Анастасия Михайлова - Апокалипсис завтра

— Стой-стой-стой, Пит. Ты побежишь туда раным-рано? Она, наверное, еще спит. Да и где уверенность, что ты не обознался? Вероятность вашей реальной встречи меньше десяти процентов, учитывая масштабы Лондона, а если брать во внимание то, что раньше вы виделись в другой стране, то процент стремится к нулю с геометрической прогрессией.

— Срать я хотел на эту вероятность, Олли. Пойду и точно узнаю.

— Думаешь, тебе так просто расскажут, в каком номере она живет, и пустят внутрь? И если ты ранее повел себя, как говнюк, то, возможно, если на ресепшене все же согласятся тебе помочь и позвонят ей спросить о тебе, то навряд ли эта девушка позволит им тебя пустить.

Руп застыл с не надетой кофтой в руках. А ведь Олли был прав. Дэни полагалось сейчас, как каждому порядочному вампиру, ложиться спать, плотно закрывая шторы. До заката ее лучше не беспокоить. Тем более не придется придумывать новых оправданий своего отсутствия и втягивать в это постороннего человека.

— Ну, что, ты больше не бежишь, сломя голову? — усмехнулся блондин. — Экскурсия только через три часа. Предлагаю пару часов еще поспать.

Весь следующий день Руперт вел себя тише, чем когда-либо. Вполуха слушал монотонные речи гида, отстраненно пялился в окно туристического автобуса, без интереса смотрел на музейные экспонаты, замки. Биг-Бен и Тауэрский мост проплыли в его сознании где-то рядом. Пару раз он пытался дозвониться до Джимма. Но того, видимо, все же достала мама Саманты и придушила «невыносимого балбеса». Или они все-таки начали свою кампанию по умелому заметыванию следов. Руперт искренне надеялся, что вампирские приспешники не смогли добраться до Сэм, которая в мире бессмертных ценилась даже слишком высоко. Парень переживал и понимал, что больше ему никогда не вернуться в Нуоргам. Не побродить по тихим улочкам, не насладиться полярным сиянием в полной природной темноте. На самом деле, он не был уверен, что стоит продолжать учиться и жить в Финляндии. Ему хотелось обратно, в Америку. Потому как родных в холодной стране у него больше нет. Да, черт подери, Руп хотел повидаться с матерью, возможно, наконец-то, вдарить Натану по морде. Показать, что он вырос и не желал больше мириться с обычным течением жизни.

Рихард, видя, что побитый студент сам не свой, не лез к нему с придирками и призывами внимательнее слушать экскурсовода.

День на удивление выдался ясным. Солнце грело землю, и в его лучах Лондон ожил новыми красками. Город и раньше не казался серым, как любят писать некоторые авторы, напротив, Лондон был полон красок. Зеленая листва, красные омнибусы и телефонные будки, кирпичные стены разных оттенков, стеклянные витрины с яркими товарами, разномастные люди и машины. Серое небо только дополняло все это. Но когда засветило солнце, город будто оживал, словно чья-то умелая рука прибавила в графическом фильтре мира яркости. Такой солнечный Лондон понравился Рупу. Можно сказать, он даже влюбился в него, глядя на все эти улочки.

Появившаяся было улыбка на лице резко потухла. Автобус ехал медленно в плотном потоке машин, поэтому Руп без труда заметил, как на него внимательно смотрят. Мужчина резко выделялся из толпы, не только потому, что стоял на тротуаре, вперившись взглядом в сидящего в транспорте парня, а еще тем, что сама толпа вечно спешащего народа огибала его по ровной дуге, совсем не замечая.

Льдистые глаза были холодны, в то время как на скандинавском лице сияла ужасающе притворная улыбка. Светлые волосы были зачесаны назад, на самом субъекте был дорогой костюм, но Руперт видел в нем наложившего на себя руки более двадцати лет назад кумира бунтовой молодежи девяностых. Руп и сам иногда прослушивал песни его группы. Поразительно сходство ужасало.

Мужчина поднял руку и приветственно помахал пораженному студенту. Руперт, словно во сне медленно помахал в ответ. Мужчина осклабился и изобразил что-то руками. Нечто похожее на взрыв.

Что за черт?

В этот момент где-то недалеко зародился низкий гул, все вокруг задребезжало и затряслось. Стекла треснули, а люди на улицах попадали, словно их что-то подкосило. Огненный цветок взрыва расцвел над крышами Мерсер-стрит. Потребовалась секунда на осознание, где именно произошел взрыв. Руперт соскочил с места и побежал вперед по салону, нехорошо толкнув женщину-гида.

— Молодой человек, вы куда? — возмутился водитель.

— Открывай!

— Питер, садись на место! Не видишь, что на улицах…

— Заткнись, Рихард! — не своим голосом заорал на преподавателя парень, тот сразу как-то стушевался от неожиданности. — Открывай, мать твою!

— Нет, — уперся водитель, но Руп дернул его за рукав и занес кулак. — Эй, пацан!

— Питер, не надо! — аспирантка взвизгнула.

— Сраный идиот, что ты устроил?! — главный сопровождающий очнулся.

— ОТКРЫВАЙ ЧЕРТОВУ ДВЕРЬ! СЕЙЧАС ЖЕ!!

Плевать он хотел на то, что у сопровождающих будут серьезные неприятности, если что-то случится. Сейчас ему было безразлично, что произойдет с остальными.

Створка отошла в сторону, и под общие крики группы Руп выбежал на улицу, стремясь скорее добраться до отеля, где проживала Дэни. На самом деле, он не был уверен ни в чем, кроме того, что видел в холле «Редиссон» именно Дэни. Вопросы вроде: «Может, она приходила туда к кому-то?» отодвинулись на задний план.

Активно работая локтями и расталкивая бегущих от места происшествия паникующих людей, он начал пробираться к отелю. Лишь краем глаза Руп заметил развороченное здание и ужаснулся, часть номеров буквально вынесло со всем содержимым на улицу и головы прохожих. Люди, оказавшиеся под обломками, кричали от боли и бессилия. Кто-то безмолвно лежал, покореженный, распластанный с неестественно вывернутыми конечностями, а вокруг растекалась темная лужа крови. Пламя разгоралось все сильнее и начинало пожирать здание.

Полицейский, который, видимо, был поблизости, попытался остановить студента, но Руперт так вмазал ему, что желания останавливать сумасшедшего у полисмена убавилось в разы.

Только в покореженном холле он понял, что не знает в какой стороне ему искать девушку. Если вампир мог выжить при взрыве, то навряд ли ему удастся регенерировать под прямыми солнечными лучами, или и того хуже. С лестницы начал валить дым, но юноша без всякого страха бросился вверх по ступенькам, отчаянно выкрикивая имя, которое стало его личным наваждением за последние несколько лет.

— Крошка Дэни, — нашептывал во сне какой-то голос.

Дэни огляделась, но повсюду была полнейшая тьма. Она почему-то ясно сознавала, что все это было лишь сном.

Ее сновидения обычно не имели с реальностью ничего общего. Дэни действовала в них словно сомнамбула, но в этот раз полностью контролировала свое тело и разум. Только вот это никак не помогало понять, что, черт побери, происходило.