Анастасия Михайлова - Апокалипсис завтра

Когда Джимм пришел к нему с поздним визитом, картина не отличалась от обычного: Скъел так же сидел в кресле и попивал настойку, слушая, какую-то финскую певицу шестидесятых годов. Он мирно улыбался, блаженно потягивая и причмокивая губами после очередного глотка и в редкие, наверное, особо трогательные моменты песни, подпевал женщине из прошлого. Джимм сидел рядом и наблюдал за своим старым знакомым.

— Твой дед, Джимм, — голос Скъела был скрипучим, как хруст снега под ногами, — засранец. Этот гад сгинул так же неожиданно, как и появился. Два года водили дружбу, а после этот долговязый смазливый засранец уехал, даже не предупредив и не попрощавшись. Я тогда долго вспоминал его плохим словцом.

— Я ведь уже вам говорил, что дед…

— Да, да, да, мальчик, я хоть и старый, но с памятью у меня все отлично. «У его родителей были проблемы» — так ты сказал. Да неважно сейчас это. Жалко его, хороший был мужик, — Скъел закашлялся и вновь приложился к напитку. — Писал редко, но никогда не забывал. И все-таки я правильно думал, что Калеб уже на небесах. Несколько лет не получал писем.

Бротт криво улыбнулся. Конечно, когда ты сначала бежишь от собственного клана, а потом и вовсе в беспамятстве валяешься в подвале, где-то в Луизиане, как-то забываешь, про старых друзей. Сколько бы ни прошло времени, Джимм так и не смог до конца привыкнуть к тому, что все его знакомые увядают буквально на глазах. Многих друзей он похоронил и поэтому старался меньше привязываться к смертным. Но что поделать, когда ты телепат и понимаешь все чувства смертных, знаешь мысли и видишь прошлое и будущее их глазами. Иногда лучше наблюдать за восхитительной вспышкой пламени, нежели лицезреть мертвый и ровный огонь, на который походило большинство этернелей.

— Кто бы мог подумать, что внучок Калеба в один прекрасный день придет ко мне и попросит провести церемонию бракосочетания. А ты ведь такой же смазливый, как дед.

— На счет смазливости не знаю, но, да, мне говорили, что я похож на него.

— Чертовски, парень! Сначала я вообще решил, что поехал головой.

Оба мужчины усмехнулись.

Джимм знал о его судьбе лишь по письмам. В пятьдесят восьмом этот мужчина занимал не последнюю роль в парламенте. Тогда Сшиллс хотели получить себе огромный кусок Финляндии и разместить здесь одну из резиденций. Это место было политически выгодно, учитывая напряженные тогда отношениях с кланом Семаргл. Русским тоже хотелось подобраться ближе к ослабевшим этернелям из Норвегии. Джимм два с половиной года жил в Хельсинки и подбирался через Скъела к верхушке. Но Бротт так и не успел сотворить задуманное, так как пришлось срочно возвращаться обратно и сдерживать взбесившихся Фиррор.

Когда-то прожженный политик, любитель крепкой выпивки и женщин в какой-то момент бросил все, женился и уехал в глушь. Получив нужное обучение, Скъел стал священником и теперь проповедовал всем слово Господне. Ну, и обручал, конечно.

— Скажи одно, — седовласый финн повернул к нему голову и посмотрел пронзительно-голубыми глазами на Джимма, — какого хрена так поздно? Ночью мне еще не доводилось соединять души.

— Солнце. Я плохо его переношу.

— Оооо, прям, как твой дед. Хреновая зараза. Но, — мужчина прищурился, — не похож ты на человека, который, как какой-нибудь вампир, на солнце жарится. Лицо-то загорелое.

Кровь Сэм, что давала ему возможность находиться под солнцем, сыграла свою роль и за те несколько дней, что пару месяцев назад он мог спокойно передвигаться под небесным светилом, хорошо отразились на бледной коже этернеля стойким загаром.

— Ну, так что, все в силе? — решил проигнорировать подозрительный тон Скъела вампир.

— Спрашиваешь, — медленно проворчал старик и глубоко вздохнул. — Староват уже для ночных бдений, но как отказать внуку одного говнюка.

Джимм послал старому священнику спокойную улыбку и, попрощавшись, вышел в сумерки. Можно поблагодарить провидение, что Скъел вообще пустил его к себе в такое позднее время.

Бротт долго смотрел в небо, стоя на пороге дома старого друга. Со временем привыкаешь ко всему, но как же иногда странно начинаешь себя чувствовать. Для смертных срок его жизни велик, столько мало кто живет. Со стороны же этернелей Джимм еще всего лишь мальчишка, верящий в свою уникальность и неуязвимость. Только события трехлетней давности дали ему возможность реальной оценки своих способностей и понимание того, что даже бессмертные смертны.

Он медленно зашагал в сторону дома и усмехнулся, поняв, как сошлись сейчас его мысли с мнением Руперта. Парень так же, как и раньше не желал присоединяться к темной стороне жизни. Свет его манил, жизнь ему нравилась. Руп откровенно наслаждался пищей, крепким ночным сном, теплыми солнечными лучами. Ему нравилось, как некоторые из девушек щурились ярким днем, как улыбались ему, такому не похожему на обычных финских парней, с акцентом, что иногда смешил их. Он любил то, как жил, и ничего менять ему вовсе не хотелось. Когда-то им с Самантой придется наблюдать, как Руперт стареет, чахнет, покрывается морщинами и неотъемлемыми болячками старости смертных. Им придется смотреть на его похороны. Будет ли он в кругу любящей семьи? Жена, дети, внуки? Этот парнишка еще лишь в самом начале своего пути. Но как же этот путь мимолетен по сравнению с вечностью этернеля. Иногда казалось, что еще немного, и Джимм попросту перестанет замечать время, бегущее где-то рядом с ним.

Самое страшное: Бротт не знал, каким будет их с Сэм ребенок. Что если он будет обычным смертным? Неужели они станут наблюдать, как тот неизбежно растет и стареет. Сможет ли Джимм самолично, жалея его короткий век, убить чадо и возродить в более жестокой жизни, где ты вынужден добывать себе кровь и вечно конкурировать с другими. Ему не хотелось, чтобы ребенок был как-то впутан в политические игры кровных братьев. Невинное создание не должно касаться той грязи, что царит в подлунном мире.

Странно, и когда же он переменил свое мнение о братьях? Да, они всегда казались более холодными, расчетливыми, но чтобы так откровенно ненавидеть всех… такого еще не было. Сэм или же будущий ребенок так влияли на его отношение, кто знает?

Телепат глянул время на смартфоне и парой быстрых скачков переместился к дому. Вот-вот должны были приехать Руп с Дэни. Кажется, он уже мог чувствовать скомканные чувства и мысли парня.

Вампир помотал головой. Все же эта девчонка сильно запала в душу Руперту. Как бы он себя не утешал, не обманывал, но при каждом упоминании ее имени, у него внутри что-то екало, да так, что нарочно держащий свой дар в узде Бротт, чувствовал это.

Мужчина собирался было зайти в дом и предупредить Саманту, но что-то заставило его остановиться.