Павел Блинников - Сонные войны. Дилогия

— У тебя, Шалит, я думаю, трений нет, — рассмеялся какой-то блондин.

— Нет, так были. Я был женат трижды и каждый раз это оканчивалось одинаково плачевно. С тех пор я стал законченным холостяком, но это не значит, что я отрицаю институт брака. Напротив, я считаю его очень полезным, как полезными могут быть и отдушины. Ты понимаешь, о чём я?

— Понимаю, — сказал Денис, рассматривая прелестную головку, расположившуюся у него на коленях. Рыжие волосы раскинулись огненным веером, а два голубых глаза смотрят с хитрецой и неприкрытой похотью. — Но, боюсь, я пока не готов к этому.

— Ну вот ты и вернул свои очки! — рассмеялся Шалит. — Главное, Денис — это то, что нравится тебе. Ведь ты не хочешь уединиться с Жанной, потому что понимаешь, назавтра станешь противен самому себе. А себе не надо быть противным, себя надо любить.

— Ага, я вижу, ты себя любишь, — сказал Денис и посмотрел на необъятное пузо. А потом подумал, что сболтнул лишнего, и сейчас его отсюда попрут.

— Это правда, Денис, — ничуть не смутился Шалит. — Я люблю себя, тебя и всех, кто сейчас в зале. Я люблю себя, потому что это естественно, а тебя и остальных, потому что вы часть моей жизни. Мы с тобой в первый раз встретились, но ты уже разнообразил мой мир, и, я уверен, дальнейшее общение обогатит меня и принесет еще большее удовольствие. Получать удовольствие от простых вещей, сложнее, чем от сложных.

— А что ты подразумеваешь под «простыми» удовольствиями?

— Секс, бокс и джаз, — улыбнулась девушка, даже не подумав убрать голову с его бедер. Дима подумал, если так пойдет дальше, она почувствует под затылком кое-чего… И, словно прочитав его мысли, она покачала головой, потершись о воспарявший интерес.

— По сути ты права, — продолжил Шалит. — Но простые вещи, достаточно просты, чтобы их упрощать дополнительно, уж извините за тавтологию. Простые вещи, Денис, это то, что ты делаешь каждый день. То, из чего состоит твоя жизнь. Вот, к примеру, твоя одежда. Почему ты одет именно так, а не иначе? Если не ошибаюсь, это «Марк Джейкобс» из последнего и «Мекс»?

— Да.

— И когда ты идешь по улице, или сидишь за рабочим столом, тебе ведь приятно, что ты не выглядишь унылым провинциалом, а одеваешься достаточно модно?

— Да.

— Очередной плюс за честность, Денис! Но пойдем дальше. Какую последнюю книгу ты прочитал?

— «Государь».

— Замечательно. А какой фильм последним смотрел?

— «Алиса в стране чудес».

— И наконец, что ты ел сегодня на завтрак?

— Яйца всмятку и бекон.

— Просто потрясающе! — Толстяк радовался, будто Денис только что продиктовал ему формулу философского камня. — А теперь ответь мне, почему ты считаешь, что одеваться в такую одежду модно, читать «умные» книги правильно, смотреть то же, что и другие, познавательно, а твой завтрак вкусен и полезен?

— Мне нравится эта одежда, книга, фильм и еда. Я думаю, этого достаточно.

— Никоим образом! Почему это тебе нравится?

— Нравится и всё, — Денис не понимал, к чему ведет Шалит, и качающая головой девушка отвлекала.

— И это твоя ошибка. Впрочем, в ней ты не одинок. Подумав как следует, ты скажешь, что тебе нравится, потому что всем нравится. А по-настоящему ты делаешь это, потому что тебя заставляют верить, что это модно, правильно, познавательно и вкусно. Твое мнение в полной зависимости от сигналов получаемых телом — твоих ощущений. Ты живешь в книге, где автор не ты.

— То есть ты говоришь, что я пляшу под чужую дудку, и мной правят богачи или какое-нибудь Правительство, так что ли?

— Отнюдь. Правит тобой одна определенная личность.

— Бог?

— Нет, человек, но, скажем так, максимально приблизившийся к тому, чтобы его назвали Богом.

— И ты можешь назвать мне имя?

— Могу, но выдержишь ли ты такую ответственность? К тому же, мы не одни.

— Ну, Шали-и-ит, я тоже хочу узнать, — заныла модель, массирующая толстяку лысину.

— А готова ли ты, узнав эту тайну, пожертвовать всей своей жизнью? Поверь, девочка, если ты узнаешь этот секрет, твоя жизнь изменится в самую неожиданную сторону вплоть вообще до ее прекращения. Я не преувеличиваю.

— А если я буду молчать?

— А вдруг нас услышат? Или где-нибудь взболтнешь? Лучшей подруге за чашкой коньяка? И всё. Тебя убьют, моя милая, тебе этого хочется?

— Нет.

— А кому-нибудь из присутствующих?

А присутствующих волновало совсем другое. Две пары залезли на стол и принялись намазывать друг друга маслом, остальные помогали по мере сил. И Денис, всё еще чувствовавший в голове дурь от травки и ощущающий запах не то кориандра, не то зиры, совершил самую большую ошибку в жизни.

— А мне интересно, — сказал он.

— Правда? — Шалит расширил малюсенькие, заплывшие складками жира глаза до размеров рубля, но из-за темноты Денис не увидел пляшущие на дне зрачков признаки надвигающейся беды. — Но ты понимаешь, что никто не должен об этом узнать?

— Я умею держать язык за зубами.

— Тогда ладно.

Шалит взял со стола салфетку и написал на ней имя. Откуда он взял ручку, Денис так и не понял. Возможно из многочисленных складок. Шалит привстал и передал салфетку. Денис аккуратно развернул и прочел: «Демьян».

— Верни-ка мне ее, от греха, — сказал Шалит. Дима протянул бумажку обратно. Толстяк взял со стола зажигалку и сжег ее.

Дима взглянул на часы и вздрогнул. Он провел в клубе почти два часа, а еще долго стоял на парковке — жена может начать нервничать, еще как не позвонила.

— Прости, Шалит, но мне надо домой, — сказал Денис. Девушка на коленях приподнялась и чмокнула его в щеку. — Приятно было познакомиться.

— Мне тоже, Денис.

Они не пожали друг другу руки, Денис просто встал и пошел к стеклянной двери. Когда он скрылся, Шалит сказал, что отлучится на минуточку по физиологическим делам и поковылял к себе в кабинет. Там, встав напротив большого зеркального окна, он следил, как Денис садится в машину. Ткач записал в блокноте номер, взял мобильник и набрал ближайшего Ткача.

— Ало, Марит? — сказал он в трубку. — Я нашел героя.

Ли вел Чана по залам музея холодного оружия, старик уже сбился со счета его презрительным улыбкам. Чан нервничал, а точнее — старательно делал вид, что нервничает. Молодой лев и старый лис — один показывает, насколько в себе уверен, но уверенность эта дутая, другой симулирует растерянность, а на деле нет и капли страха.

Чан не знал, что Кахома-младший связан с якудзой настолько плотно. Он слышал о клане Слепой Дюжины — любой богатый человек Японии или Китая слышал о нём, но чтобы Ли оказался таким ослом? Связаться с самыми квалифицированными убийцами в мире, с теми, для кого насильственная смерть — искусство и удовольствие, самоцель? Да, это высшая степень безрассудства, если не глупости. Однако, если разыграть эту карту правильно, можно добиться неплохих результатов. Тем более, что молодой глупец вряд ли даже верно представляет себе, кто такие конкретно эти якудза. А вот Чан о них много чего слышал. И частенько слухи эти переплетались с историями о Семи Толстых Ткачах.