Павел Блинников - Сонные войны. Дилогия

— Ну что ж, я согласен.

— Значит, проняло вас! Это здорово, док! Видите ли, я в последнее время понял, что такое сила книг. Действительная их сила…

— Вот возьмите.

— Благодарствую. Так вот, действительную силу книг чувствуешь только тогда, когда попадаешь в книгу. Как я сейчас и даже, как вы сейчас. Ведь Ткачи еще не поставили слово «конец». Один раз попав в книгу, остаешься в ней навсегда, а, следовательно, концом для меня будет смерть. А если это фантастическая книга, то и после смерти можно что-нибудь придумать. Вы понимаете, какие перед нами открываются перспективы?

— Не очень.

— Ну как же! Допустим, вы сейчас живете и думаете, что управляете своей жизнью. Я же, напротив, думаю, что мою жизнь пишут Ткачи. Это кардинально противоположная точка зрения, но она вам ничего не напоминает?

— Ну…

— Религия, док, религия. Атеизм и вера. Одни не верят, что их судьбой распоряжаются, другие верят, что над всеми стоит Бог. Вот готов поспорить, вы атеист.

— Да.

— И в этом нет ничего плохого, док, атеизм — это тоже вера. Может быть, это еще и страх, и тщеславие, но вера. Вера в себя, как в бога. И получается, вы верите в себя, кто-то в Христа, кто-то в Будду, кто-то в Аллаха, кто-то в Сатану, кто-то в Яхве, а я в Ткачей.

— Вы считаете, они боги?

— Тот, кто управляет твоей жизнью, при этом оставаясь за кадром, если и не бог, то максимально к этому приблизившийся. К тому же, у них есть и другие атрибуты божественного. Например, таинственность. Или неочевидность присутствия. А самое главное, док, у меня просто нет выбора. Пока Ткачи не поставят точку и не напишут «конец», я буду в полной их власти.

— Хорошо, Денис, давайте вернемся к вашему рассказу.

— Что, хотите, чтобы я отработал ваш червонец?

— Да. Скажите, вы нашли Демьяна?

— Конечно, нашел!

— А почему «конечно»?

— Потому что, док, спустя три дня с тех пор как Демьян покинул Киев, Семь Толстых Ткачей вернулись с Очищения и продолжили писать…

— Давайте его раздавим! — воскликнул Фарит. — Да отдайте мне его, я сам смешаю эмиссара с грязью!

— Поддерживаю, — встрял Гнолт. — Нет смысла продолжать, давайте его уничтожим и займемся своими делами. Мне не нравится, что он так близко подобрался ко мне.

— Нет, — однозначно заявил Шалит. — Мы продолжим книгу о Денисе.

— Но почему?

— Только бездарь бросает работу, если она сложная. Настоящий писатель должен довести историю до конца. И, наконец, мне просто нравится, как всё завязалось.

— А чего здесь завязалось? — спросил Болт. — Я не вижу большой оригинальности.

— Я не согласен, — сказал Марит. — Конечно, это похоже на дешевый детектив, но не надо торопиться. Нередко середина скучна, зато начало и окончание, когда раскрываются все тайны, когда все персонажи сходятся, когда книга раскрывается как бутон…

— Мы все прошли очищение, Марит, так что не выпендривайся, — сказал Вольт. — Надо принять решение. Если мы продолжим историю с Денисом, придется довести ее до конца и притянуть в нее остальные нити. Если мы завершаем сейчас, Дениса надо устранить. Давайте голосовать.

— Прежде чем вы решите, я хотел бы сказать, что выбора у нас нет. Мы можем остановить книгу, но не персонажей. Единственный выход — убить их всех. И фактически получится, мы сделаем одну работу два раза. Непрактично. А теперь голосуем. Я, за продолжение.

— Я против, — сказал Фарит.

— Я против, — сказал Гнолт.

— Я за, — сказал Марит.

— Я против, — сказал Болт.

— Я за, — сказал Кольт.

— Я за, — окончил Вольт.

— Четверо против трех. Пишем дальше.

— Хорошо, что у там?…

— Ситуация завязывается вокруг фильма.

— «Сыны Одина» или нашего?

— Кстати, как там с нашим?

— Могу пустить в прокат в любое время. Жду, когда Чан закончит свой.

— Может, не надо ждать?

— Выпустить сейчас?

— Нет, попозже.

— Ну так а я чем занимаюсь?!

— Я не о том. Ведь, так или иначе, всё сложится к премьере фильма.

— Пока всё к этому идет.

— Кто пойдет на премьеру?

— Я, конечно, там буду, — сказал Вольт. — Мне надо раскритиковать фильм по горячим следам.

— Я тоже пойду, — сказал Фарит. — Мне надо следить за костюмами, а на такие мероприятия собираются множество звезд.

— Ну и я там тоже буду, — мрачновато сказал Гнолт. — Живу в Нью-Йорке, грех не сходить, когда кинотеатр под носом.

— А что, премьеру проведут в Йорке?

— Конечно. Это же очевидно. Туда поехал Демьян и нам надо его там подзадержать. Проведем в Америке, а не в Гонконге — там, у Чана больше сил. А в Голливуд просто никто не приедет, остается только Нью-Йорк.

— Ладно, сделаем в Йорке. Но мы отвлеклись. Что случилось, пока мы чистились?

— О, всё прекрасно. Для начала, эмиссар убил четырех кротов.

— А что здесь прекрасного?! Мы опять потеряли третью силу, а заканчивать вы не хотите!

— Можно ввести промежуточный комический персонаж. Так многие делают.

— Мы не многие, мы — единственные. Нет, никакого комизма!

— И никаких эльфов!

— Правильно, ни того, ни второго! Мы пишем серьезную книгу, а не…

— Давайте по делу!

— Хорошо. Демьян полетел в Нью-Йорк…

— Стойте! Я придумал!

— Давай.

— До премьеры еще пара месяцев и, какого хрена он будет там делать так долго? Мы можем замедлить ему сам путь, но это будет скучно. То, что я предлагаю, завернет сюжет в совсем в другую сторону.

— Колись уже!

— Если уж он у нас герой, то пусть борется не только с эмиссаром. Есть и еще один противничек.

— Кроты?

— Ага. Чего они лезут? Надо показать им у кого член до колена! Пусть он их уничтожит, а потом займется Демьяном. А то у нас герой пока какой-то квелый.

— Он не похож на полноценного героя, тут ты прав. Но если он испытает еще один моральный шок…

— Я знаю, как это сделать!

— Знаешь — пиши.

Денис лежал на кровати и смотрел телевизор. Диктор говорил что-то на украинском про поставки газа, но Денис не особенно вслушивался. Глаза смотрели на экран, в каждом лице — отражение Маши и Ани. В руках полупустая бутылка водки — способ забыться и обдумать всё.

С отъездом Демьяна Дениса захлестнула апатия. Энергии хватало только на анализ прошлого, никаких сил действовать не было. Несколько дней он вертел свою историю так и эдак, придя к странному выводу — это всё неспроста. Одно так четко подбиралось к другому, люди, словно персонажи книги, появлялись там, где надо и когда надо, в реальной скукотной жизни так не бывает. Шалит рассказал историю про Демьяна, тут же появились хорошенькие анины ушки, в которые можно было это нашептать. Стоило поддаться срасти, жена спалила. Он оказался в одном купе с человеком, которого зарубил убийца его жены и любовницы. Всё так тщательно подбиралось одно ко второму, что в самом конце, когда он следил за слепыми, ему даже стало нравиться. Он участвовал в какой-то невероятной истории, почти волшебной, почти магической. Попал в фильм про шпионов, злодеев и… колдунов? И вот — фильм как будто закончился.