерьме. Если бы не этот драгоценный опыт, Денису наверняка захотелось бы эту тишину разрушить — не нравилась она ему, он наверняка сказал бы консулу что-нибудь ободряющее. Но, урок от покойного Гроссмейстера Денис усвоил хорошо, и этот интеллигентски — чистоплюйский порыв подавил в зародыше, справедливо рассудив, что раз допрашивать пленника он не собирается, то и нарушать тишину причины нет, и тем более нет резона разрушать сложившуюся в каюте атмосферу — определенно мрачную, очень подходящую для допроса, а особенно для допроса с пристрастием. Такая атмосфера для пыточного каземата — первое дело! — вот только создать ее непросто, если обходиться лишь психологическими методами, без рукоприкладства, а уничтожить очень легко, сказав что-нибудь неподходяще — как говорится: не то, не там и не вовремя. Однако, тишину нарушил сам консул:

— Он меня убьет… — тихо и обреченно сказал Хан.

— Лорд Атос? — уточнил Денис.

— Нет… Тар Гливар…

От тоски и безысходности, звучащей в словах консула, Денису стало просто не по себе. Нет, умом он прекрасно понимал, что этот человек враг, что он с противоположной стороны баррикад, что он заодно с теми, кто пытался убить их с Шэфом на острове и утопить в океане, но вот было ему жалко этого немолодого, сломленного человека, и все тут… Скорее всего это иррациональное чувстве было вызвано тем, что консул, до того как попал в цепкие лапы верховного главнокомандующего и не потерял своего неброского лоска, очень походил на его школьного историка — хороший был мужик, справедливый, а может быть присутствовало и еще что — уже совершенно неосязаемое, но он совсем уже было открыл рот, чтобы сказать что-то позитивно — бессмысленное, типа — мол: все будет хорошо! — но тут, на его счастье, распахнулась дверь каюты и на пороге показался Шэф, предотвратив тем самым, совершение старшим помощником должностного преступления. Верховный главнокомандующий бросил цепкий взгляд на мизансцену, мгновенно оценил ее, по обыкновению ухмыльнулся и молча поманил Дениса пальцем. Когда дверь в каюту закрылась, лишив консула возможности подслушать разговор, Шэф произнес:

— Дэн, там отряд стражников пришел освобождать наших гостей. Придержи их минут пять, мне надо договорить с консулом, да и боцман пока извлечет офицеров из трюма и попробует привести их в божеский вид.

Денис молча развернулся и направился к сходням, с тревогой отметив, что с пирса уже доносятся разнообразные крики и лязг железа.

— Постарайся без кровопролития, — добавил в спину Шэф, — но пять минут — по — любому!

«То есть… если пойдут на прорыв раньше времени… то доставать когти и драться? — я правильно понял?» — хмуро поинтересовался внутренний голос.

«Похоже, что так…» — не менее хмуро отозвался Денис.

«Как это у нас квалифицируется? — сопротивление сотрудникам при исполнении… воспрепятствование отправлению правосудию…»

«Посягательство на жизнь сотрудника при исполнении…» — дополнил скорбный список Денис.

«Еще и без шкиры…»

«Ладно… альтернативы все равно нет — пять минут по — любому…» — подытожил Денис, подходя к трапу. С этого момента времени на внутренние диалоги с умным собеседником не осталось — пришло время действовать.

Ситуация у трапа, который защищала дежурная смена, сложилась неприятная: по нему еще не поднималась штурмовая группа, но весь пирс уже был оккупирован отрядом очень решительно настроенной стражи. В отличие от предыдущих правоохранителей, наряженных в тяжелую броню, играющую скорее сакрально — ритуальную роль проекции Власти наружу из места ее зарождения, чем выполняющую защитные функции — сражаться в этих доспехах было крайне неудобно, эти были облечены в удобные кольчуги, не сковывающие движений, и вооружены короткими мечами, наподобие римских гладиусов и круглыми металлическими щитами. Головы воинов защищали шлемы, смахивающие на каски вермахта времен второй мировой войны, а шею и горло прикрывала все та же кольчужная сетка. Метрах в пяти от трапа стоял щеголевато одетый молодой человек лет тридцати с аристократическим кинжальчиком на поясе. Вся его фигура дышала властностью и уверенностью в своих силах.