Анастасия Михайлова - Апокалипсис завтра

Сэм в ответ только странно усмехнулась и закатила глаза. Джимм встал и начал нетерпеливо расхаживать перед диваном из стороны в сторону. Ему никак не давалось держать себя в спокойной узде из-за предстоящего Собрания и его скорого появления перед древними этернелями. Это будет концом спокойной жизни, даже если удастся вновь подстроить собственную смерть, вряд ли кто-то из тех «мудрых» созданий поверит в его кончину.

Еще больше его волновала Орифия. Он уже мог прекрасно предугадать этот со стороны холодный и не интересующийся взгляд, за которым, она так эффектно сможет скрыть острую уязвленность, что будет впиваться в него на протяжении всего Собрания кинжалами. Его выступление на стороне клана Вуду станет для нее, верующей во всеобъемлющую любовь своего непослушного дитя, больным уколом в самое сердце. Бротт практически был уверен, что мать верит, будто в конечном итоге всегда послушный мальчик придет обратно к ногам той, что его обратила, и покорно склонит голову, ожидая очередного поглаживания по голове и нежных слов.

Он уже не тот, что был десятилетия назад, не тот, что испытывал потребность в матери, и не тот, что оставит все ради нее и ее благословения.

Хватит.

Эд, прав, он не посмеет дать ей собой манипулировать, не отступится. Есть кое-что гораздо важнее вечных интриг Рифи — жена и его будущее в виде крохотного карапуза. Разве это не подарок богов? Джимм ухмыльнулся.

— Я не виделся с главой Сшиллс более четырех лет, Сэм, — он посмотрел на нее, на лице этернеля застыла кривая улыбка. — И, черт возьми, позволю мной крутить, как раньше…

Глаза Джимма стали вдруг безучастными, и он затаил дыхание.

«Я на месте», — раздались уверенные мысли друга в голове, по спине прошли обжигающие пальцы призыва. Не так, как раньше. Это еще раз доказывало, что Эд стал куда сильнее себя прежнего.

«Дай мне пройти дальше», — попросил телепат, ощущая непроходимую, словно толстая гранитная стена, заслонку в сознании нынешнего главы Орлеанского клана вудистов.

Тот злорадно хихикнул и позволил проскользнуть в свое сознание, мастерски отгораживая любопытную силу телепата от всех воспоминаний и мыслей. Другу нравилось то, что он теперь мог противостоять вездесущей силе Джимма и закрываться так плотно, чтобы бывший Сшиллс не мог просунуть свой нос, куда не стоит.

Саманта, заметив, что муж опять «на связи», со вздохом взяла в руки смартфон и ушла в другую комнату, решив написать матери с поддельного аккаунта на фейсбуке.

«Хло еще не пришла?» — поинтересовался Эд, отряхивая с рукавов куртки мелкие капли дождя.

«Нет», — коротко ответил Джимм, с удивлением замечая знакомый старый особняк, находящийся в нескольких километрах от города. Когда-то это творение середины семнадцатого века принадлежало клану Сшиллс, и было любимо Сюзаром и его ближайшими ученикам. Тот часто проводил учебные недели для приближенных новичков именно в этом поместье, отстроенном по его личным эскизам.

Эдду хмуро взирал на редкие просветы светлого камня за дикой лепниной и золотом. Сюзар обожал барокко и считал, что нет более высокой ступени архитектурного искусства, а все, что после вышло из голов глупых людишек — лишь деградация вкуса и быта. Поместье отдаленно напоминали и Джимму и Эдду Версальский дворец. Если первого это ни сколько не напрягало, то второй чуть ли не блевал от вычурных завитушек и барельефов с голозадыми ангелочками. Темнокожий этернель еще раз подумал, каким же все-таки Сюзар был павлином. Бротт же удивлялся, когда это Рифи успела избавиться от любимой резиденции всех новичков в «нейтральных территориях» Шотландии.

«Кажется, Хло нашла в баре бутыль и решила навестить твою жену, — с усмешкой передал мысли Эд. — Бабский щебет не будет тебе мешать?»

«Нисколько. Если только они не начнут в меня кидаться чем-нибудь», — мысленно хохотнул Джимм и присел на диван, чтобы сфокусироваться на видении глазами Эдду.

Рейдж не стал выходить из взятой на заказ машины и кивнул главе, вышедшему наружу, показывая свою готовность прийти на выручку.

«У тебя получится поджарить ему мозги на таком расстоянии?»

«К сожалению, нет, я не стал пить кровь Сэм. Но проникнуть в мысли смогу и даже покопаться там без его ведома».

«Французская выскочка, — выплюнул Эд и двинулся к входу. — Ненавижу его».

«Не мне тебе напоминать, Эд, что будет с тем, кто преступит древний закон, подписанный основателями кланов. Так что постарайся не свернуть его шею, хорошо?»

«Конечно, еще марать рук, ну уж нет. Потом, когда он не будет под защитой старого магического контракта».

— Добро пожаловать, уважаемый Эдду, — не успел вудист стукнуть по высокой двери с отвратительной золотистой лепниной, как ее открыла правая рука Лероя и гостеприимно улыбнулась губами с толстым слоем красной помады. — Прошу за мной, хозяин ждет вас.

— Угу, — выдохнул маг и вступил на отполированный до блеска паркет холла. — Засунь себе в жопу свое гостеприимство, Ева.

— Ой, дорогой Эдду, манеры — лицо этернеля, будь вежливее в гостях, и хозяин встречи отнесется к тебе снисходительно, — выражение ее лица никак не изменилось.

— Всралась мне снисходительность твоего шизанутого педика, — Эда всегда бесила повернутая на всю голову Ева.

Та, звонко стуча каблучками и поддерживая идеальную осанку, рассмеялась и приостановилась, убирая прижатый прежде к груди свой вездесущий блокнот за спину.

— Слушай, милый черныш, продолжишь и дальше некрасиво излагать мысли, и я, пожалуй, сочту за честь вымыть тебе рот с мылом. Ты такой напряженный из-за недотраха? Так я могу предоставить тебе парочку своих девочек… Или ты любишь мальчиков?

— Заткнись, змея, и веди к этому дегенерату, — маг сложил на груди руки и злобно на нее уставился.

— О, — она лукаво улыбнулась, обнажая короткие белые клыки, — так ты, наверное, зол, что твою малолетнюю подстилку очень долго жестоко пытают и насилуют? Ой, я тебя умоляю, дорогой, — она рассмеялась, не замечая вспыхнувшего пламени в глазах главы Вуду, — она визжала как свинья под мясником, и ради свинки ты так бесишься?

«Эд! — воскликнул Джимм, пытаясь хоть как-то сдержать друга, но тот с гневным рыком схватил гадину за шею и начал сдавливать тонкую белоснежную плоть. — Стой! Иначе нам всем крышка!»

— Поставь обратно мою любимую помощницу, раб, — хлестнуло по ушам отвратительным тембром Анри Лероя.

Едва дыша, Эд перевел взбешенный взгляд на главу Фиррор. Тот стоял в десятке метров от него и деловито одергивал собственные рукава, без тени насмешки глядя на гостя. Он был как всегда противно надушенный, в костюме, кричащем о его состоятельности.

— Прости Еве ее грубость. Женщины — такие недальновидные особы, — Лерой развел руками. — Не совершай столь унизительный поступок, как отрывание головы глупой женщине, будь мужчиной. Пойдем в мой кабинет и все обсудим. Не забывай, чья жизнь в моих руках.